Юсупов. Тьма Внутри (СИ) - Пучков Дмитрий Юрьевич "Гоблин"

— Вы же сами упомянули старика, — с готовностью напомнил я. — Которого я решил погонять. Вы же себя имели в виду, мастер Круглов? Или госпожу Муромцеву?

— Вот же смелый гаденыш, — прошептал Огнев и добавил громче, — Я, если что, здесь. И готов ко всему.

И я понял, что сейчас мне придется несладко.

Виктор метнулся ко мне смазанной тенью, и я едва успел отпрыгнуть. Однако его удар пришелся мне в плечо. Вторая атака оказалась куда успешнее для моего противника.

Он сумел сделать подсечку, опрокидывая меня на пол. На мгновенье весь мой мир стал серым. Я перекатился, чтобы оказаться на краю площадки, и тут же подскочил. В голове шумело, в глазах двоилось. Сила во мне вскипела, и я едва не задохнулся от ощущения гари, которая наполнила мои легкие.

В этот момент мне прилетел удар в челюсть, который сбил меня с ног. И сознание помутилось. Но я поднялся на ноги.

— Хватит? — с улыбкой уточнил Виктор, но я упрямо мотнул головой.

И Круглов бросился ко мне. Но в этот раз я был быстрее. И в последнюю секунду проворно ушел в сторону. Удар пришелся в стойку канатов. И Круглов зашипел от досады. Развернулся, и в этот момент я бросил в лицо противнику снятое с канатов полотенце. Виктор не успел отклониться, уж больно короткое между нами было расстояние. И ткань закрыла лицо Виктора, позволив мне сбить его с ног. И противник упал на пол, скатившись с ринга.

В зале воцарилась тишина. Виктор поднялся с пола, охнул и забрался на площадку. Но злости в глазах противника я не заметил. Только искорки веселья:

— Неплохо, — оценил он, протягивая мне ладонь. — Немного подло, но…

— Молодость и подлость побеждают опыт и силу, — весело заключил Огнев, и собравшиеся в зале рассмеялись.

Глава 6

Душеправ в деле

— Победа, построенная на обмане, — произнес Виктор.

Я только пожал плечами:

— Правила мы не обговаривали.

Мужчина усмехнулся и указал на меня пальцем:

— Но признайте, Василий Михайлович, если бы мы бились честно, шансов бы у вас не было.

— Так и есть, — согласился я. — Не буду спорить. Но вы опытный боец, который отдал часть жизни гвардии. А я простой душеправ, ремесло которого исцелять, а не убивать и калечить. О каком честном поединке может идти речь? Да и в бою, когда на кону жизнь, мало кто станет проявлять благородство. Это красиво смотрится только в фильмах.

Круглов довольно усмехнулся:

— Хороший ответ. Такой, что и не поспоришь. Вот что значит душеправ.

Виктор подошел ко мне, дружески хлопнул по плечу, показав, что конфликт исчерпан. И, понизив голос, произнес:

— У вас есть время поговорить, Василий Михайлович?

— Конечно.

— Тогда идемте.

Мы спустились с ринга. Круглов направился к выходу из зала, я последовал за ним сквозь толпу братьев, которые хлопали меня по спине и поздравляли с победой. Впрочем, нашлись среди собравшихся и недовольные моим поступком. Я чувствовал на себе их настороженные, косые взгляды. И я подумал, что с этими людьми стоит быть осторожнее.

Мы вышли из зала, и Виктор свернул к лестнице, которая вела на третий этаж.

— Это основная база Братства? — полюбопытствовал я, поднимаясь по истертым ступенькам.

— Одна из многих, — не оборачиваясь, ответил Круглов. — Иногда лучше всего находиться в городе, а порой полезнее залечь на дно. Так что таких баз несколько, мастер Юсупов.

Мы вышли в коридор, и мой провожатый толкнул одну из дверей.

— Прошу, Василий Михайлович, — произнёс он, делая приглашающий жест.

— Благодарю, — ответил я и шагнул в зал.

Помещение походило на то, в котором меня принимали в Братство. Большое, с длинным столом в центре. Вокруг стола стояло два десятка кресел, вероятно, в соответствии с количеством состоящих в Братстве людей.

Виктор сел в одно из кресел. Но не во главе стола, из чего я сделал вывод, что ошибался, и Круглов не возглавляет эту организацию.

