Следующий (СИ) - Агишев Руслан

— Ты… Ты… Ты же слабосилок, — заикалась она, а в глазах плескался такой ужас, что впору было самому бежать и прятаться где-то. — Этого не может быть… Не может…

Марк, которого еще потряхивало от злобы, опустил глаза на свои руки, и вздрогнул. Что это, мать вашу⁈ Его пальцы скрючились, утолщились, на суставах выросли твёрдые наросты-шишки. Вместо аккуратно подстриженных ногтей вытянулись здоровенные, под пять вершков, когти. Похожие на изогнутые ятаганы, они выглядели неимоверно острыми и устрашающими. Вдобавок всю кожу рук вплоть до локтей покрыла серая волчья шерсть.

— Господин, пощади, — горничная, вытянув перед собой руки, словно защищаясь, разрыдалась. Точно, решила, что пришёл её конец. — Я все сделаю! Все, что прикажешь! Пожалуйста, господин, позади! Буду твоей верной рабыней, только пощади!

Марк же в этот момент все никак не мог на смотреться на то, во что превратились его руки. Он сгибал пальцы, вытягивать когти, что смотрелось ещё более жутко.

— Господин, пощади… По гроб жизни буду тебе служить, — девушка уже перешла на скуление, чувствуя, что вот-вот для неё все закончится. — Пощади…

Только сейчас, когда она затряслась, Марк наконец посмотрел на неё. Девицу так трясло, что хрустели зубы. Теперь она точно будет как шёлковая, и будет в клювике приносить ему все важные вести.

— Хватит, скулить, — поморщился он. — Запомни, теперь ты моя — и телом, и душой. Я должен знать все, чем и как живет мачеха. Поняла?

Та заторможенно кивнула, не сводя глаз с его рук.

— И никому ни слово о том, что здесь видела. Иди!

Она еще какое-то время лежала на кровати в прострации, пока он не щелкнул перед ее носом когтями. И тут, пискнув, она вскочила с кровати и пулей вылетела из комнаты.

А парень после ее ухода еще долго смотрел на свои руки, разглядывал когти, шерсть на коже.

— И что это такое? Если все тыкают, что я слабосилок, то есть слабак в магии, то откуда эта херня взялась? Выросла от грязи? Мутация от местной радиации или меня укусил волк-оборотень?

Только ему совсем не было смешно. Напротив, при взгляде на эти чудовищные лапы хотелось их отрубить к чертовой бабушке.

— Черт! Мне нужны ответы, мне нужны чертовы ответы на эти чертовы вопросы…

В сердцах Марк размахнулся и хлестанул когтями по стене, но… Ничего не произошло!

— Б…ь!

Со стеной ничего не случилось, деревяная декоративная панель осталась абсолютно целой, словно он не здоровенными когтищами по ней ударил, а мягким веничком провел.

— Я же со всей дури ударил…

Парень медленно протянул руку, стараясь коснуться стены самыми кончиками когтей. Глаза говорили, что стены коснулся, а пальцы совсем ничего не чувствовали.

— У меня глюки что ли, крыша едет?

Уже совсем ничего не понимая, осторожно провел одной рукой по другой. Чудовищные когти правой руки коснулись левой руки, и снова ничего.

— Черт! Это же иллюзия! — он снова и снова трогал свои руки, касался ими разных частей тела, и всегда ощущал лишь свои пальцы и кожу. — Самая обычная, мать ее, иллюзия! Выходит, все верно — я слабосилок!

Иллюзия постепенно начала исчезать, а он, пристально наблюдая за ней, криво усмехнулся.

— А у судьбы хорошее чувство юмора. Там я был иллюзионистом, и здесь, похоже, стал им же…

Дом барона Воронцова

Лиза, личная горничная баронессы, медленно шла по коридору. Если бы кто-то из домашних ее сейчас бы увидел, то точно бы не узнал. Куда делась та холодная, уверенная в себе красотка, что признавала в доме лишь двух человек — барона и его супругу? Вечно с презрительным взглядом, вечно с снисходительной улыбкой, она выглядела не горничной, а самой настоящей хозяйкой. И где она сейчас?

