Юсупов. Тьма Внутри (СИ) - Пучков Дмитрий Юрьевич "Гоблин"

Я оторвался от горлышка бутылки, закрутил крышку и поставил тару на стол. Произнёс:

— Большое спасибо за воду, Виктория Ильинична. Вы даже не представляете, насколько она была мне нужна.

Девушка усмехнулась:

— Представляю, — ответила она. — Мне пришлось звонить человеку из Братства, который владеет светлой силой. Он объяснил мне, что вы находитесь в глубоком трансе и что вас лучше не тревожить. И дал краткие рекомендации. Пришлось сходить на кухню за водой. И присмотреть за вами. Чтобы вы в этом состоянии не начали бродить по комнате или, не дай Высший, не вышли в окно.

— И давно вы за мной приглядываете? — полюбопытствовал я.

— Около часа, — спокойно ответила Муромцева.

— Надеюсь, не сделали снимков или видео, чтобы потом выслать в отчете Круглову?

— Как же я не догадалась, — девушка покачала головой. — В следующий раз обязательно сделаю запись.

— С вас станется, коварная женщина, — просипел я и встал с кресла.

В ноги тут же словно вонзились тысячи игл. И я неловко заковылял к двери ванной.

— Вам помочь? — обеспокоенно уточнила Виктория, но я покачал головой:

— Сейчас пройдет.

Немота и покалывание и правда быстро прошли. Не пришлось даже применять способность, улучшающую кровоток. Я вошел в ванную, остановился у раковины. Вид у меня был несколько нездоровый. Под глазами залегли темные тени. Вероятно, я и впрямь был в очень глубоком трансе. Обычно я ставлю будильник, чтобы не оставаться в измененном состоянии так долго. Но сегодня решил, что ограничения могут помешать.

До упора выкрутил кран с холодной водой. Секунду наблюдал, как в раковину льется струя, а затем быстро умылся, прогоняя остатки оторопи.

— Над чем работали, Василий Михайлович? — послышался из комнаты вкрадчивый голос Муромцевой.

— Да так, — ответил я, закрыл кран и наскоро вытер лицо. — Виктория Ильинична…

Я сделал паузу, и после того, как из комнаты послышалось «слушаю», продолжил:

— Мастер Круглов говорил, что у Братства есть широкая агентурная сеть. Мне нужно кое-что найти.

— Что именно?

Голос девушки мигом стал настороженным.

— Надо найти одного пропавшего бастарда. Парня из приюта.

— Как его зовут? — деловито уточнила Виктория.

— Не знаю, — честно ответил я, вешая полотенце на крючок.

— А какой приют?

— Тоже не знаю, — произнёс я и вышел из ванной.

Девушка стояла у окна, всматриваясь куда-то вдаль. Мне показалось, что она выглядит встревоженной.

— Василий Михайлович, в таком случае поиски бастарда в столице мало что дадут. Проще найти иголку в смог стоге сена.

— У него есть особая примета, — произнёс я. — Татуировка на предплечье. Надпись…

— Путь к вершинам начинается с самых низов? — уточнила Виктория и пояснила. — Вы несколько раз произнесли эту фразу. Я решила, что она означает что-то важное.

— Да, — ответил я, и девушка задумчиво взглянула в окно:

— Зачем вам нужен этот парень?

— Полагаю, что его нет в живых. Скорее всего, он погиб на той вечеринке, о которой я должен разузнать.

— Можно попробовать выяснить что-нибудь про похожие татуировки, — протянула она после недолгих раздумий. — Я сделаю пару звонков, Василий Михайлович. И попытаюсь узнать.

— Спасибо, — произнёс я.

Виктория замялась, а потом спросила:

— И часто вы впадаете в такие вот трансы?

— Когда требуется, — я пожал плечами.

— Вы ведь это контролируете? — мрачно уточнила девушка.

— Конечно, — успокоил я ее. — Вы не думаете, что я начну без причины пытаться подключиться к небу?

Муромцева не засмеялась и подошла ко мне ближе, тревожно вглядываясь в зрачки.

— Я не употребляю никаких веществ, если вы об этом беспокоитесь, — твердо заявил я.

