Паучки развернулись и засеменили в направлении пещеры.
– Нам туда, – указала Багира.
Чтобы не отстать от них, мы перешли на бег. Проход в скалу оказался полностью искусственным, он походил на туннель в климатической станции. Такая же странная лестница, похожая на позвоночник гигантского животного, такие же волнообразные рисунки на стенах. Сначала мы уворачивались от бегущих нам навстречу жуков, несущих в своих лапах различный груз, а потом поняли, что аппараты хорошо видят препятствие и свободно проносятся мимо нас даже по стенам туннеля. Поэтому дальше мы уже спокойно продвигались вглубь пещеры.
Проход вывел в первую кольцевую структуру, из которой наши сопровождающие повели нас на более низкие уровни комплекса. Мы прошли ещё три кольцевые развязки и дошли до просторного, высотой около пятидесяти метров грота, где и находился позитронный мозг. Я ожидал увидеть или шар, или шестигранник, да любой плотный предмет, но то, что висело перед нами в воздухе, можно было отнести к гигантскому морскому организму, вы, возможно, видели такие по телевизору. Они имеют прозрачное вытянутое тело, внутри его видны светящиеся волокна, по которым периодически пробегают волны света. Учёные одному из таких видов дали название гребневик. Вот нечто подобное, живое и сияющее, находилось перед нами, висящее прямо в воздухе.
– Вот это да! – восхитился я и услышал в ответ механический голос:
– Фраза мне непонятна. Она имеет эмоциональное выражение восхищения, изумления, удивления, недоумения, разочарования, что никаким образом не относится к патрисам.
– Простите, но что такое патрисы? – вежливо спросил я.
– Патрисы – мои создатели, вы их видите рядом с собой. «Понятно, – сообразил я, – эти паучки и есть патрисы».
– Но, судя по всему, вам знакомы все перечисленные термины, – улыбнулся я.
– Да, я их изучил с помощью поисковых дронов, отправленных через порталы в другие миры.
– Значит, вы понимаете, что мир несколько шире, чем вам было ранее известно.
– Да, мне пришлось пересмотреть свои начальные директивы. Но, сканируя вашу технику, вас и вашего спутника, я не могу определить, из какого мира вы сюда пришли.
– Да, вы правы, мы пришли из разных миров, развивающихся совершенно в противоположных эволюционных направлениях. Меня можно отнести к существам, называющимся людьми, а моего спутника уже к абсолютно другому пути эволюции, к шоркам. И, самое главное, мы пришли и из других временных отрезков, отстоящих от данного момента на двадцать тысяч витков планеты вперёд вокруг этого светила.
– Вы путешественники во времени?
– Можно назвать нас и так, – согласился я.
– И ваша цивилизация через такой огромный промежуток времени освоит эту планету?
– Нет. Эта планета к тому временному отрезку так и останется пустынной. На ней мы обнаружим брошенные вами климатические установки, которыми вы собирались терраморфировать эту планету.
– То есть, вы хотите сказать, мы покинем этот мир и больше сюда не вернёмся?
– Да. Ваши создатели заберут только вас, оставив на произвол судьбы всё, что они построили.
– Значит, мы будем развиваться по другому пути эволюции?
– У меня нет такой информации, но я точно знаю, что аномалия, которую вы знаете под именем Иной, дала вам частотные характеристики для порталов, находящихся на вашей планете. И она же объяснила, что незачем заниматься колонизацией отдалённых планет, когда их великое множество находится на каждом витке спирали.
– Вы тоже знаете Иного?
– Да, и могу в любое время получить от него необходимую консультацию.
– Это интересно, – всё так же без эмоций заметил голос. – Но что же привело вас сюда, именно в этот промежуток времени?
– Дело в том, что мы хотим изучить брошенные вами механизмы и технологии. Ваши станции бездействуют длительное время, а как я понял из общения с одной из ваших частиц, которая назвалась Льюусом, это его не устраивает. Он создан, чтобы работать, а не спать тысячелетиями.
– Понимаю, я сам люблю созидать, а не находиться в спящем режиме. Так что вам мешает?
