Юсупов. Тьма Внутри (СИ) - Пучков Дмитрий Юрьевич "Гоблин"

Рука словно сама потянулась к прикроватному столику, где лежал телефон. Но немного подумав, я решил отложить звонок Острому Борису до завтра.

Веки опять словно начали наливаться свинцом, и я задремал, погружаясь в глубокий сон без сновидений. Но и в этот раз заснуть мне не удалось. Потому что кто-то постучал в дверь. И не открывая глаз, я с неохотой произнес:

— Кто?

— Василий Михайлович, — послышался за створкой голос Муромцевой. — Я пришла поговорить по поводу этого вашего бастарда.

Я резко сел на кровати и потер руками лицо, отгоняя остатки сна. Произнёс:

— Входите.

Дверь приоткрылась, и в комнату вошла Виктория Ильинична:

— Мне удалось кое-что узнать, — произнесла она, притворив за собой дверь.

— Так быстро? — поразился я, и девушка удивленно подняла бровь:

— Быстро? — переспросила она. — Прошло три часа, Василий Михайлович.

Я взглянул на висевшие на стене часы, и убедился, что девушка права. На дворе был уже глубокий вечер.

— Вот как, — пробормотал я. — Выходит, я заснул. И что же вам удалось узнать?

Я взглянул на девушку, и она ответила:

— Пока не могу сказать.

Я замотал головой:

— Но вы же сами сказали, что вам удалось кое-что узнать?

— Удалось, — согласилась Муромцева. — Но осведомители обычно не говорят такие вещи по телефону. Только при личной встрече. Так что нам придется ехать на встречу с осведомителем.

— Куда? — уточнил я.

— На окраину города, — был мне ответ. — Так что вставайте, княжич. Нас ждут великие дела.

Я вздохнул, с неохотой поднялся с кровати и побрел в ванную, чтобы проснуться и привести себя в порядок.

Глава 8

Свидание на крыше

— Опять свидание с Викторией? — хитро уточнил дядя, когда я спустился в гостиную.

— Частная встреча с одним из пациентов, — ответил я.

Дядя обернулся, с подозрением осмотрел меня. Уточнил:

— Не успел вернуться на старую работу, как начались сверхурочные?

Я пожал плечами:

— Не все могут открыто посещать лекарню. Поэтому иногда придется ездить по вечерам.

— Надеюсь, не к тому дылде, который про двери бормочет?

— Я не могу обсуждать с тобой своих пациентов.

— На ночь глядя к этому Федору собрался? — всерьез возмутился Петр.

— Нет. Не к нему.

— Хорошо. Хотя у тебя могут быть болезные похлеще этого мракобеса.

Пётр покачал головой, и я поспешил его заверить:

— Все чинно и благородно. Да и такие поездки будут редкими.

— Не зарекайся, — усмехнулся Юсупов и вернулся к просмотру какой-то передачи. Я же направился к выходу.

Виктория уже ждала меня у машины. Она стояла, прислонившись к капоту, скрестив руки на груди. И едва я спустился с крыльца, девушка встала с капота, обошла авто и села за руль. Я же подошел к пассажирской двери, открыл ее и разместился на переднем сиденье. Повернулся к девушке:

— Так куда едем?

— На рабочую окраину, — ответила Муромцева и завела двигатель. И авто выехало за ворота.

Я кивнул и откинулся на спинку кресла:

— А осведомители из членов банд?

Виктория усмехнулась:

— Почему только члены банд?

— Ну… — замялся я, понимая, что мое предположение получилось довольно глупым.

— Василий Михайлович, у нашей организации есть очень влиятельные спонсоры. Поэтому агентурная сеть достаточно широкая. Воспитанники приютов, девицы лёгкого поведения из борделей и салонов, разорившиеся аристократы, журналисты. Даже представители так называемого высшего света.

— Вот как? И все эти люди знают о том, что работают на тайное Братство?

Муромцева покачала головой:

— Мне казалось, вам уже выдали поддельное удостоверение шестого отдела.

— Выдали, — согласился я и застыл, открыв от удивления рот и глядя на девушку.

