Биомеханический барон (СИ) - Чехин Сергей Николаевич

— Ты не понимаешь, с чем столкнулся, юноша, — старец болезненно сгорбился. — И я до конца не понимал. Но все же сумел защитить свою главную тайну. Я заколдовал ключ так, что его нельзя выведать против моей воли — как ни старайся. И я могу отпустить эту гадину, этого проклятого поганца, но он обведет тебя вокруг пальца и захватит твое тело. Ведь его дух не может жить в нашем мире без оболочки. И вряд ли он снова захочет переселиться в книгу.

— И не сомневайся, ублюдок, — прошипел Том.

— Пред тобой, — продолжил волшебник, — сам Всеслав Полоцкий — древний князь, могущественный волхв и хитрейший оборотень. Он отказался принять волю Света и продолжил прислуживать темным языческим божкам. И долго скрывался под разными личинами, ибо мог обращаться не только животными, но и людьми. Но после сотен лет тщетных поисков мне удалось раскрыть его и одолеть в бою, за что мне и пожаловали новую фамилию, — Волхов тяжело вздохнул. — Но поганец даже после гибели сопротивлялся столь истово и отчаянно, что я не смог полностью изгнать его в Бездну — не хватило сил на врата. Вот и пришлось заточить нечистый дух в этой книге заклинаний. Это был единственный источник сильной магии под рукой, а ждать дольше я не мог. Когда-то этот том выглядел вполне благочестиво, но после Великой Прорехи печати ослабли, и князь извратил свое вместилище под свой лад. А магистры заметили изменения слишком поздно… Так что теперь я ему не соперник. А уж ты, юноша, тем паче. Вне этого переплета Всеслав вернет былое могущество — и тогда нам всем несдобровать.

— Но иначе сюда вторгнутся легионы Бездны, — напомнил Захар. — И весь мир охватят смута, хаос и война. У нас остался последний шанс опередить врага. Пожалуйста, — великан поймал себя на мысли, что крайне редко произносил это слово прежде — ведь обычно о чем-то молили именно его. Чаще всего, о пощаде. — Без вас империя погибнет, а вслед за ней — и вся Земля.

— Давай-давай, — подначивал фолиант. — Послушай этого парня — он дело говорит. Освободи меня — и всем сразу станет хорошо.

— Я сделаю, как ты просишь, — старик поднялся и звякнул цепями — бледный и немощный, как замковый призрак. — Но лишь по двум причинам. Во-первых, из-за стигмы — раз тебе доверяет сам Синод, то и мне сомневаться не престало. Во-вторых, я и так уже не жилец, и мои дни давным-давно сочтены. Но знай — ты глубоко заблуждаешься. Это даже не сделка с дьяволом, ведь сделка предполагает какие-то уступки. Это — слепое упование на совесть и честь этой гадины. А насколько ей можно верить — решать тебе.

— Я готов, — охотник мысленно отправил в матрицу блок распоряжений, протоколов и команд.

— Как знаешь, юноша… Как знаешь. И да хранит нас Свет.

Жирные щупальца протянулись к ректору, сорвали с него кандалы и толчками и оплеухами подогнали к пюпитру.

— Давай, — клыкастая пасть растянулась на всю обложку. — Выпускай, старый черт. Как же долго я этого ждал…

Афанасий обернулся и в последний раз воззвал к осторожности и благоразумию. Но Захар уверенно кивнул — приступайте. Архимаг занес над гримуаром дрожащие ладони и сплел меж ними столь сложную и заумную вязь, что до нее не догадался даже центральный процессор. Заклинание напоминало сотканный из горящих молний гэксаэдр, что одновременно вращался в восьми направлениях и прятал внутри себя звездную спираль.

Грани фигуры лопнули с колокольным перезвоном, а звезды блестками упали на обложку. Скобы тут же раскрылись, страницы зашелестели с бешеной скоростью, а сотни тысяч начертанных формул и знаков слились в густую чернильную массу.

На этой зловонной куче проступила знакомая сушеная харя с горящими глазами и раззявила пасть на всю ширину. Из бездонной глотки вырвался фиолетовый дым и втянулся в нос, рот и уши ректора. Волхов дернулся, как от удара бича, встрепенулся и огладил камзол на груди. А затем взглянул на киборга черными как смоль глазами.

