Царство Сибирское (СИ) - Путилов Роман Феликсович

На высоте, от набегающего потока ледяного воздуха, мне стало немного легче. Я набрал высоту в пару километров, чтобы не встретиться с какой-то сопкой, и направил нос самолета в сторону дома, истово молясь богам покровителям, чтобы те даровали мне силы на дорогу домой.

Княжеский дворец. Город Верный.

Как я понял, я, все-таки сбился с пути, взяв немного южнее — последний день я вел самолет на грани яви и беспамятства. Пару раз срывался в штопор, но умудрялся прийти в себя до соприкосновения с земной твердью, и вывести самолет в горизонтальный полет. В любом случае, я долетел… Ну как долетел? Конный патруль нашел меня в десятке верст от окраины города Верного. Самолет каким-то образом благополучно приземлился не сломав при этом лыжи, но я к тому времени уже напоминал еле дышащую ледышку. Мне повезло, что к этому времени я укомплектовал все свои поселения магами — целителями, и я был не первый замороженный пациент молодого доктора. Почти неделю моя душа болталась между миром Яви и Нави, но потом резко все кончилось. Я очнулся в светлой просторной палате, испытывая зверское чувство голода. Напротив, не сводя с меня пристального взгляда черных глаз, сидела на стуле, скрестив ноги под собой, моя жена.

— Привет…- я зажмурился от яркого света зимнего солнца, заливавшего палату: — А здесь поесть имеется хоть что-то?

Мне с виноватым видом протянули кузовок от богини, в котором лежал одинокий, но теплый пирожок с ливером.

— Извини, но тебе пока много нельзя…- пожала плечиком Гюлер и очаровательно улыбнулась.

— Ты как здесь оказалась? — я с рычанием впился в румяный бок пирожка.

— С Лиходеевым прилетела…

— В каком смысле — ты прилетела с Лиходеевым? Он же уже несколько месяцев не летал, все водил то баржу, то аэросани…Да как он посмел⁈ — от возмущения я даже сел, опираясь на подушку.

— Знаешь, что⁈ — возмутилась Гюлер: — Не кричи на меня! После того, как я рожала Искандера в этих нартах с винтом, я только Антону Велемировичу могу доверять…

— Кого рожала? — не понял я.

— Искандера… а что? — испугалась жена: — Красивое имя, его и в вашей стране уважают, и в степи чтут как имя для великого воина. Тебе разве не нравится?

— Нравится, нравится…- я притянул жену к себе и поцеловал: — Ты умница. Придумала лучшее имя для нашего сына. Только скажи, зачем ты сюда прилетела?

— А что ты хотел от меня? — вскинулась Гюлер: — Ты улетел на очередную войну, потом из Верного приходит телеграмма «Вк. Князь найден степи, ранен, серьезное», а потом все! Отрубило, связи нет. Я, как правильная жена, оставила сына Вере, вызвала Лиходеева и скомандовала везти меня в Верный… Ну, то есть, лететь… Я велела доставить меня самым быстрым способом в Верный. Он исчез до вечера, потом приехал за мной и сказал, что надо срочно ехать. Меня запихали в какую-то коробку, потом мне стало дурно, а потом я поняла, что мы летим, как птицы… Олег, ты мне подаришь такую штуку, которая летает и научишь летать?

— Ладно, научу. Как только мне лучше станет. Где, кстати, наш герой? Корнет Лиходеев?

— Муж мой, как только он меня высадил у окраины города, дал лыжи и показал, куда идти, Антон Велемирович сразу улетел. Сказал. что он тебя боится, что ты будешь на него сердится. А я обещала, что я его у тебя отмолю. Ведь ты не допустишь, что бы твою жену считали лгуньей?

Мне осталось только рассмеяться и пообещать, что никаких репрессий к корнету Лиходееву не будет.

Где-то в степях Внутренней Монголии.

Десять дней спустя.

Все-таки, магическая медицина творит чудеса. Неделю провалявшись в больнице, каждый день подвергаясь непонятным магическим манипуляциям, я вынужден признать, что в умелых руках лекаря заживление идет не по дням, а по часам. Правая рука, все еще, была слабее, чем левая, но я вполне уверенно ей действовал, в частности, управлял аэропланом.

Впереди показался знакомый овал злополучного городка, затерянного в монгольской степи, и я, помахав крыльями, повел свой аппарат на посадку.

