— Мистер Стерлинг, — поднял руку Джонсон, — почему вы включили в презентацию такие рискованные инструменты? Крейн консервативный инвестор.
— Интересный вопрос, мистер Джонсон, — я сделал паузу, глядя то на Харрисона, то на Паттерсона. — Но я считал, что необходимо представить сбалансированный подход, удовлетворяющий все запросы нынешнего времени. Сейчас одни продвигают консервативный подход, другие настаивают на агрессивной стратегии.
Мой ответ вызвал напряженное молчание.
— К чему вы клоните? — резко спросил Паттерсон, его лицо побагровело еще больше.
— Я лишь отражаю реальность, — развел я руками. — В последние месяцы клиенты получают противоречивые рекомендации. Например, мистер Томпсон на прошлой неделе получил от разных брокеров прямо противоположные советы по поводу акций United Steel.
— Это наше внутреннее дело! — вскочил Паттерсон. — При чем здесь презентация для Крейна?
— При том, — спокойно ответил я, — что Крейн умный человек. Он видит эти противоречия. И я решил представить обе стратегии, чтобы он мог выбрать.
Харрисон побледнел от злости:
— Вы превысили свои полномочия, Стерлинг!
Прескотт кашлянул, пытаясь разрядить обстановку:
— Джентльмены, давайте сосредоточимся на презентации…
— Нет! — взорвался Паттерсон. — Я больше не могу молчать! Стерлинг прав. Харрисон ведет фирму к краху своим устаревшим подходом!
— Устаревшим? — Харрисон вскочил. — Это вы своими авантюрами подрываете репутацию компании!
Остальные партнеры растерянно переглядывались. Опять конфликт перерос все границы и вылился в открытое столкновение. Чего я и добивался.
— Господа, — вмешался Колман, — мы обсуждаем стратегию для клиента с пятнадцатимиллионным капиталом. Может, отложим личные разногласия?
— Личные? — Паттерсон повернулся к нему. — Это не личное! Это вопрос выживания фирмы! Харрисон тайно встречается с представителями металлургических трестов, обещая им…
— Довольно! — рявкнул Харрисон. — Вы сами два месяца назад передавали конфиденциальную информацию инвестиционному трастовому фонду Синклеров…
Я наблюдал, как рушится фасад единства «Харрисон и Партнеров». Моя провокация сработала идеально, хотя на самом деле я просто вынес на поверхность то, что давно кипело внутри.
— Да что вы говорите, — Паттерсон перешел на крик. — А может быть, новому клиенту следует знать всю правду о нашей фирме? О том, как некоторые партнеры манипулируют счетами клиентов для личной выгоды?
Харрисон вскочил со стула, буравя взглядом соперника:
— Паттерсон! Вы переходите все границы!
— Я? — Паттерсон тоже встал. — Это вы разрушаете репутацию фирмы своими махинациями!
Я продолжал стоять у доски, с интересом наблюдая за разворачивающейся сценой. Надо же, мой план сработал слишком хорошо.
— Джентльмены, — попытался я вклиниться, — возможно, стоит обсудить эти вопросы в более подходящей обстановке?
— Нет, Стерлинг! — рявкнул Харрисон. — Раз уж мистер Паттерсон решил устроить сцену, пусть скажет все, что думает! Только я тоже кое-что расскажу о его тайных встречах с конкурентами!
— Вы обвиняете меня в нелояльности? — Паттерсон шагнул ближе к Харрисону. — Это вы продали душу дьяволу!
— Довольно! — Харрисон ударил кулаком по столу. — Совет директоров решит, кто из нас прав!
— Прекрасно! — Паттерсон развернулся к двери. — Созывайте их немедленно!
Он вылетел из конференц-зала, хлопнув дверью так, что задрожали стекла. Харрисон метнул в меня гневный взгляд и последовал за ним.
В комнате повисла тишина. Партнеры переглянулись и тоже поднялись.
— Интересная презентация, мистер Стерлинг, — сказал Прескотт с легкой иронией. — Но, пожалуй, я подожду, пока наши руководители разберутся между собой.
Когда они покинули зал, я собрал материалы и вышел в основной офис. Новость о скандале уже разлетелась по всему этажу. Клерки и брокеры столпились у дверей, пытаясь расслышать громкие голоса из кабинета Харрисона.
