Меж двух огней (СИ) - "Lt Colonel"

Так почему от того, что скрывалось за предоставленной возможностью, крутило живот, точно это её отравили?

Селеста не закончит на мести Фредерику и Оливии. Она пойдёт дальше, навредит Приаму — возможно, сожжёт Эстидак в назидание или обложит грабительскими поборами. Долг Оливии, как наследницы дома ван Дошенвальдов ин д’Курлианов, — не допустить этого.

От подавляемого плача её затрясло. Когда она взяла себя в руки, тоскливо улыбнулась: смогла утерпеть и не заплакать. Маленькая победа в мире, наполненном печалями.

Она бездумно побрела вперёд, и ноги вывели её в сад, к пыхтению, возбуждённым крикам и лязгу учебных мечей — Даннис и Мигель сражались под присмотром мастера фехтования, Льямиса.

Даннис двигался чуть проворнее, следил за стойкой чуть внимательнее, бил чуть сильнее — словом, воплощал достоинства рождённого первым близнеца, пусть преимущество было всего в несколько минут. Очередной его удар достиг цели, и Мигель с шипением выронил меч, однако не растерялся и запульнул в брата невесть откуда взявшимся камнем. Даннис пригнулся, и Мигель набросился на него: спарринг перетёк в кулачный бой. Оливия задумалась, не пора ли прервать заигравшихся ребят, но Льямис продолжил стоять с невозмутимым видом, и она сочла за лучшее не вмешиваться.

Победил Даннис — с гордым видом уселся на Мигеле. Оба близнеца тяжело дышали, на лицах их краснели свежие ссадины. На скуле старшего брата наливался синяк, а нижняя губа младшего распухла, словно его покусали пчёлы.

— Камень — это хорошо, но предпочтительнее иметь лишний клинок в запасе. Ножей много не бывает. А если уж тянет на грязные трюки, то не помешает мешочек с песком. Швырнуть в глаза противнику — и можно бить, пока он отплёвывается и промаргивается.

— Достойным путям вы учите их, мастер Льямис.

— Достойный путь — путь выжившего. Тот, кто остаётся стоять на ногах, рассказывает историю о том, что произошло.

Оливия подошла к братьям. Даннис помог подняться Мигелю, и оба они улыбались, почти неразличимые. Она пригладила их кучерявые волосы, слипшиеся от пота.

— Вы молодцы. Правда молодцы, — Не сдержавшись, она обняла их, прижала к себе, мокрых, разгорячённых, пахнущих дракой и беззаботностью. Они поколебались. Наверное, в их возрасте и положении подобное проявление эмоций считалось слабостью. Первым ответил на объятие Даннис.

— Спасибо, сестрёнка, — он ткнулся носом в её щёку.

С другой стороны так же поступил Мигель.

Оливия похлопала их по влажным спинам и отстранилась. Отец собирается подставить их под удар, ведь даже если он отправит её в глушь заниматься вышивкой и следить за хозяйством, то близнецы останутся тут. Да, дети не в ответе за деяния родителей; но Оливия знала, что принцесса не чурается грязи. Кто может поручиться, что после воцарения Селесты близнецов не свалит внезапная болезнь?

Вербера она нашла на выходе из конюшни.

— Я планирую встретиться с посланницей её высочества. Не будет большого вреда, если я засвидетельствую почтение принцессе.

Вербер кивнул.

Глава 43

Верий яростно, до крови поскрёб шею, но облегчения это не принесло. Зуд не стихал; пылало лицо, горели руки и ноги. От комаров не было спасения: проклятые кровопийцы преследовали его с настойчивостью, о которой восточникам приходилось лишь мечтать. Он давно прекратил отмахиваться — бесполезно.

Любое болото само по себе — неприятное, демоны его поглоти, местечко. Болото, которого не знаешь, питаемое сезоном дождей, тем более.

Ночь Верий провёл, забившись под выпученные корни и дрожа от холода. Он вскидывал голову от каждого шороха, а окрестности полнились шорохами. Редкие минуты сна бесцеремонно обрывало близкое уханье неведомой твари. Под утро сгустился туман. Верий не то пошёл, не то пополз практически на ощупь, весь перепачканный в жиже, с ноющими после драки и бессонного бдения конечностями. Если бы не феноменальное везение, он бы давно присоединился к мертвецам из своей когорты. Ему всегда везло в таких ситуациях.

