Изнанка желаний (СИ) - "Lt Colonel"

— О… — сказала Вика, — это же китайская чуфальня.

Внутри было не так жарко, и во мне очнулась любознательность. В таких заведениях бывать не приходилось. Честно говоря, изучая суетливых китайцев, не слишком-то заботившихся о гигиене, я откровенно побаивалась думать о том, что может случиться с организмом после обеда здесь. Хотя волшебницам пищевые отравления нипочём, да и выглядят посетители вполне довольными. Может, вся суть в аутентичности?

Мы прошли, но столик не заняли — сиротливо отирались у стены. Промчавшийся официант что-то произнёс на китайском, однако не остановился. Вероятно, вернётся чуть позднее, если заметит, что мы не устроились.

Ах да, и на кота в ресторане ему было откровенно наплевать.

— Обезьяна — частый гость? — уточнила Алина у Бехемота.

Тот попробовал воздух на вкус:

— Наиболее сильный след ведёт в подсобные помещения. Думаю, не ошибусь, если предположу, что она работает здесь. Но сегодня её нет.

Вика со значением потёрла подбородок, явно кого-то копируя. Напустила на себя предельно серьёзный вид и спросила:

— Тогда почему не панда?

Я фыркнула, но, поразмыслив, поддержала игру:

— Вот уж не подозревала, что среди волшебниц тоже цветёт и пахнет расизм. Нельзя предполагать, что оборотень — или кто он там — обязательно будет пандой лишь потому, что родился в Китае

— Здесь точно замешана трагическая история. Драма о не таком, как все; о том, как его отвергло общество; о том, как варварское отсутствие терпимости сломало жизнь человека, — продолжила мою мысль Вика.

Рассуждения о толерантности грозились свернуть не туда, но их в зародыше прикончила Алина. Бесстрастно сказала:

— Если мы не отыщем гориллу, драматической концовки не избежать уже нам. Сосредоточьтесь на главном.

Стехиоситка покачала головой, но открыто не возразила. Склонилась ко мне и прошептала:

— Будь сильной, а не твёрдой. Нельзя вечно строить из себя камень, ведь твёрдость хрупка. Но в Миритрии её считают великой добродетелью. Видимо, миритритки стремятся во всём походить на зеркала. Те ведь тоже тверды и непрочны.

Я пожала плечами. Во мне ещё носился осколок солнца, и тянуло сделать какую-то дурь. На задании сосредоточиться не получалось. Так вот ты какой, тепловой удар…

Меж тем Алина отловила какого-то китайца, придержав его за рукав. Не того, что обратился к нам ранее, другого, помладше. И начала волшебница с неожиданной чопорностью:

— Уважаемый, подскажите…

Пацан озадаченно вперился на неё; заморгал, заметив Бехемота; оценил прелестную мордашку зеркальщицы, на которой в кои-то веки не было холодного презрения. То есть оно-то, несомненно, присутствовало в глубине Алины, но волшебница изо всех сил постаралась натянуть приветливую маску. Я бы поставила все свои деньги на то, что её неумелая попытка очаровать паренька не сработает.

Но ставок в чуфальне не принимали. И вскоре я этому сильно обрадовалась, потому что официант определённо не просёк, какова Алина на деле. Он увидел перед собой красотку, которая им заинтересовалась, и этого было достаточно.

Вот только на русском китаец не разговаривал, кроме нескольких фраз. Алина попробовала подобраться к нему на английском, но здесь её ждала ещё большая неудача. Тем не менее миритритка не сдавалась.

В ход пошло замысловатое сочетание языка жестов, русского и китайского (для последнего Алина реквизировала смартфон у Вики). Наконец была установлена дружбонародность. Парень горячо закивал и принялся размахивать руками с такой силой, что его старания подметил китаец постарше. Подошёл, и завязалась перебранка. Спустя пару минут окончательно перестала понимать, что у них происходит. Заглядывалась себе на блюда заказчиков и тихо грустила из-за более чем скромного завтрака, состряпанного у Риты. Мне досталось одно варёное яйцо. Жила огненная волшебница по-спартански — наверное, тратила все доходы на безумное количество сигарет.

Каким-то чудом Алине удалось обольстить и старшего товарища паренька. Теперь они вместе что-то втолковывали ей. Я ощутила укол зависти. Даже драная миритритка, которая из всех эмоций в полной мере сохранила лишь презрение, умудрялась вертеть мужчинами как хотела.