— Да уж… — с отвращением протянул Всеслав. — Это тело и впрямь труха — того и гляди развалится. А вот твое мне нравится куда больше. Я вселюсь в него и буду рвать старого выродка на лоскуты — долго, старательно и с огромным наслаждением. Но эта сладкая месть не сгладит горечи позорного плена. Вы отняли у меня все — силу, власть, богатство, девок… даже гребаную плоть! И я непременно верну свое — да еще и с процентами. А их за минувшие годы накапало — мое почтение. Так что трепещите, холопы — князь Полоцкий вернулся!

Он подошел вплотную к охотнику, щелчком снял с него кандалы и сей же миг черным дымом перетек в новую оболочку. Старая же тряпичной куклой рухнула на пол — истерзанный пленник наконец-то обрел заслуженный покой.

— Вот это — другой разговор! Настоящий богатырь. От баб, небось, отбоя нет. А я по бабам страсть как соскучился. И начну как раз с твоей девчонки — смазливая, прыткая, самое то. Да и брыкаться особо не будет — вы же вроде как любитесь-милуетесь. Но сперва надо проверить, велико ли твое копье. А то бывает, что росту исполинского, а между ног — как у котенка.

Князь хотел приспустить штаны, но не смог пошевелиться. Дернулся раз-другой — даже не шелохнулся. Принялся биться, как птица в силках, но не сумел качнуть даже пальцем. Тело полностью парализовало за исключением головы, чтобы Захар мог всласть насладиться истерикой выродка.

— Какого лешего? Отчего я оцепенел? Почему не могу ступить и шага?!

— Потому, что я передал полное управление командной матрице. Так что добро пожаловать в свое новое узилище, — пришелец самодовольно осклабился.

— Предатель! Вероломец! Что это за символы и цифры перед глазами? Отвечай, что это за волшба?

— Это я-то предатель? — охотник расхохотался. Говорили они по очереди — и хорошо, что остальные пленники потеряли сознания от изнурения, иначе от такого диалога у многих точно поехала бы крыша. — Сам хотел меня надурить — а попался в ловушку, как ребенок.

— Ловушку? Но ты и сам заперт вместе со мной!

— Да ладно? — киборг ощерился. — Правда? А как тебе такое? Задействовать заданный протокол!

Повинуясь заранее прописанной программе, мозговой имплантат вывел хозяина из ячейки, с хрустом потянулся и начал освобождать дворян тем же заклинанием, которым Полоцкий расковал верзилу.

— Как это возможно?! — орал чародей. — Я сильнейший из живущих колдунов!

— Что же — Синод оценит. Как только закончу с этими бедолагами — сразу же направлюсь в обитель. А уж там тебя вытащат на свет божий — и заточением в книжке уже не отделаешься.

— Ты лжешь! — голос сорвался на фальцет, выдав сильнейшее волнение.

— Неужели? Кстати, как тебе мой шрам?

Матрица поднесла ладонь к лицу и насытила стигму до предела — даже линзы засбоили, не справившись со столь ярким сиянием.

— А-а-а! — по-бабьи заревел князь. — Стой! Хватит! Давай договоримся!

— А чего так? Уже расхотелось миловать мою девку?

— Прости, брат. Прости… — Всеслав часто задышал, обливаясь потом от подступившего ужаса. — Ляпнул, не подумав.

— Не брат ты мне, гнида чернокнижная. А договор у нас будет простой: открываешь Прореху — и катись к своим божкам на все четыре стороны.

— А не обманешь? — оборотень облизнул дрожащие губы.

— А у тебя есть выбор? — Захар не без удовольствия вернул ублюдку его же фразу. — Если откажешься — матрица поведет тебя прямо во дворец, и я никак не смогу ее остановить.

— Проклятое волшебство… А если я соглашусь?

— Тогда отправишься в отстойник, пока не придет час открывать врата. А потом — пока-прощай.

— Большие ли нужны врата?

— Чтобы корабль прошел. Здоровенный и железный.

— Ух… это будет непросто.

— А легко нынче и не бывает. Но ты же вроде величайший из живущих колдунов? Как-нибудь справишься. А если нет…

Тело с грацией робота зашагало на выход.

— Стой-стой-стой! — залепетал князь. — Я согласен. Клянусь самой Бездной и заточенными владыками — все сделаю, что попросишь. Только не губи — не веди к святошам.

— Сейчас тебе предложат переместиться в аккумулятор. Табличка такая появится перед лицом. Скажешь, что согласен.