– Вы закрыли доступ в те отсеки станции, где находятся климатические установки. И Льюус предупредил, что без вашей команды он не может их разблокировать. У нас есть информация, что если мы применим силовые меры, то станция аннигилируется, уничтожив и находящихся там людей.
– Всё верно. Это защитные меры от варварства.
– Так, может, вы сейчас дадите такую команду вашим станциям, чтобы они пропустили нас для исследовательских целей?
– А мне для чего это нужно? – механически прозвучал голос. – Сможете вы изучить брошенное оборудование или оно вас уничтожит, мне нет никакого дела до вашей цивилизации.
«Хм, – задумался я. – А ведь с его точки зрения эту ситуацию можно рассматривать, будто я – муравей, пришёл к нему, высшему существу, и попросил разрешения исследовать брошенную им хлебницу с остатками пищи. Вот мне было бы дело до этого муравья? Если бы я его не услышал, то, скорее всего, нет. Но если бы муравей сумел бы меня хоть как-то попросить или заинтересовать, то я определённо разрешил бы ему это действие. Я попросил мозг, но ему это не интересно. А чем я могу заинтересовать? Что у меня такое есть, чего нет у них? Вот ведь вопрос! Технологии? Так у них они совершенно другие, возможно, гораздо лучшие».
Я машинально сунул руку в карман комбинезона и нащупал кристалл эмпатина. Достав его, я подвесил его перед собой в воздухе и заставил вращаться вокруг моего тела по эллипсоидной траектории.
– Что вы делаете? – спросил меня позитронный мозг.
– Я думаю, чем вас можно заинтересовать в обмен на доступ в закрытые отсеки.
– А как вы заставляете камень летать вокруг вас?
– Мысленно, – пожал я плечами.
Вот как ему это рассказать. Я и сам не понимал, как у меня получается оперировать разными энергиями.
– А ваш спутник тоже может такое?
– Багира, покажи.
И тут один из патрисов вдруг поднялся в воздух и стал крутиться вокруг своего товарища. По ушам меня ударил резкий ультразвуковой сигнал.
– Багира, опусти его ради бога, – поморщившись от неприятного эффекта, попросил я.
– Это занимательно, – отреагировал мозг. – А какими ещё способностями вы владеете?
– Я могу управлять различными энергиями. Но показать здесь мне не на чем, – обвёл я взглядом помещение. – Я ещё не разобрался в ваших технологиях, и всегда есть опасность, что устройство может уничтожиться.
– Вы боитесь за свою жизнь? – механически заметил голос.
– Я ею дорожу, но для меня это не представляет опасности, я всегда могу защититься от разрушения, – ответил я и тут же создал защитное поле из внутреннего запаса энергии, накрыв им себя и Багиру.
Видимо, мозг отдал кому-то команду, и моя защита вдруг ярко засияла, но на нас с шорком это никак не отразилось.
– Да, – произнёс голос, – моя попытка повредить вашу оболочку не принесла мне успеха.
«Вот сука, – подумал я, – он на нас испытал действие неизвестного оружия, но внешне остался спокоен».
– Видите, я же говорил.
– Хорошо, я готов обменяться с вами полезной информацией. Если вы сможете объяснить, как научиться патрисам овладеть этими способностями, я открою доступ в закрытые отсеки станций.
«Мля… И как я это объясню?» – задался я вопросом.
И неожиданно в моей голове прозвучала мысль Багиры: «Отдай им эмпатин».
«Точно!» – обрадовался я.
– Научиться этому просто, – остановил я вращение камня и направил его к одному из патрисов. – Излучение этого минерала оказывает положительное влияние на развитие способностей разных существ. Возможно, и вашим хозяевам он поможет развить у себя подобные умения.
– Да, у камня есть неизвестное мне излучение, – подтвердил мозг. – Я согласен на обмен.
Мозг, видимо, опять отдал неслышную мне команду, и один из паучков схватил эмпатин и куда-то убежал. Буквально через минуту он вернулся, держа в верхних лапках, как мне показалось, страусиное яйцо, и протянул его мне.