О’Мэлли подошел ко мне, держа чашку кофе:
— Похоже, босс, вы зажгли фитиль в пороховой бочке.
— Иногда для созидания нужно сначала разрушить старое, — тихо ответил я, принимая кофе.
В этот момент дверь кабинета Харрисона распахнулась, и оттуда вышел Паттерсон. Его галстук сбился набок, лицо пылало от гнева.
— Все слышали? — прокричал он на весь офис. — Харрисон продал наши интересы посторонним лицам. Я требую экстренного собрания партнеров!
Харрисон появился в дверях кабинета:
— Это ложь и клевета! Совет директоров увидит, кто здесь настоящий предатель!
Весь офис замер. Телеграфные аппараты продолжали стрекотать, но никто не обращал на них внимания. Все взгляды были прикованы к двум руководителям фирмы, стоявшим друг против друга словно дуэлянты перед выстрелом.
Я отпил кофе, наблюдая за происходящим. Империя «Харрисон и Партнеры» начала рушиться прямо на глазах, и я был архитектором этого разрушения.
Впрочем, не прошло и часа после сцены в конференц-зале, как секретарша Харрисона, мисс Петерсон, позвонила мне.
— Мистер Харрисон просит вас немедленно зайти в его кабинет, — сухо произнесла она.
Я кивнул, собрал несколько папок, которые специально подготовил к этому моменту, и направился к дверям начальственного кабинета. О’Мэлли хотел встать, но я жестом остановил его, сейчас его присутствие не требовалось.
Кабинет Харрисона был пропитан запахом табачного дыма. Сам хозяин стоял у окна, глядя на Манхэттен. При моем появлении он резко обернулся.
— Стерлинг! — его голос дрожал от едва сдерживаемой ярости. — Объясните, что это было? Вы специально спровоцировали этот конфликт во время презентации?
— Мистер Харрисон, — спокойно начал я, — я всего лишь представил обе стратегии, вашу и мистера Паттерсона. Разве не так должен действовать беспристрастный аналитик?
— Беспристрастный? — Харрисон шагнул ко мне. — Вы играете с огнем, молодой человек! Я дал вам карьеру, я…
Дверь распахнулась, и в кабинет ворвался Паттерсон. За ним следовали двое других партнеров, седовласый Джонсон и молчаливый Уилкинсон.
— Так я и знал! — выкрикнул Паттерсон. — Стерлинг, вот вы где! Это вы работаете на Харрисона, передавая ему конфиденциальную информацию!
Я выдержал театральную паузу, наслаждаясь моментом. Затем медленно открыл портфель и извлек две папки, темно-синюю и серую.
— Джентльмены, — произнес я ровным голосом. — Прежде чем вы продолжите обвинять друг друга, позвольте кое-что прояснить.
Я бросил синюю папку на стол Харрисона:
— Здесь документы о ваших визитах в незаконное казино на 43-й улице. За последние полгода вы проиграли более ста тысяч долларов. Также здесь квитанции об оплате услуг мисс Дороти Паркер, очаровательной актрисы, которая… как бы это сказать деликатнее… снимала для вас напряжение в вашей тайной квартире на Вест-Сайде.
Лицо Харрисона побелело. Я повернулся к Паттерсону, протягивая ему серую папку:
— А здесь, мистер Паттерсон, счета из заведения мадам Клары на 52-й улице. Судя по всему, вы постоянный клиент ее специфических услуг. Фотографии прилагаются.
Паттерсон выхватил папку и, заглянув внутрь, позеленел.
— Откуда… как вы… — начал он, но я его перебил.
— У меня есть еще много интересного, джентльмены. О тайных счетах в швейцарских банках, о незаконных операциях с акциями, о взятках налоговым инспекторам. — Я обвел взглядом присутствующих. — И обо всех вас, включая мистера Джонсона и мистера Уилкинсона.
В кабинете повисла мертвая тишина. Даже уличный шум словно отступил.
— Чего вы хотите? — наконец прохрипел Харрисон.
— Независимости, — твердо заявил я. — Право выбирать собственных клиентов из вашей базы. Доступ к архивам компании. И возможность создать собственную фирму без каких-либо препятствий с вашей стороны.
— Это шантаж! — взорвался Паттерсон.
— Нет, — покачал я головой. — Это деловое предложение. Либо вы соглашаетесь, либо завтра утром «Нью-Йорк таймс» получит весь пакет документов.
