Клон. Оазис - Снегов Андрей

Много лет я останавливался на вершине холма в ожидании чуда, но воображаемый портал в иной мир оставался запертым. Опечаленный, я медленно плелся домой, открывал резную деревянную дверь, на которой красовалась бронзовая цифра семь, и погружался в чтение историй об отважных героях и путешественниках. Толкин, Желязны, Ле Гуин – эти имена были для меня священны. Я мечтал о приключениях, о других мирах, о магии…

– Эй! – услышал я негромкий возглас из-за спины.

Этот голос… В нем было что-то неправильное. Не акцент, нет. Скорее, интонация – словно говорящий не привык к человеческой речи. Я обернулся и застыл в неподвижности.

Передо мной стояли двое мужчин в свободных черных одеждах. Их фигуры казались сотканными из абсолютной тьмы, поглощающей свет уличных фонарей. Лица прятались под капюшонами и были так же черны, как ткань их костюмов – не смуглые, а именно черные, словно покрытые графитом. Нижнюю их часть закрывали тканевые маски, и я видел лишь белки глаз и темно-красные радужки.

Воздух вокруг них дрожал, но не от жары. Это было похоже на рябь на воде, когда в нее бросают камень. Реальность словно не хотела принимать их присутствие, сопротивлялась, искажалась. Неужели я настолько погрузился в воспоминания, что не услышал их шагов за спиной? Реконструкторы в цветных линзах? Поклонники «Звездных войн»?

Мужчины рассматривали меня внимательно и не произносили ни слова. Их взгляды были тяжелыми, почти ощутимыми физически, словно меня ощупывали невидимые руки. Откуда-то из глубины сознания пришло четкое, кристально ясное понимание – они явились по мою душу. Не убить, не ограбить – а именно вырвать из этого мира.

– Вы… кто вы? – мой голос прозвучал хрипло, словно я не говорил несколько дней.

Ответом мне было молчание. Я огляделся по сторонам в поисках прохожих, но шансы встретить кого-либо поздним вечером в тихом спальном районе равнялись нулю. Даже окна ближайших домов были темны – словно весь мир вымер, оставив меня наедине с этими существами.

Под ложечкой засосало, а мысли сковал первобытный, животный страх. Это был не обычный страх перед преступниками или грабителями. Это был испуг жертвы перед настигшим ее хищником, паника человека перед лицом смертельной опасности.

Я был неплохо развит физически, регулярно ходил в спортзал, но последний раз дрался в средней школе. Я медленно попятился, не сводя взгляда со странной парочки. Один шаг, второй…

Я резко развернулся, намереваясь позорно сбежать, но увидел перед собой еще двоих в черном. Они возникли у меня за спиной так же бесшумно, как и первые двое. Воздух вокруг них тоже дрожал и колебался, создавая ощущение, будто я смотрю на них сквозь горячий дым над костром.

Момент, когда в их руках появились мечи, я упустил. Мгновение назад они стояли, спрятав ладони в ниспадающих складках черной ткани, и вдруг обнажили сверкнувшие в свете луны клинки. Это были не современные мечи, не реплики для ролевиков и не сувениры. Древнее оружие, покрытое непонятными знаками, излучало холод. Лезвия, казалось, поглощали свет, создавая вокруг себя ореол тьмы.

Сердце ударило в грудь, в кровь хлынул адреналин, и я испуганным зайцем метнулся в сторону. Тело сработало быстрее разума – я нырнул под взмах меча, перекатился через клумбу и протиснулся под декоративной оградой. Позади раздался свист рассекаемого воздуха и хруст – клинок разрубил ее, словно она была из картона.

Я продрался сквозь кусты роз, сделал перекат по траве, вскочил на ноги и понесся вперед. Ветки хлестали по лицу, колючки рвали одежду и кожу, но я не обращал внимания на боль. Меня явно хотели убить, и заявиться домой, подвергнув опасности родителей, я не мог, просто не имел права. Мысль о маме и папе придала сил – я должен увести этих тварей подальше от дома.

Из-за спины доносился топот и учащенное дыхание преследователей. В этих звуках было что-то неправильное, противоестественное – словно бежали не люди, а существа, притворяющиеся людьми, не до конца освоившие человеческую манеру передвижения.

