Юсупов. Тьма Внутри (СИ) - Пучков Дмитрий Юрьевич "Гоблин"

Я покачал головой:

— Думаю, это только часть их мировоззрения. Федоров и говорил, что в их сообществе состоят очень влиятельные люди. Хотя, это могло быть обычным вымыслом юного помещика. Есть вероятность, что он выдавал желаемое за действительное.

— Зачем? — не поняла Муромцева.

— Чтобы очаровать Земскову, — ответил я. — И сказать, что он к своим юным годам имеет очень обширные связи. На вечере все равно все носили маски. Так что проверить, правду ли говорил Федоров, довольно проблематично. А с самим Федоровым побеседовать пока невозможно.

Муромцева задумчиво взглянула на дорогу. Машина пересекла мост и въехала на Княжеский остров. Остановилась у ворот особняка семьи Юсуповых. И створки начали медленно открываться. Виктория уточнила:

— Кстати, давно хотела спросить. Вы не думали почистить и запустить фонтан, Василий Михайлович?

Я поморщился. В последние дни этот вопрос начинал меня утомлять. Но в следующую секунду, в голове промелькнула мысль, как наконец можно решить этот вопрос. Поэтому я взглянул на девушку и с улыбкой произнес:

— Конечно, думал, Виктория Ильинична. Просто в последнее время у меня было много работы. Да еще эти два расследования, которые свалились на голову. Но теперь у нашей семьи есть секретарь. Поэтому я хотел бы попросить вас заняться этим вопросом.

Девушка удивленно взглянула на меня:

— Я, как вы точно выразились, секретарь, Василий Михайлович. И чистка фонтанов не входит в мои обязанности.

Я кивнул:

— Все верно. Поэтому я хотел бы попросить вас найти специалистов, которые выполнят эту работу. В обязанности секретаря же входит решение административных вопросов семьи.

Девушка нахмурилась, обдумывая мои слова. Видимо, только теперь она поняла, что сама же загнала себя в эту ловушку. Я довольно улыбнулся, празднуя победу, открыл дверь и направился к крыльцу.

Глава 7

Душеправские штучки

Дядя по обыкновению сидел в гостиной. Пил чай и читал прессу. Телевизор был выключен.

— Все про русалок читаешь? — хитро прищурился я.

— Не бывает русалок, пора бы уже знать.

— Отчего же? — возразил я. — Ты уверял, что людоящеры существуют. Быть может и русалки…

— Ты ведь понимаешь, что если под водой и живет кто-то наподобие русалок, то вид имеет не самый привлекательный. Наверняка морды у них сплющенные, глаза на местах наших ушей, да и уши у них вряд ли присутствуют. Скорее они, как летучие мыши, улавливают звуки иначе.

— Звучит разумно, — вынужден был признать я.

— И совсем не интересно, — заметил дядька.

— Ну, а что по поводу ящеров? Они ведь тоже наверняка живут в виде тех вертких созданий, что греются летом на дорожках.

— Это другое, — упрямо заявил Петр Феликсович. — Ящеры могли развиваться отдельной ветвью от…

Мужчина замолчал и подозрительно покосился на меня.

— Ты решил надо мной шутки шутить, молодой человек?

Я постарался придать лицу серьезное выражение и спокойно произнес:

— Ни в коем случае. Никогда бы стал проявлять такого неуважения.

— Гаденыш, — покачал головой дядька и вернулся к чтению, бурча себе под нос. — А я ведь его воспитывал, кормил, одевал. Ночей не спал…

— Когда это ты ночей не спал? — удивился я.

— Когда встречался со вдовой… — старик осекся и окинул меня осуждающим взглядом. — Ты эти штучки свои душеправские брось. Иначе я выну снимки из твоего детства и стану показывать нашим новым помощникам. И расскажу, как ты боялся темноты и еще…

— Сдаюсь, — я поднял руки в жесте капитуляции. — Лучше расскажи, о чем читаешь.

— О ком, — поправил меня дядька. — Про Императора. Синод хочет сделать его святым. И если у них получится, это будет первый в истории человек, который стал святым при жизни.

Дядя отложил газету, сделал глоток чая и взглянул на меня:

— Вот ты шутил про то, что Император защитит всех нас, а теперь шутка может стать явью.

Я только покачал головой, решив не запускать новый виток недовольства Петра. Прошел к столу и сел в кресло. Взял чашку, налил себе чая.

— А ты как съездил? — поинтересовался Петр.

