Четвертое крыло (ЛП) - Яррос Ребекка

Отряд из Первого крыла украл рукописное руководство Каори по личным привычкам и недостаткам всех активных драконов. Впечатляет.

Отряд из Второго крыла вызвал благодарный ропот, когда обнаружил форму одного из профессоров пехоты, полностью целую, с тем, чего никогда не носят всадники — табличкой с именем. Это дало бы любому врагу доступ к нашим аванпостам, учитывая звание на плече.

Лучшее предложение Третьего крыла — ошеломленный, с широко раскрытыми глазами писец, украденный прямо из своей постели, и, судя по тому, что его рот не двигается… Ага, чья-то печатка лишает его речи. Бедняга будет травмирован, когда его наконец отпустят.

Когда приходит наша очередь выходить на сцену, Сойер и Лиам, двое самых высоких в нашем отряде, держат верхние углы нашей карты, чтобы ее было видно всем, когда она разворачивается.

Я стою рядом с Имоджен и ищу среди лидеров определенную пару ониксовых глаз. Вот он.

Ксаден прислонился к стене рядом с другими лидерами крыльев и наблюдает за мной со смесью любопытства и ожидания, учащающей пульс.

"Это была твоя идея", — шепчет Имоджен, подталкивая меня вперед. "Подарок".

Глаза Маркхэма вспыхивают, как блюдца, и он заставляет себя встать, за ним быстро следует Девера, чей рот так широко раскрыт, что это почти комично.

Я прочищаю горло и жестом показываю на карту. "Мы привезли самое совершенное оружие для наших врагов. Актуальную карту всех нынешних форпостов наваррских крыльев, включая численность войск пехотных баталий". Я указываю на форты вдоль границы Сигнисена. "А также места всех текущих стычек за последние тридцать дней. Включая прошлую ночь".

По квадранту пронесся ропот.

"А откуда мы знаем, что эта карта действительно актуальна?" спрашивает Каори, держа под мышкой найденный журнал.

Я не могу сдержать улыбку, которая расползается по моему лицу. "Потому что мы украли ее из офиса генерала Сорренгайла".

Начинается настоящий хаос, некоторые всадники бросаются на сцену, профессора прокладывают себе путь к нам, но я не обращаю внимания на все это, пока Ксаден наклоняет один уголок своего прекрасного рта и кладет мне воображаемую шляпу, склоняя голову на мгновение, а затем возвращает свой взгляд обратно, чтобы поймать мой. Удовлетворение наполняет каждую частицу моего существа, когда я улыбаюсь ему.

Неважно, как пройдет голосование.

Я уже победила.

Нет более крепкой связи, чем та, что существует между двумя спарившимися драконами. Она выходит за пределы человеческой любви или обожания и представляет собой первобытную, неоспоримую потребность в близости. Один не может выжить без другого".

— Полевой справочник полковника Каори по драконьему роду

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Полеты на короткие расстояния — это то, что мне удается.

Полетные маневры — пикировки и нырки, которые происходят во время боевых построений, — заставляют меня кружиться в небе, если Таирн не удерживает меня с помощью своих собственных сил.

Но полет в течение шести часов подряд ради нашего приза — недельного тура на передовой аванпост — может стать моей смертью.

"Я почти уверена, что умираю". Надин наклоняется, упираясь руками в колени.

"Я чувствую это". Каждый позвонок в моем позвоночнике кричит, когда я потягиваюсь, а руки, которые еще несколько минут назад были ледяными, начинают потеть в кожаных перчатках.

Естественно, Даин пострадал меньше, его осанка лишь слегка напряжена, когда он и профессор Девера приветствуют высокого мужчину в черной одежде, который, как я предполагаю, является командиром аванпоста.

"Добро пожаловать, курсанты", — говорит командир с профессиональной улыбкой, складывая руки на груди своей легкой кожаной куртки. Его волосы цвета соли с перцем не позволяют определить его возраст, и у него исхудалый, обветренный вид, который появляется у всех всадников, когда они слишком долго находятся на границе. "Я уверен, что вы все хотели бы устроиться и переодеться во что-нибудь более подходящее для нашего климата. Потом мы покажем вам Монтсеррат".

