Ритуал (СИ) - Ри Тайга

В последний раз.

Я пересеку порог госпиталя как человек, которого рады там видеть. И постараюсь, чтобы это было быстро.

— Вот эти или эти, мисси, — лучащаяся довольством Нэнс принесла два комплекта сережек и шпильки к ним в тон. Я выбрала те, что темнее — почти черные гранаты будут хорошо сочетаться с траурной лентой. Дядя бы не одобрил, но мне было плевать. Я имею право почтить память бывшего Наставника так, как считаю нужным. Ву этого заслуживал.

***

Пахло воском, ароматическими палочками и травами. С десяток свечей весело потрескивали, установленные полукругом прямо у ног Святого Асклепия, очень кучно — места у подножия всегда ценились особенно, потому что их было мало. Желтые толстые свечи искрили — наверняка куплены самые дешевые, на сэкономленные от стипендии деньги, на то, что осталось после покупки свитков, кистей и принадлежностей. Лучше один раз не поесть, зато поставить свечку — именно такого девиза придерживались все «простые» кому посчастливилось дотянуть по уровню искры и сдать экзамен. Целитель — уважаемая профессия, и сытная. В любой дыре от южной пустыни до Северного моря найдется работа для целителя, а значит — империалы будут звенеть в кармане, и будет что отправить семье.

В Кернской статую установили в небольшой нише, в переходе из целительского корпуса в общий. В коридоре было пусто — шли занятия, и я могла наслаждаться тишиной и одиночеством.

Асклепия изображали по-разному — чем ближе к Столице, тем в более богатые одежды рядили святого, у нас в Керне статуя была самой обычной — ханьфу, жилет, простая прическа, кожаный ремешок, который удерживает волосы. Скульптор был явно не рядовым — мельчайшие детали были высечены в камне с особой любовью и тщанием. В одной руке Асклепия — свитки, в другой — лекарский чемоданчик, ничего лишнего. И взгляд. Одухотворенное лицо Высшего средних зим, обращенное к небесам.

Палочку я запалила, взяв из общей чаши, и немного закашлялась, разгоняя дым. Жмоты. За общей чашей должны следить с факультета — ароматические палочки тоже стояли самые дешевые — сразу начало драть горло и пощипывать глаза.

Молчала я, молчал Асклепий, одухотворенно глядя в высь. Я проследила за взглядом Святого — статую установили без фантазии, и покровитель целителей вдохновлялся как раз серединой второй потолочной балки. Очень одухотворенной потолочной балки, судя по всему.

— … только на самый крайний случай…, — прошептала я беззвучно, прикоснувшись пальцами к ледяному каменному подолу ханьфу Асклепия. — Всю вину беру на себя…

— Холодно?

Я вздрогнула от неожиданности, когда эхо подхватило вопрос и насмешливо унесло дальше по коридорам: «Холодно? Холодно? Холодно?».

— Камень. Ему положено быть холодным, — Варго стоял у поворота дальше по коридору, прислонившись к стене. Наблюдал уже некоторое время? Умный взгляд, убранные назад седые волосы, простое лицо. Темно-синяя форма преподавателей Кернской сидела на нем отлично, и была тщательно выглажена. — Я рад, что моя личная ученица наконец нашла время посетить своего Учителя.

— Наставник, — я склонила голову в традиционном приветствии. — Ученица виновата.

Варго кивнул в ответ и подошел ближе, с отчетливым презрением покосившись на подобие алтаря у подножия постамента. Как и все алхимики. На первом курсе мы думали, нам завидуют — клятву приносили только целители, остальных миновала чаша сия. Самые сообразительные складывали кусочки головоломки ближе к концу обучения, но за десять зим так привыкаешь бегать к Асклепию по любому поводу, что избавиться от этой привычки становится очень сложно.

— Мёртвый камень, — Варго почти поднес тыльную сторону ладони, чтобы коснуться статуи, но в последний момент отдернул руку. — Иллюзии — это смерть для алхимика, как и неспособность делать выводы из доступной информации. Вы хотите умереть, леди Блау?

Я поджала губы. Мне не хотелось обсуждать Асклепия, правила целителей, и тем более обсуждать их с Варго. Но Наставник имел собственное мнение на этот счёт.