Тут я спохватилась. Напомнила себе, что вовсе не желала учиться манипулировать мужиками и, вообще-то, сама… Далее сработал мерзкий блок на мысли.

Когда Алина закончила измываться над китайцами, то махнула нам, и мы выбрались из чуфальни. Провожали миритритку два преданных взора, но она не оглянулась. На выходе вручила смартфон Вики обратно хозяйке и объяснила:

— Есть у них работник, который сказался больным, Гуань-гун. По срокам совпадает с тем, как Саша наткнулась на гориллу и марионетку. Эта встреча обезьяну и спугнула, полагаю. Мне дали адрес.

Алина вытерла пот со лба. Притворство далось ей нелегко. Когда лживое радушие сменилось привычной невозмутимостью, я про себя выдохнула. Уж больно неестественно ложились позитивные эмоции на лицо миритритки

Жил подозреваемый в коммуналке неподалёку. Не бог весть какой быт, подумала я вслух, и Алина откликнулась:

— Они мне все уши прожужжали на тему того, какой Гуань-гун наглец. Не ходить на работу из-за болезни — для них это смехотворная причина. Плюс он поселился не с остальными. Его бы выгнали, если бы не он готовил так хорошо.

Наткнувшись на наши растерянные взгляды. Алина подбоченилась:

— Что? Согласна, наплели много лишнего.

— Как ты их поняла?! — не выдержала я.

— С трудом. С большим трудом.

Когда добрались до дома, указанного официантами, настал черёд планирования. В квартиру решили проникнуть по-американски — то есть без приглашения. Возможно, название операции — «Буря в Тибете» — было продуктом моего воспалённого мозга, плохо переносившего жару. Возможно, я не так уж внимательно вслушивалась в то, что говорила Алина. Меня будоражила мысль, что вскоре я окажусь лицом к лицу с человеком, который знал ответ на загадки, на распутывание которых я так легкомысленно подписалась.

В квартиру проникли через Изнанку. Конечно, в её безлюдье крылся риск, однако за пару минут ничего страшного с нами не случилось. Мы обошли все комнаты. В одной находилось прямо-таки подозрительное число циновок, да и курительница с зажжённой палочкой благовоний перед алтарём выдавала в жильце азиата. Кроме того, в углу пристроился барабан, на котором лежала соломенная шляпа.

От предвкушения зачесались подушечки пальцев.

Мы вынырнули в Фасад одновременно. Гуань-гун, беззастенчиво валявшийся на постели, подскочил чуть ли не до потолка. Согласна, зрелище трёх девчонок и кота, возникающих перед тобой из воздуха, кого угодно смутит.

Особенно если одна из девчонок бросается на тебя и заламывает тебе руки. У бедолаги не было ни шанса перед спецназовскими приёмчиками Алины. Она вдавила повара лицом в пол и уселась сверху.

Крошечная комнатка на такое столпотворение рассчитана не была. Меня оттёрли к стене, на которой висело большое зеркало. Я мельком глянула в него и пригладила волосы.

Пахло специями и жжёными листьями.

— Как считаете, он по-русски тоже не бум-бум? — спросила Вика.

— Говорить! Всё говорить! Не трогайте! — заверещал Гуань-гун. Алина шлёпнула его по затылку:

— Не ори, придурок.

Китаец послушно перешёл на шепот, но не заткнулся. Причитал без умолку:

— Удача исчезнуть, удачу не забрать, культивация провал. Страшно выходить, страшно брать удача, теперь жить без удача, что за дурак…

— И что ты за зверь? — спросила Вика, присев на корточки перед ним, — Оборотнем не пахнешь. От них псиной разит, — объяснила она для меня.

— Я оборотень нет. Я практик, культивация, сила удар! Жизнь сила удача.

— Где вещь, которую ты украл? — наклонилась к его уху Алина, и бедняга побледнел, как полотно.

— Подобрать, не украсть… Не бить меня, всё отдать. Под кровать смотреть, предмет там.

Вика пошарила в указанной области и извлекла на свет пирамидку. Миниатюрная, со скруглёнными углами и волнообразными рисунками, от которых у меня защипало в глазах. Ну, или в них приправа угодила…