Корнет Лиходеев, которого я официально вернул в летный отряд, аккуратно посадил свою машину рядом с моей.

Из тесноты фюзеляжа вылезли две круглые человеческие фигуры и поспешили в мою сторону.

— Накрываем пологами самолеты, господа и мы пошли, Родно Ринчинович…

Я выдернул из кабины пулемет и мешок с запасными магазинами.

Корнет с пассажиром набросили на аппараты маскирующие пологи, пассажир подхватил мешок с патронами, повесил на плечо чехол с моей специальной винтовкой, и вытянулся, изображая полную готовность в любым героическим свершениям.

Ринчинова Родно Ринчиновича, бурята из Забайкалья предоставил мне начальник контрразведки, рекомендуя с самой положительной стороны. Этот человек уверенно владел, кроме кучи иных языков и наречий, китайским и даже, якобы, японским, поэтому я с удовольствием включил полиглота в свой маленький отряд.

За прошедшие дни холодные ветры сдули с окаменевшей земли снежный покров, и мы обошлись без снегоступов или лыж.

Казалось, что за прошедшее время в городке ничего не изменилось, он выглядел все также безжизненным, в серое небо поднимался десяток полупрозрачных дымков.

Подойдя на дистанцию в двести метров, я остановился и кивнул буряту.

Ринчинов неторопливо вынул винтовку с оптическим прицелом из чехла, встал на колено и выстрелил по крыше самого высокого здания. С грохотом полетела расколотая черепица и городок наконец ожил. Под многочисленные крики, минут через десять, из-за ограды, частично окружающей городок выбежали два десятка солдат пехотинцев и выстроились в неровную шеренгу. Одеты они были примерно одинаково, в стеганные халаты, разной степени потрепанности, с желтым кругом на груди, некоторые из них щеголяли какими-то нагрудниками. Из-за расстояния, я не мог понять, металлические они или кожаные.

Из шеренги солдат выбежал невысокий китаец и потрусил в нашу сторону. Не добежав десяток шагов, он остановился и, грозно вращая глазами, что-то зарычал, потрясая старым мушкетом.

— Он говорит, что мы, грязные дикари, должны положить свое орудие и на коленях ползти к его начальнику, тогда возможно сохраним свои жалкие жизни. — невозмутимо перевел толмач.

— Скажи этому солдату, что к нему по небу прилетел великий князь северных территорий, которого примерно десять дней назад подло ограбили солдаты из этого городка. Я требую извинений, возврата моего имущества — шубы из ста шкурок соболя и выкупа в сто лянов серебра…

Китаец невежливо перебил переводчика, схватившись за живот и упав в снег, показывая, как ему дико смешно. Я подождал пару минут, позволив этому театру одного актера показать свое искусство, после чего достал револьвер.

Солдат тут же вскочил с земли и испуганно замер, косясь на свое брошенное и совершенно бесполезное ружье.

— Вы смешные психи и вас не будут убивать, если вы приползете к нашему командиру…- опять начал китайский боец, медленно смещаясь к своему ружью. Я решил не рисковать, оттолкнул «воина», вытряхнул с полки мушкета порох, и выбив кремень с курка, вручил бесполезное оружие китайцу и пинком отправил того на доклад к командиру.

Через десяток минут посмотреть на смешных психов из города вышел какой-то важный чиновник в сопровождении небольшой свиты, а количество солдат увеличилось до четырех десятков. Посовещавшись, чиновник властным движением послал свои войска в бой, и шеренга китайцев, выставив в нашу сторону стволы винтовок, двинулись на сближение.

Чертовы китайцы оказались не столь просты, как считались. Сделав несколько шагов, густая шеренга воинов в теплых халатах просто исчезла.

Глава 6

Глава шестая.

Где-то в степях Внутренней Монголии.

Вот тебе и спящий пять тысяч лет Китай! Непонятно что сейчас делать и как защищаться. Самым безопасным было бы сейчас отступить, чтобы вернуться попозже, с дымовой шашкой, типа тех, которыми в моем мире травили крыс… Если попасть такой шашкой перед строем солдат, то уверен, клубы дыма будут обтекать физические тела солдат, а ядовитая химия заставит их кашлять. Осталось только определить, куда кидать шашку, а в этом и есть проблема.