— Когда я задаю своему ученику вопрос, я хочу услышать ответ, леди Блау.

— Нет. Не хочу, Наставник.

— Это радует. Поразмыслите на досуге, — Варго сделал жест в сторону перехода в корпус, предлагая следовать за собой. — Святой, — он практически выплюнул это слово, — Асклепий появляется в общих Хрониках только в конце смутных времен. Именно в тот момент, когда всех обязали приносить клятву. Вам нужно объяснять, для чего используются такие символы?

Я мотнула головой — Варго шел очень быстро, привычно сворачивая в коридорах, и мне приходилось почти бежать, чтобы подстроиться под его шаг.

— Сомневаюсь, что данная историческая фигура вообще существовала, но даже если его осенила божественная благодать, то какого Бога? На севере Асклепий считается последователем Великого, в Столице — Мары, на юге вас вызовут в круг, если вы обмолвитесь об этом. Южане считают, что Немес покровительствует целительству. Это первое, над чем вы подумаете, леди Блау. Зачем нужно было создавать отдельного Святого для целителей.

— Наставник…

— Второй вопрос потребует от вас навыка собирать и анализировать информацию. Поинтересуйтесь, какие ощущения испытывают ученики целительского факультета при взаимодействии с… объектом, — Варго резко свернул на широкую боковую лестницу, и мне пришлось перепрыгивать через пару ступенек, приподняв юбки, чтобы поспеть за ним.

Собирать информацию необходимости не было, я и так могла сказать, что статуя не должна быть холодной. Тепло и спокойствие, умиротворение, вот какие чувства посещали несчастных загнанных студентов рядом с Асклепием. То, что статуи дорабатывали артефакторы — это ясно, единственный вопрос, ответа на который я не знала — отклик был завязан на клятву или на значки целителей, которые был обязан носить каждый, получивший степень.

Я могла рассказать Варго, как сложно добывать информацию, какие шепотки ходят среди своих по ночам в спальне, и как круговая порука обязывает молчать. Я могла рассказать, о чем выпускники десятого курса рассказывают младшим перед самым выпуском, а те следующим, и следующим, и так каждый курс. Но… зачем? За десять зим становится совершенно не важно, был Асклепий на самом деле или нет, Святой он или просто фигура, которую выставили на доску в нужный момент. Плакать и жаловаться у нас не принято, и за десять зим ты привыкаешь, что единственное место, где ты можешь побыть собой, расслабиться и получить толику утешения — это там, где чадят свечи у подножия постамента.

Когда чадят свечи — можно плакать.

Наверное, тем из нас, кто верил в бога — учиться было легче. Есть где обретать себя, черпая силы в вере. Я не верила — и потому потеряла. И себя и всех. И только после этого взошла на ступени Храма.

Я люблю Великого, потому что он — молчит, и ненавижу его — за то, что он молчит. Наверное, он так же молчал, когда рушился мир… так же молча наблюдал, как мелкие Высшие суетятся, пытаясь спасти хоть кого-то. Если это способ воспитывать чад своих, Великий — жестокий Бог. Родители должны позволить детям совершать свои ошибки, но если ребенок шагает в пропасть — какой отец не остановит его криком? Не схватит за рукав?

Или он кричит, а мы не слышим. Мы слепы и глухи в своем невежестве.

— Поклоняться куску холодного мрамора, — мы перешли в другой корпус и Варго снова ускорился, продолжая говорить. — Камню… Если вам так нужна поддержка выберите любой Храм, и живого Бога, но не уподобляйтесь…, — он прошипел что-то невнятное сквозь зубы. — Я больше не хочу видеть свою ученицу рядом с этим… последним оплотом иллюзий чокнутых целителей… Вы могли выбрать в Наставники Айрель, чтобы она окончательно забила вам голову своими фантазиями, но вы надели мое кольцо. Это правило, соблюдение которого я требую неукоснительно, — он выдохнул, пытаясь отдышаться.

— Я поняла…

Мы миновали анфиладу, и здесь уже начали попадаться редкие ученики — Варго замолчал, кивая всем в ответ.

— Наставник! — стайка учениц в темно-синей форме с нашивками шестого курса прошмыгнула мимо, явно не ожидая застать Варго в этом коридоре.