Следующий (СИ) - Агишев Руслан

— Чего встал, как вкопанный? Забыл наш вчерашний разговор? Я же сказал, что ждать больше не буду! Неси деньги, иначе я расскажу, как ты хотел разбить любимую вазу госпожи. Я же знаю, что у тебя есть. Где ты их прячешь?

Горничная подошла к книжному шкафу и начала медленно скидывать книги с верхней полки. Брала очередную книгу, встряхивала ее и бросала на пол. Потом бралась за новую книгу, и все повторялось заново.

— Точно где-то здесь. Может в этой книжонке? Сколько же их тут? Думаешь, прочитал их и стал самым умным? Нет, нет, ты как был размазней, так им и останешься! –книги валились на пол, а она продолжала издеваться над ним. — Ты же слабосилок!

Оставшиеся полки были ниже, чтобы достать до книг, ей пришлось наклониться, и через мгновение на парня смотрел ее зад, туго обтянутый форменной юбкой. От каждого ее движения ткань дергалась, натягивалась, делая зрелище еще более соблазнительным.

Тихо присвистнув, Марк ухмыльнулся. В голове уже созрел план, как можно проучить эту деваху за наглость и раз и на всегда научить хорошим манерам.

— Где же ты их спрятал? Я не уйду, пока…Ой!

Горничная вскрикнула от испуга, когда вдруг оказалась в воздухе. Марк схватил ее за пояс и на борцовский манер кинул на кровать. Не давая ей опомниться, уселся прямо на спину, придавив и руки заодно. Только ноги остались свободными, которыми она и начала дрыгать, как коза.

— Ты, ты⁈ Негодный мальчишка! Живо отпусти меня! — с яростью зашипела она, дергаясь, вырываясь. — Я немедленно пожалуюсь госпоже! Слышишь? Живо отпу…

Удивительно, но в ее голосе и сомнения не было, что он должен немедленно ее послушать и исполнить все, что она требует. Что же, фыркнул Марк, пришло время воспитания.

Одним движением он резко задрал ее юбку, обнажив едва прикрытый белыми трусами круглый задок, другим движение вытащил ремень из брюк. На несколько мгновений застыл, любуясь открывшимся зрелищем. Попа у горничной, что и говорить, была в самом соку, так и просилась в руки.

— Что ты делаешь? Мерзкое чудовище… Ты, ты, не посмеешь… Я тебя… Ай!

Размахнувшись, парень с силой хлестанул ее ремнем. Полюбовавшись на вспухший краснотой след на атласной белой коже ягодиц, хлестанул еще раз, а потом еще раз. И с каждым ударом внутри него поднималось едва ли не осязаемое чувство глубокого удовлетворения. Выходит, пацана она и правда допекла, раз его так «накрывает».

— Ну, пожалуй, хватит для начала, — удовлетворенно хмыкнул он. Ведь, не маньяк же, чтобы женщин для удовольствия хлестать, а для дела, для воспитания, чтобы «мозги на место вставить». Да и вид хорошенькой женской попки, едва прикрытой тряпицей на резинке, слишком сильно отвлекал его, будя совсем не те чувства, которые сейчас были нужны. Честно говоря, руки так и чесались помять упругие «булочки». — Слышь, цыпа, я сейчас тебя переверну, а то с твоей задницей не резон пока разговаривать. Не хочешь продолжения, помалкивай и внимательно меня слушай. Поняла? Кивни головой, если поняла.

Та кивнула один раз, и сразу же еще раз (на всякий случай, похоже).

— Только помни, будешь артачиться, шуметь, брыкаться, за мной не заржавеет. Сразу же продолжим, пока ремень не сотрется. Ясно?

Она снова несколько раз кивнула.

— Вот и отлично.

Марк слез с ее спины, помог перевернуться, и сейчас нависал над ее телом. Знал, что так всегда убедительнее «давить» получается. И точно: горничная затихла и смотрела на него, как мышь на кошку.

— Ты кто, вообще, такая? Слишком дерзкая, смотрю, — Марк спросил больше для проформы. Ведь, и так было понятно, что скорее всего их «блатных», то есть личная служанка то ли его отца, то ли мачехи. Обычная служанка точно бы так себя не вела.

— Я? — видно, было, что никак не ожидала такого вопроса. — Я… горничная госпожи баронессы.