— Ты не поверишь, но отлично, — ответил я и сделал глоток. — Как оказалось, мастер Дельвиг даже немного скучал по мне. Поэтому с радостью принял обратно.

— Дела, — покачал головой Пётр. — Человек за неделю развалил многомилионный фонд, а Дельвиг с радостью готов взять его обратно. Он точно лекарь-душеправ?

Дядя с интересом посмотрел на меня, ожидая ответа. И я произнёс:

— Говорят, самый лучший в городе.

— И кто говорит? Голоса в твоей голове? Был бы лучшим, то додумался испортить тебе репутацию, чтобы оставаться первым.

— Быть может, он додумается и так и поступит, — я пожал плечами. — И мне придется учиться у графа Толстого разводить пчел.

— Да какой с тебя пчеловод? Для этого надобно некрасивое лицо, которое не обидно прятать за сеткой. А нам с тобой не повезло родиться красивыми.

Я сумел сдержать смех. И дядька спросил, понизив голос до шепота:

— У тебя получилось помириться с Викторией? Сегодня она не выглядела такой мрачной, как накануне.

— Пытаюсь вскружить ей голову, — усмехнулся я.

— Ну-ну.

Юсупов тяжело вздохнул, но не стал развивать тему. Взял лежавшую на столе газету и продолжил читать, потеряв ко мне интерес. Я же допил чай, поставил на стол пустую чашку и поднялся с кресла. И направился на второй этаж.

Я вошел в комнату, закрыл за собой дверь и сел в кресло. Откинулся на спинку и смежил веки, пытаясь сосредоточиться на воспоминаниях, которые позаимствовал у Ксении Земсковой. Вскоре обрывки мыслей о той вечеринке начали собираться воедино, Я установил точку сборки и принялся погружаться в некое подобие транса. Вскоре звуки вокруг затихли, а картинка воспоминания перед глазами стала яркой, словно бы я был гостем на этой закрытой вечеринке.

Некоторые образы были мутными, подергивались и расплывались. Другие мелькали перед взором темными пятнами. Скорее всего, воспоминания стали стираться в памяти. А может быть Земскова из-за шока запомнила некоторые моменты нечетко. Но были и яркие, хорошо запомнившиеся ей моменты. Например, пытки одаренного, за которыми наблюдали несколько десятков людей. На этом несчастном я сосредоточился, стараясь понять, из какого приюта попал на вечеринку подросток.

Это было нелегко. Формы с гербом заведения на «госте» не было. Вместо нее на подростке была темная ряса. Лишь просмотрев эту сцену несколько раз, я, наконец, заметил кое-что. Рисунок на предплечье парня. Нехитрая татуировка, сделанная кустарным способом. Края синей надписи поплыли, но в целом ее можно было разобрать.

— Путь к вершинам начинается с самых низов', — с трудом прочитал я, чтобы запомнить. А затем щелкнул пальцами, чтобы выйти из транса. И через секунду пришел и себя. Вдохнул, словно только что вынырнул с глубины. Мир перед глазами покачивался, предметы раздваивались. И я затряс головой, отгоняя остатки вызванного трансом морока. Взглянул на висевшие на стене часы. С тех пор как я вошел в комнату, прошло два часа.

— Интересное у вас времяпрепровождение, Василий Михайлович, — послышался от дверей женский голос, который прозвучал так резко, что я вздрогнул и едва не подскочил в кресле. Обернулся.

У входа, прислонившись к стене и скрестив на груди руки, стояла Виктория и внимательно, с интересом наблюдала за мной.

— Что вы здесь делаете? — с трудом ворочая языком, прохрипел я.

Очень сильно хотелось пить. Губы пересохли. Муромцева оттолкнулась от стены, подошла ко мне и поставила на стол бутылку воды. Я благодарно кивнул, открутил пробку и сделал несколько жадных глотков. Девушка же произнесла:

— Да вот пришла сказать, что нашла человека, который почистит фонтан. Вы были правы, Василий Михайлович. Это было несложно. Договорилась, что бригада рабочих прибудет в особняк завтра. И пришла к вам, чтобы сообщить, что дело сделано и просить загрузить меня новыми поручениями. Зашла в комнату, а вы в кресле сидите с отсутствующим взглядом и что-то едва слышно шепчете. Я даже решила, что вы увлеклись этим новомодным порошком, которые продают на улицах бастарды из подростковых банд. Только от него голову запрокидывают и как бесноватые смотрят в небо.