— Присаживайтесь, Василий Михайлович, — произнес он и указал на одно из свободных мест.

Я послушно устроился напротив Круглова. И только теперь смог рассмотреть вырезанный на столешнице образ мужчины в серой куртке, которые обычно носили бойцы Братства. Мужчина стоял спиной ко мне, повернув голову вполоборота, а глубокий капюшон скрывал лицо незнакомца. В правой руке боец держал клинок, который был направлен острием вниз, а в левой — пистолет. Чуть ниже образа шла надпись:

«Истина сомнительна, способы не ограничены, Империя навсегда».

— Итак, Василий Михайлович, мне сказали, что сегодня вы ездили в лекарню Дельвига, — начал Круглов. — Как прошла встреча со старым работодателем?

Он взглянул на меня, ожидая ответа, и я произнёс:

— Прекрасно. Не думал, что мастер Дельвиг будет так сильно скучать.

Виктор усмехнулся:

— Ему очень повезло, что фонд развалился. Ваши методы оказались действенной терапией, которую сложно воспроизвести из-за того, что в лекарском деле слабо изучают школу иллюзии. Использование вашей «точки сборки» сильно ускоряет процесс терапии. При этом ваш метод очень действенный, и это сделало лекарне отличную рекламу.

— Я рад, что мне удалось расширить для Дельвига клиентскую базу, — просто ответил я, но Круглов покачал головой:

— Вы расширили свою базу, Василий Михайлович. Не лекарни. Я же сказал, что Дельвиг не смог воссоздать ваш способ терапии.

Я кивнул и уточнил, чтобы сменить тему:

— Вы же хотели поговорить не только о моем возвращении на старую работу, мастер Круглов?

— Не только, — согласился Виктор. — Хотел узнать, начали ли вы расследование по этому культу, куда попала ваша знакомая?

— Она слышала о нем, — поправил ее я. — Как раз сегодня хочу начать разбираться с этим делом. Вы проверили загородный особняк, где проходило это… мероприятие?

Круглов кивнул:

— Владельцем оказался какой-то помещик, который разорился и умер несколько лет назад.

— А Дмитрий Григорьевич Федоров?

— Числится как пропавший без вести, — спокойно ответил Виктор. — Городская агентура не может найти информации по этому сообществу. Проще говоря: никто ничего не знает. Видимо, это сообщество закрытое. Так что вся надежда только на вас, Василий Михайлович.

— Я готов помочь интересам Империи, но есть одна небольшая проблема, — протянул я. — Как оказалось, я слишком мало знаю о том, как все было до Восстания. А информацию про отступников практически невозможно найти. Без информации о прошлом сложно понять, что движет предателями.

Круглов поморщился:

— Братство знает про состояние полков отступников немногим больше. Сложно найти осведомителей из Европы, которые были бы готовы делиться с нами информацией. Мы знаем только то, что большинство полков распались на отдельные банды наемников, и редко сотрудничают друг с другом. После убийства отца-командира «Серых Волков», у них нет единого лидера. И это к лучшему, иначе нам пришлось бы несладко.

— Они поклоняются Шестерым, — произнёс я. — Что это?

Виктор задумался, а затем протянул:

— Сложно объяснить. Потому что мы сами плохо представляем, что это. Пантеон богов, который заменил Высшего. Их шесть, и каждый из них покровительствует определенным эмоциям. У них есть подручные, которые живут в нематериальном, астральном мире, и помогают своим последователям, наделяя их своеобразными дарами, которые меняют цвет силы бойца и дают ему новые, неведомые нам способности. И чем больше поклонников у того или иного покровителя, тем сильнее становится этот бог.

— А если взять такого отступника в плен и допросить? — полюбопытствовал я.

— Пробовали, — неохотно ответил Круглов. — Но вытащить из них информацию невозможно. В мозгу каждого отступника установлен своеобразный блок, который не позволяет допросить пленного ни с помощью способностей, ни… иными воздействий.

Я задумчиво потер ладонью подбородок:

— Хм. Очень интересно. А эти культы?

— Люди, которые под влиянием слуг астрала, организовывают закрытые сообщества, на которых поклоняются одному из Шестерых, — ответил Виктор. — Мы знаем только некоторые из них. Покровителя резни, покровителя удовольствий, и покровителя тщеславия. С остальными тремя мы не сталкивались.