Рианнон резко вдохнула, окинув взглядом горы.

"Вы в порядке?"

Она кивает. "Позже".

Позже наступает ровно через двенадцать пропитанных потом минут, когда нас проводят в наши двухместные казарменные комнаты. Они скудные, обставлены двумя кроватями, двумя шкафами и единственным письменным столом под широким окном.

Она молчит все время, пока мы проходим через купальню, чтобы смыть с себя одежду, и тревожно молчит, пока мы облачаемся в летние кожанки. Может быть, здесь, на Монтсеррате, всего лишь апрель, но чувствуешь себя как в Басгиате в июне.

"Ты собираешься рассказать мне, в чем дело?" спрашиваю я, укладывая свой рюкзак под кровать, прежде чем убедиться, что все мои кинжалы лежат там, где им положено быть. Эфесы едва видны в ножнах, которые я ношу на бедрах, но я сомневаюсь, что многие люди так далеко на востоке узнают тиррийские символы.

Руки Рианнон дрожат от нервной энергии, когда она пристегивает меч к спине. "Ты знаешь, где мы находимся?"

Я мысленно вызываю карту. "Мы примерно в двухстах милях от побережья…"

"Моя деревня находится менее чем в часе ходьбы". Ее глаза встречаются с моими в невысказанной мольбе, в их темно-коричневых глубинах бурлит столько эмоций, что у меня перехватывает горло, и я не могу вымолвить ни слова.

Взяв ее руки в свои, я сжимаю их, кивая. Я точно знаю, о чем она просит, и точно знаю, чего это будет стоить, если нас поймают.

"Никому не говори", — шепчу я, хотя в крошечной комнате находимся только мы. "У нас есть шесть дней, чтобы все выяснить, и мы это сделаем". Это обещание, и мы оба знаем это.

Кто-то стучит в нашу дверь. "Вперед, второй отряд!"

Даин. Девять месяцев назад я бы радовалась этому времени, проведенному с ним. Теперь я нахожу себя в том, что избегаю его постоянных ожиданий от меня или просто избегаю его вообще. Забавно, как много может измениться за такое короткое время.

Мы присоединяемся к остальным, и майор Куэйд проводит для нас большую экскурсию по аванпосту. Мой желудок урчит, но я не обращаю на это внимания, впитывая суматошную энергию базы.

Крепость представляет собой четыре массивные стены, заполненные казармами и различными палатами с башенками на каждом углу и большим арочным входом с шипастым портупеем, готовым упасть в любую секунду. На одном конце двора находится конюшня с кузницей и оружейной для роты пехоты, расквартированной здесь, а на другом — столовая.

"Как видите, — говорит нам майор Куэйд, когда мы стоим посреди грязного двора, — мы построены для осады. В случае нападения мы сможем прокормить и разместить всех внутри в течение достаточного количества времени".

"Достаточное? " говорит Ридок, поднимая брови.

Я поджимаю губы, чтобы не рассмеяться, а Даин бросает на него взгляд, обещающий возмездие, стоя рядом со мной. Моя улыбка исчезает.

"Как один из восточных форпостов, мы разместили здесь двенадцать всадников. Трое сейчас патрулируют, трое ждут, на случай, если они понадобятся, а остальные шесть находятся на разных стадиях отдыха", — продолжает Куэйд.

"Что это за вид?" шепчет Даин.

"Какой взгляд?" спрашиваю я, когда отчетливый рев дракона эхом отражается от каменных стен.

"Это должен быть один из наших патрулей, возвращающихся сейчас", — говорит Куэйд, улыбаясь так, будто хочет сказать это, но не может найти в себе силы.

"Тот самый, где кто-то просто высосал радость из твоего мира", — отвечает Даин, слегка наклонив голову и понизив голос настолько, что слышу его только я.

Я могла бы солгать ему, но это сделало бы нашу полутрапезу еще более неловкой. "Я просто вспомнил парня, с которым лазил по деревьям, вот и все".