Марк кивнул — вот и подтверждение его мыслям. Девица, как говорится, «приближена к телу», а от того и вела себя так нагло. По-хорошему, гнать ее нужно отсюда, дав напоследок хорошего леща. Вот только… И тут ему приходит в голову отличная идея — а не попробовать ли вербануть ее? В случае успеха, он бы знал все, что готовит ему мачеха, и смог к этому как следует подготовиться.

— Ты что, цыпа, думала, что я все забыл? — парень с неприкрытой угрозой заглянул ей в глаза. — Ты столько лет надо мной издевалась и решила, что все это сойдет тебе с рук?

С его опытом выступлений нагнать на девушку страха было проще простого. Главное подать правильный невербальный сигнал, который, как любят говорить психологи и нейролингвисты всех мастей, человек считывает напрямую, даже не анализируя. Дай посыл «бояться» и человек будет «бояться».

— Я сделаю так, что твоя жизнь превратиться в ад на земле. Это ремень в моих руках тебе покажется несущественной мелочью, цветочком… И тебе никто не поверит. Даже мачеха не станет за тебя вступаться. Ведь, я баронет, наследник рода, а ты всего лишь служанка.

Он в таких красках и с такими подробностях описывал ей будущие страдания и кары, что у побледневшей девицы начал дергаться глаз. Похоже, «поплыла». С его фантазией из безумного по своей жестокости и двуличности XXI века Марк мог «тоннами» выдавать всякую «дичь», от которой у мамочек будет молоко свертываться прямо в груди.

— … Но всего этого может и не быть. Понимаешь меня? — придав голосу участие и доброту, парень дал ей понять, что есть и другой путь. — Тебе лишь нужно мне рассказывать обо всем, что собирается делать моя мачеха. Ты же постоянно с ней рядом, и поэтому прекрасно, что она говорит, что думает. Все сделаешь, как нужно, и у тебя появятся новые дорогие побрякушки — колечко с камушком, золотой кулончик на цепочке, дорогая брошь и многое другое. У меня много украшений осталось от матушки, и только распоряжаюсь ими. Понимаешь?

Та медленно кивнула. Смертельная бледность на ее лице постепенно проходила, а в глазах уже начинала появляться осмысленность. Клюнула, значит.

— Это аванс тебе, — Марк показал ей массивную золотую заколку, искусно выполненную в виде дракончика с расправленными крыльями. Он нашел ее еще утром, когда «копался» в письменном столе. Возможно, от матушки осталось. — А теперь рассказывай, что мачеха говорит обо мне. Мне все интересно…

И горничная, с жадностью схватив заколку, не подвела. В следующие полчаса Марк от нее услышал столько важного, что с большой радостью отдал бы и две, а то и три таких заколки.

— … После ухода магистра Госли госпожа изволила гневаться. Очень сильно ругалась, даже в меня своей любимой чашкой бросила, — рассказывала горничная про сегодняшнее посещение врача. — Кричала, что если бы этот старый дурак немного опоздал, то все было бы уже кончено… Я ведь, молодой господин, тогда видела ее на лестнице. Она стояла за углом и следила за вашей комнатой…

У Марка в этот момент жутко зачесались кулаки. Выходит, правильно он мачеху подозревал. Стерва, выждала момент, и толкнула его в спину, чтобы он свалился с лестницы и шею себе сломал. Родственница, б…ь.

— А еще… еще госпожа баронесса сказала, что из военного училища вы уже не вернетесь. Там, мол, с вами обязательно что-то плохое случится. Хвалилась, что тогда баронетом станет ее сын.

Оказалось, в том самом училище, куда его хотел отправить отец, служил кто-то из родственников мачехи — то ли кузен, то ли дядя. Вот этот человек и должен был, по ее замыслу, устроить ему «веселую жизнь» с предсказуемым финалом в виде какого-нибудь несчастного случая.

— Просто милейшая дама… Просто тварь, — сквозь зубы пробормотал парень, чувствуя, как внутри него поднимается волна ненависти. Баронесса оказалась не просто двуличным человеком, а настоящей тварью, которая хладнокровно планировала избавиться от него. И кто знает, сколько раз она уже пробовала это сделать? Ведь, он толком ничего не помнит из этой жизни Марка. — Старина, как же ты тут выжил-то?

Горничная явно хотела еще что-то добавить, но вдруг замолкла с открытым ртом, оторопела уставившись на его руки. Ее лицо снова посерело, а она съежилась на кровати, стараясь отодвинуться от него, как можно дальше.