Она выглядела жутко. Кожа на лице посерела, ни единой кровинки не было. Скулы заострились так, что о них порезаться можно. Брела, то и дело касаясь стены коридора. Ноги дрожали, и нужна была хоть какая-то опора. Ноги были как ватные, приходилось прикладывать усилие, чтобы двигать ими. Сердце в груди так колотилось, что ее натуральным образом шатало. В голове зудела лишь одна мысль — поскорее бы добраться до своей комнаты, поскорее бы остаться одной.

— Господи, господи… — шептала она одними губами. — Господи, спаси и сохрани…

Наконец, ее руки коснулись нужной двери. Толчок, и она уже в комнате. Судорожно задышав, девушка с хрустом задвинула щеколду, и тут ее окончательно оставили силы.

— Мамочка, –заскулила она, сползая по стенке прямо на пол. — Мамочка, мне страшно…

Косясь с ужасом на дверь, она стала медленно отползать от нее. Отталкиваясь ногами и руками, Лиза пропихнула свое тело между стеной и кроватью и забилась в самый угол комнаты.

— Чудовище, настоящее чудовище…

Только что случившееся стало для нее самым настоящим шоком, диким ужасом, сильнее которого она еще не испытывала. Все время она чувствовала свою особую роль — барон оказывал ей знаки внимания, баронесса доверяла самые сокровенные тайны, остальные слуги в доме пресмыкались перед ней. А тут ее просто раздавили, как букашку.

— Настоящее чудовище… Господи, спаси и сохрани.

Оставшийся вечер она так и провела в комнате, сославшись больной. Ночью тоже не сомкнула глаз. Ей все казалось, что чудовище, в которое превратился баронет, затаилось в коридоре и ждало, когда она выйдет из комнаты. Иногда Лиза забывалась беспокойным сном, но почти сразу же резко вскакивала и вновь забивалась в тот самый угол, где чувствовала себя в безопасности.

УВАЖАЕМЫЙ ЧИТАТЕЛЬ, надеюсь новая история не так плоха, и хочется продолжения. Продолжение есть, примерно на пару недель. Поэтому приглашаю следить за сюжетом.

Кстати, можно поглядеть на историю о парне со сверхсилой в этой реальности. Через портал он может достать все, что угодно. Драки, наив, драйв присутствует

https://author.today/reader/404122/3740575

6. Я — ситх?

Дом барона Воронцова

Надо ли говорить, что эту ночь Марк так и не сомкнул глаз. Зайди бы в комнату в эти часы кто-нибудь из домашних — отец, мачеха или кто-то из слуг, то наверняка бы остолбенели от удивления. В комнате, где еще днем царил армейский порядок, и все было выровнено по ниточке, сейчас все было перевернуто с ног на голову — смятое покрывало и подушки валялись на полу, книги с верхних полок книжного шкафа были свалены в кучу, полностью выдвинуты ящики письменного стола, открыты настежь двери гардеробной.

Еще более странно выглядел он сам — откровенно растерянный со взглядом брошенного всеми ребенка, волосы взъерошены, одежда растрёпана, кожа на лице пошла красными пятнами. Полная картина полнейшего недоумения.

— … Иллюзии, просто иллюзии, всего лишь иллюзии… Но как? Где следы? Где хоть какое-то объяснении? Братишка, Марк, ты совсем охренел?

Парень растерянно переворачивал страницы своего дневника, страницу за страницей, страницу за страницей. Что-то мял, что-то расправлял, читал и снова мял. К сожалению, в дневнике почти ничего не было о его магии — никакого внятного объяснения.

— Б…ь, одни сопли! Сотня с лишним страниц текста, а толку ноль! Ты чего, не мог просто и понятно все рассказать, объяснить? Где магия, старина?

Марк обвел комнату недоуменным взглядом, остановился на зеркале. Его отражением выглядело откровенно обиженным.

— На черта нужны эти сопли? На каждой странице плачешься, плачешься и плачешься– на обиды, жизнь, одноклассников, мачеху, самого себя, в конце концов. Где главное, черт побери?

Он снова взялся за дневник, снова стал листать страницы. Делал это больше от растерянности, чем от надежды что-то найти. Ведь, уже искал, тщательно, вчитывался в каждое предложение, повторял каждое слово, искал спрятанный смысл и не находил его. На страницах дневника были лишь слезы и сопли — словом, жалобы на жизнь обычного подростка.