Юсупов. Тьма Внутри (СИ) - Пучков Дмитрий Юрьевич "Гоблин"

Я напрягся, начиная думать, что несмотря на заверения Васильева, сейчас начнутся долгие торги по оплате и рабочему времени, но Дельвиг смог меня удивить:

— И я с радостью готов принять вас в ряды душеправов нашей лекарни, — пафосно произнес он. — Такие одаренные специалисты как вы в лекарском деле на вес золота. Поэтому пишите заявление на устройство в штат, и с понедельника можете приступать к обязанностям.

— Я…

— Ваш график останется прежним, — с улыбкой перебил меня Дельвиг. — А вот оплата вырастет, скажем… На двадцать процентов. Своим переводом в комплекс фонда вы показали, какого замечательного специалиста потеряла наша лекарня. И знаете, я многое переосмыслил.

Я только кивнул, подумав, как быстро Дельвиг многое переосмыслил. И в мозгу даже закралась мысль, что Васильеву недолго пришлось уговаривать Александра Петровича. Но вслух же я произнёс:

— Спасибо, Александр Петрович.

— Вам спасибо, Василий Михайлович, что решили вернуться именно к нам, — ответил мне Дельвиг. — Ну все, ступайте уже писать заявление, пока не передумали.

— До понедельника, мастер, — попрощался я и вышел из кабинета.

Глава 5

Молодость или опыт

Муромцева сидела в кресле и о чем-то мило беседовала с помощницей. При моем появлении она даже вполне искренне улыбнулась Ниночке. И произнесла:

— Я рада, что мы будем видеться чаще.

Признаться, эта фраза изрядно меня удивила. Но ответ помощницы лекаря поразил меня еще больше:

— И мне будет приятно, — сообщила она и перевела взгляд на меня. — Когда вы выходите на работу, Василий Михайлович?

Я развел руки и сказал:

— В понедельник. Буду очень благодарен вам, если приготовите мне халат.

— У вас теперь будет свой, — заговорщически сообщила мне помощница. — Мастер Дельвиг заказал для вас пару халатов с вышитой монограммой.

— А вас ценят, — заметила Виктория Ильинична. — Может быть, скоро даже выделят отдельный кабинет.

— Все возможно, — важно кивнула Нина. — Раз пациентов будет становиться больше, кабинету придется расширяться. И уж если честно, то Александр Петрович говорил о том, что можно будет арендовать кабинет по соседству. Между приемными возможно снести перегородку…

— Не позволяйте вас эксплуатировать, — строго заявила Муромцева. — Если у вас будет дополнительная работа, то обязательно просите прибавку.

— Конечно, — ответила девушка и смущенно покосилась на меня. Но я поддержал ее ободряющей улыбкой. И попросил:

— Когда позвонит Федор Борисович, обязательно запишите его ко мне.

— В прошлый раз он заявил, что ноги его не будет в нашей конторе, — поделилась с нами Нина и добавила. — Учинил тут ужасный скандал.

— Это на него похоже, — признал я.

Виктория нахмурилась и вдруг предложила:

— Скажите ему, что запись его персоны ведет секретарь Василия Михайловича. Со мной он не забалует.

— Это вы хорошо придумали, — похвалил я Муромцеву. — Федору полезно общаться с дамами, которые могут поставить его на место.

— Считаете, что это пойдет ему на пользу? — усомнилась Нина.

— Вот и проверим, — усмехнулся я и направился к выходу. — До понедельника.

В компании секретаря вышел из приемной и зашагал к лестнице.

— Не ожидал, что вы найдете общий язык с Ниной, — произнес я, когда мы спускались по ступеням.

Виктория пожала плечами.

— Она оказалась хорошей. Когда я привозила документы, мы перекинулись парой слов.

— Значит вы умеете общаться с людьми, — словно размышляя вслух, тихо заключил я.

— Бросьте, — отмахнулась Муромцева. — Причина вовсе не во мне, а в вас, Василий Михайлович. И к слову, Ниночка мне подарила вот это.

Девушка вынула из кармана и продемонстрировала мне баллончик с перцем. Продолжила:

— Говорит, этим можно отпугнуть собак. Но я думаю, вам он будет нужнее.