— Просто вы выглядели очень странно. Я не была к этому готовой. Подумала поначалу, что вы получили травму головы. Есть такие травмы, которые проявляются спустя долгое время, и у них последствия…

— Отсроченные, — я кивнул.

— И мне стало жутко от мысли, что я упустила в вас признаки такой травмы.

— Вам не о чем беспокоиться. У меня есть одна привычка, которой я не изменяю много лет. Каждый вечер и утро я проверяю себя на наличие травм и затемнений в энергетике.

— Зачем? — нахмурилась девушка. — Понимаю, физическое здоровье, но вы ведь говорите и о ментальных травмах. Их невозможно пропустить.

— Вы неправы. Иногда у человека может появиться психологическая травма без особой видимой причины. И было бы славно, если люди сразу замечали подобное. Такие вещи легко можно исправить, пока они не переросли во что-то существенное.

— И у вас, конечно же, душа белее первого снега, — предположила Виктория с кривой усмешкой.

— Такие души бывают только у детей. Совсем юных, у которых еще нет сомнений или страхов. И еще подобные души могут быть у психопатов. Любой нормальный человек имеет затемнения, пусть даже незначительные. Некоторые могут разрастаться. Другие — исчезать, если человек справился с травмой.

— И каждому нужен душеправ? — вдруг спросила девушка.

Мне показалось, что она избегает смотреть мне в глаза.

— Могу ошибаться, — медленно заговорил я, — но мне кажется, что каждому человеку нужен другой человек. Иногда для того, чтобы выговориться или помолчать. Быть может, для того, чтобы выслушать другого и понять на чужом примере собственные проблемы. Правду говорят, что умные учатся на чужих ошибках. Но все же мы всегда совершаем собственные, потому что уверены, что у нас все не так, как у окружающих.

— То есть вы признаете, что простой разговор с друзьями может быть полезнее беседы с вами? — девушка ухмыльнулась.

— А вы уверены, что говорите с другом? Точно знаете, что человек не испытывает к вам зависти, обиды или злобы? Что желает вам добра и понимает, в чем оно заключается? Человек может посоветовать вам с чем-то смириться, о чем-то забыть только потому, что ему самому было бы так проще. Душеправ же не пытается играть с вами в дружбу. Хороший специалист не станет проецировать на вас свои проблемы и комплексы…

— То есть у вас есть комплексы? — уточнила Виктория.

— Мы можем поговорить обо мне, если потом обсудим вас, — предложил я.

— Не сегодня.

Муромцева улыбнулась, покачала головой и вышла из комнаты. Я же включил телевизор и уставился на экран, листая каналы и пытаясь отвлечься. И незаметно для себя начал дремать. Транс и восстановление воспоминаний Земсковой отнял у меня слишком много сил. Поэтому едва я лег в кровать, как на меня навалилась жуткая усталость.

— Только что в Александровском саду состоялась очередная дуэль между Святославом Ивановичем Долгопрудным и Сергеем Петровичем Чаадаевым, — послышался из динамиков голос диктора.

Знакомое имя мигом вырвало меня из полудремы. Я открыл глаза и уставился на экран. В кадре показывали центральную часть Александровского сада, где дежурила карета «Скорой Помощи» и несколько жрецов Синода в белых рясах.

Дуэль была спонтанной и проходила до третьей крови, — продолжил диктор. — Долгопрудный одержал убедительную победу за две минуты. Два пореза Святослав Иванович нанес одним точным ударом. Это уже одиннадцатая победа подряд. В Высоком обществе начинают говорить, что чемпионство Долгопрудного неоспоримо.

На секунду в кадре мелькнул мужчина лет сорока, со множеством тонких шрамов на лице. Шрамов было так много, что они покрывали кожу, словно маска, чудом сохранив дуэлянту глаза. И заметив в кадре человека, я сильно удивился, как он смог одержать одиннадцать побед без одного свежего пореза. За Долгопрудным следовало несколько репортеров, но мужчина словно бы не обращал на них никакого внимания.

— От комментариев и интервью Станислав Иванович оказался, — продолжил диктор. — А теперь к другим новостям.

Я зевнул. Интересный человек этот Долгопрудный. Вторая дуэль за день. Что и кому он пытается доказать?

Я запоздало подумал, что работа с этим Долгопрудным была бы очень интересным делом для дневника практиканта.