— Странный вы человек, Василий Михайлович, — продолжила помощница. — Иногда ваш мозг работает как машина, быстро подмечая важные нюансы. А порой, как мне кажется, вы не понимаете очевидного.

— И что, представители уличной преступности охотно идет работать на охранку? — с сомнением уточнил я.

— Вы удивитесь, но вопреки традициям шпана очень не хочет попадать в острог. И когда на горизонте появляется влиятельный спаситель, который может помочь, эти ребята готовы на все. Дальше идет долгая работа, в результате которой подростка убеждают, что нас, то есть шестой отдел, уличная преступность не интересует. Так что своих даже сдавать не придется. Что суть их работы будет несложной. Просто добывать нужную информацию, о которой просят, и не задавать лишних вопросов. Плюс убеждения, что теперь мелкие воры — не уличная шпана, а люди, которые стоят на защите империи.

— Принадлежность к чему-то тайному и служение великому делу, — догадался я.

— Верно, Василий Михайлович, — подтвердила Муромцева. — И это работает в обе стороны.

— Вот как? — удивился я.

— Шестой отдел помогает своим воспитанникам, если те оказываются в поле зрения жандармов. Если, конечно, они попадают в отдел за всякую мелочь.

— Ловко вы это все придумали, — согласился я. — А остальные?

— С некоторыми работают не только Серые, но и спонсоры организации. Даже Синод. И подход там индивидуальный. Кому-то помогли спастись от разорения, решили проблемы с конкурентами или продажными жандармами. Устроили жену или ребенка в нужную лекарню. Убежденным патриотам-имперцам рассказывают часть правды про организацию.

Я недоверчиво хмыкнул:

— Удивлён, что с такой широкой сетью, Братство умудрилось проморгать Темноглазого Графа и Белова.

Виктория усмехнулась:

— У отступников тоже есть свой штат помощников, Василий Михайлович. И она куда больше, чем наша. Так что наши планы не всегда срабатывают как надо.

Я задумался. Выходит, что у обеих сторон Империи есть широкая сеть осведомителей.

— Как же все сложно устроено.

— Как и везде, — ответила Муромцева.

Пейзаж за окном становился другим. Малоэтажные дома сменились сначала десятиэтажками, а затем и двадцатипятиэтажными доходными домами. На торцах зданий то тут, то там стали появляться знаки уличных банд, которые контролировали улицы и кварталы. Но машин на дорогах становилось меньше, как и неспешно прогуливающихся по тротуарам людей. А те, кто гуляли, были одеты неброско и, несмотря на теплый вечер, носили кофты с глубокими капюшонами. Да и судя по виду этих людей, они в любой момент были готовы активировать силу.

— Достаточно интересное время и место выбрал ваш осведомитель, — оценил я.

Муромцева повернулась ко мне и произнесла:

— Мы еще не приехали, Василий Михайлович. Это самое начало Павловского района.

Машина запетляла по узким улочкам. Проехала высокий дом-башню, на крыше которого красовался черный флаг с каким-то мудреным рисунком, который я так и не разобрал. И, наконец, остановилась на обочине напротив высокого забора, в котором зияло множество прорех. Муромцева заглушила двигатель и произнесла:

— Прибыли, княжич. Дальше пешком.

— Не боитесь оставлять здесь машину? — полюбопытствовал я.

— На ней номера шестого отделения, — ответила девушка. — Вряд ли кто-то в здравом уме тронет эту машину. Даже в таком неблагополучном районе.

Я пожал плечами и вышел из автомобиля. Осмотрел нужное место.

За забором высился густой бурьян, которым поросла заброшенная строительная площадка. А в центре участка стояла одинокая серая недостроенная серая двадцатиэтажка и смотрела на нас из-за забора темными провалами окон. И после экскурсии по району мне стала понятна заморозка этой стройки. Вряд ли кто-то решит покупать квартиру в центре бандитского квартала.

— Вот, наденьте.

Я обернулся. В нескольких шагах от меня стояла Муромцева. В руках девушка держала серую куртку с глубоким капюшоном, похожую на ту, какую я примерял, когда меня принимали в Братство. Сама Виктория уже была облачена в такую же одежду. А лицо девушки скрывал капюшон.