Девушка хитро прищурилась, ожидая от меня колкого ответа, но я решил быть не таким предсказуемым. Потому просто усмехнулся, сунул баллончик в карман. Спустился по лестнице и вышел в холл.

Уже на пороге я столкнулся с девушкой, которая остановилась, рассматривая меня, а затем произнесла:

— Решили вернуться, Василий Михайлович?

— Добрый день, Юлия Валерьевна, — постарался я придать голосу жизнерадостности. — Вот, пришел, чтобы обсудить трудоустройство.

— Неужели работа в другой лекарне оказалась хуже, чем у нас? — ядовито осведомилась девица. — Надеетесь, Дельвиг примет вас обратно?

Я кивнул, не желая вступать в спор и рассказывать все моменты:

— Думаю, долго придется просить, — продолжила девушка. — Он человек обидчивый. И если узнает, что вы нехорошо о нем отзывались…

Она многозначительно усмехнулась.

— Но ведь такого не было, — сухо отозвался я, и девушка удивленно подняла бровь:

— Разве? А мне казалось, что это вы упомянули, что наставник не особенно доволен вашей смене места работы. Но если вы пригласите меня на…

— Боюсь, что мастер Юсупов может записать вас на прием не ранее, чем через неделю, — довольно громко заявила Муромцева, на которую девица до того не обратила внимание. — Хотя я не уверена, что Василий Михайлович занимается расстройством памяти. Потому что мне известно, что в том заведении, где вы отказались откушать рыбу, именно вы отзывались скверно о господине Дельвиге. Уверяли, что подслушали его разговор с вашим куратором. А мастер Юсупов ответил, что не замечал за ним ничего дурного.

Юлия Валерьевна испуганно оглянулась, чтобы убедиться в отсутствии свидетелей нашей беседы. А затем посмотрела на секретаря:

— Как… кто вы?

Муромцева обманчиво ласково улыбнулась и скрестила руки на груди:

— Хотите это обсудить? Просто могу совершенно случайно напомнить вам о том, как вы сплетничали в закусочной на углу об одной княжне…

— Вы меня с кем-то перепутали, — воскликнула девушка и бросилась прочь, даже не попрощавшись.

Я успел проводить ее удивленным взглядом и затем уточнил у помощницы:

— Вы следили в тот день за мной?

— И была поражена, как можно было не оценить того восхитительного карпа, — с чувством возмутилась девушка.

— Следили за мной? — повторил я вопрос, и Муромцева кивнула:

— Был такой приказ.

— А что за сплетня о княжне? — рассеянно осведомился я, и Виктория усмехнулась:

— Это было предположение. Если эта Юлия так любит собирать всяческие сплетни, то наверняка обсуждала кого-нибудь…

— Вы опасный человек, — восхитился я.

— Спасибо, — зардевшись, ответила Муромцева.

Мы остановились у машины. Девушка открыла замок и уточнила:

— Вы не будете возражать, если мы заедем на тренировочную базу? Я хотела забрать кое-что из вещей. А вам не помешало бы взглянуть на тренировки наших бойцов.

— Пожалуй, вы правы. А не то еще коллеги решат, что я их сторонюсь.

— Кто захочет думать о вас скверно, тот будет это делать независимо от ваших поступков, — философски заметила помощница.

Я нахмурился и уточнил:

— То есть, вы продолжите воспринимать меня в штыки? Что бы я ни сделал?

— При чем тут я? — выдала девушка, а потом вздохнула и продолжила, — Нет, я вовсе не об этом…

— Ну хорошо. Значит, придется целовать всех Братьев и сестер, чтобы им понравиться, — заключил я.

Девушка вспыхнула от упоминания о моем вчерашнем поступке. Я и сам почти сразу пожалел, что заговорил об этом.

— Простите… — пробормотал я и понял, что сделал только хуже.

— Кстати, а как насчет спарринга? — перебила меня девушка. — Вы неплохо показали себя с Волковым. Сергей редко когда кого-то хвалит. Но о драке с вами он отзывался только положительно.

— Вы желаете со мной биться? — на всякий случай уточнил я, но Виктория покачала головой:

— Думаю, что вам нужен кто-нибудь другой. Более подходящий партнер на площадке поможет вам размять мышцы и получить заряд эмоций. А меня вы, чего доброго, начнете жалеть. Или же я увлекусь и сломаю вам что-нибудь ценное.