Я несся напрямик, срезал повороты извилистой дороги, с криком прорывался сквозь рвущие кожу колючие ветви кустов и деревьев. В голове билась единственная мысль – нужно оторваться от преследователей! Ночные фонари слились в две тянущиеся справа и слева светящиеся полосы, прямоугольники окон мелькали словно кадры засвеченной кинопленки.

Легкие горели огнем, во рту появился металлический привкус крови. Но я продолжал нестись вперед, подгоняемый животным ужасом. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль – а что, если это сон? Что, если я просто заснул в автобусе по дороге домой, и сейчас меня мучает кошмар?

Но боль от царапин была слишком реальной, как и жжение в груди от нехватки воздуха. Задыхаясь, я выскочил на освещенную фонарями смотровую площадку на вершине холма, остановился у невысокого каменного парапета и посмотрел вниз на залитый ночными огнями город.

Сейлем был виден как на ладони – мерцающее море огней, растворяющееся в черной воде океана. Дальше дороги не было – только отвесный обрыв высотой метров в пятьдесят. Внизу, в темноте, угадывались острые камни и корявые стволы деревьев, растущих на крутом склоне.

Я обернулся и увидел четверку приближающихся преследователей. В неярком свете фонарей их фигуры казались еще более нереальными. Полы длинных черных одеяний развевались во встречных потоках воздуха, словно огромные крылья.

И тут я понял, что именно было таким странным в их движениях – они не бежали, а плавно скользили по асфальту, едва касаясь его ногами. Словно законы физики для них были лишь необязательными рекомендациями.

От красноглазых исходил холод. Не обычный холод ночного воздуха, а леденящий, проникающий до костей мороз. На металлической ограде площадки появился иней, трава под их ногами покрылась изморозью. Температура упала так резко, что изо рта вырвалось облачко пара.

Они остановились полукругом в нескольких метрах от меня. Мечи в их руках пульсировали тусклым светом, узоры на клинках извивались, словно живые. Теперь, при ярком свете фонарей, я смог разглядеть их получше. Это определенно были не люди. Слишком высокие, слишком худые, с неправильными пропорциями тела. Будто кто-то попытался слепить человека по памяти, но забыл важные детали.

Я в отчаянии огляделся по сторонам, ища хоть какой-то путь к спасению. Но его не было. Позади – обрыв, впереди – четверо вооруженных существ из кошмара. В кармане завибрировал телефон – наверняка звонила мама.

– Кто вы! – закричал я. – Что вам от меня нужно?

Они не ответили. Медленно, словно исполняя отрепетированный ритуал, подняли мечи. Клинки запели – тонкий, режущий слух звон наполнил воздух. В этом звуке было что-то гипнотическое, усыпляющее волю. Ноги стали ватными, мысли замедлились. Пришло осознание скорой смерти.

Нет! Я встряхнулся, сбрасывая оцепенение. Если умирать, то не как покорная овца. Я вскочил на парапет и затравленно уставился на меченосцев с обнаженными клинками в руках.

Они ринулись в атаку. Одновременно, словно управляемые единой волей. Время замедлилось, и я видел каждую деталь в режиме слоу-моушн – мерцающие отблески клинков, развевающиеся полы черных одеяний, светящиеся красные глаза и графитовые лица. Они двигались молча, будто в немом черно-белом фильме, которые любит мой отец.

От взмаха первого клинка я уклонился инстинктивно, отшатнувшись назад. Лезвие прошло в миллиметрах от груди, разрезав футболку. Второй удар пришелся сбоку, и увернуться от него я уже не мог – парапет за спиной не давал пространства для маневра.

Третий клинок вошел в грудь с неожиданной легкостью, словно мое тело состояло из воздуха. Боль пришла не сразу – сначала было лишь удивление и странное ощущение холода, растекающегося от раны. А потом мозг взорвался чудовищной, невыносимой агонией. Каждый нерв кричал, каждая клетка корчилась в муке от нестерпимой боли.

Удар отбросил меня назад. Я взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, но было поздно. Каменный парапет ударил по ногам сзади, мир перевернулся, и я полетел в черную пустоту спиной вперед.