Живот глухо заурчал, требуя еды. Хотя бы с водой не возникло проблем. Её в избытке водилось в округе. Вода в небе, вода в сапогах — целая прорва, смотри не утони. Верий отскоблил рубаху от грязи и растянул её, давая впитаться дождевым каплям, после чего выжал ткань в рот.

Он не знал, правильное ли выбрал направление. Иногда он рубил чахлые кустарники, чтобы отмечать дорогу: если наткнётся снова, значит, ходит кругами. Пока не натыкался. Однако оставалась иная возможность — выйти прямиком к позициям варваров, совершить геройский подвиг, в одиночку разгромив их позиции. А затем вернуться к своим, успеть к раздаче наград и торжественному обеду.

«Куда делся Марк?»

«Марк, Марк… помнишь его? Где он?»

— Плавает где-то тут, — забылся Верий и одёрнул себя. Нельзя разговаривать с призраками.

«Тебя колесуют, изменник».

Что ж, по крайней мере, это будет означать, что у легионов сохранилось хотя бы одно целое колесо. Верий прыгнул на следующую кочку — миг животного страха, пойдёт ли на дно или выдержит. Выдержала. Он проверил мечом глубину перед собой, и кончик клинка, погрузившегося до рукояти, упёрся во что-то неподатливое. Новый островок твёрдой земли располагался совсем близко, и Верий перешагнул на него, вновь изучил жижу. На этот раз гладиус провалился всего лишь до середины, прежде чем упереться в почву.

Верия затрясло от подавляемого смеха. Он шумно выдохнул, впервые позволяя расслабиться телу. Роковая ошибка: разом навалилась рвущая мышцы усталость, огнём вспыхнули десятки мелких ссадин, ушибов и царапин. Верий по-собачьи встряхнулся и двинулся дальше, навстречу неизвестности.

Показались первые деревья, сначала хилые, потом всё более высокие и прямые. Но только когда нога ступила на покрытую палой листвой землю, Верий окончательно поверил, что сумел выкарабкаться из топей. Первым делом он отыскал ручей и умылся, смыл с ран гадкую дрянь и тщательно выскреб грязь из сапог. От напряжения раскалывался череп.

Где он? Если на стороне легионов, успеет ли предупредить? Если у врагов, то сможет ли спрятаться? Проклятый туман определённости добавлять не спешил. В серой мгле мелькали очертания, которые Верий принимал за людские, но стоило подойти ближе, и на месте человека оказывалась коряга или особым образом скрученные ветви над муравьиной кучей.

Оставаться в лесу нельзя. Нужно выйти в поля, подальше от обманчивых силуэтов, готовых принять в себя призраков.

Прочесав опушку, Верий наткнулся на следы множества ног. Примятая жухлая трава указывала направление. Его когорта заходила в ином месте, других не посылали — значит, это могли быть только восточники. К болоту или от болота? Тайну мог бы развеять ландшафт, однако густая пелена надёжно накрыла местность. Верий двигался как в молоке, пригнувшись и крепко сжимая обнажённый гладиус. Его хриплое дыхание звучало громче горна, командующего наступление.

Труп вынырнул из тумана неожиданно, Верий едва не наступил на него. Стрела в плече, рубленая рана в груди, залитая кровью инсигния, бледное изумлённое лицо — на него смотрел вестовой, пустая сумка которого валялась неподалёку.

Загадка разрешилась.

Верий сглотнул, уже представляя, что увидит, если продолжит идти в том же направлении. Разумный командир ни за что не дал бы битву в непроницаемой мгле, но вот принц… Юлий, жаждавший побед, ни за что не допустил бы отсрочку. А следовательно, войска на позиции для наступления. В лучшем случае ставку прикрывают резервы, в худшем — их выслали поближе к предполагаемой линии столкновения, а командование защищено только малочисленной охраной и личными телохранителями Юлия.

Ставка располагалась у крошечной рощи, и он сместился левее, чтобы его прикрывали деревья. Вдалеке, пожеванный туманом, раздавался шум боя. Верий бросился к нему — и врезался в восточника. Тот вывалился из кустов, растерянный, косматый, с окровавленным топором и подволакивающейся ногой — на бедре расползлась красная клякса. Верий вцепился зубами в нос врага, рванул на себя, выплюнул крошечный кусочек плоти ему в глаза и двинул по плечу. Раненый согнулся пополам, страшно взвыв, и Верий пнул его в лицо, после чего добавил клинком.