«Нельзя. Это недопустимо».
Кэтрин, не забывай, кто этот ребенок!.. Разве то, что я возьму на себя роль ее матери, не означает, что я встану между ней и ее старшим братом-императором, самым одержимым человеком в мире? Одна только мысль о том, что произойдет, если я окажусь в центре этой семейной драмы, заставила меня лихорадочно завертеть головой. Я и так, как только оказалась здесь, сразу же столкнулась с проклятием, поэтому таких потрясений мне точно не выдержать.
«Ну что, черт подери, у меня за судьба такая».
Я ведь никогда не хотела чего-то грандиозного. Не желала, подобно другим попаданцам, жить душа в душу с талантливым и влиятельным мужем. Мое сердце жаждало самого простого человеческого счастья.
«А… точно, я же и не человек вовсе».
От осознания того, в каком положении я оказалась, мою душу захлестнула необъятная горечь. В прошлой жизни я была сиротой и временной сотрудницей зоопарка, а в этой являюсь про́клятой вдовой. Да еще я к тому же чуть было не разрушила озеро, которое уже стало моим домом.
– О-о-ох.
– Мадам, что с вами? Всего за одни сутки ваше лицо вдруг стало таким мрачным.
– Селлена.
Я выделила для нее местечко рядом. Ханиэль, которая, похоже, держала дистанцию с незнакомцами, спряталась у меня за спиной, но я сделала вид, что не замечаю этого. Если буду радоваться тому, что кроха так сильно полагается на меня, то в будущем мне станет намного труднее отказаться от своей привязанности к ней.
– Дитя, пойди-ка вон туда. Взрослым нужно немного поговорить.
– Сто?
– Я говорю, пойди туда и поиграй в озере. Поплескайся немного в воде, понимаешь?
– Поплескаться в воде?
Кончик моего носа дернулся, когда я оттолкнула Ханиэль, которая всеми силами цеплялась за мое крыло, чтобы не упасть. Сразу было видно, что к этому ребенку везде относились крайне холодно. Даже понурая спинка малышки выглядела такой милой, что у меня засаднило в груди.
– Мадам, почему вы ее отослали? Хотите сказать мне что-то наедине?
– Да, есть разговор.
Я специально села вполоборота, чтобы Ханиэль оказалась вне моего поля зрения. Размышляя о предстоящем разговоре, я пришла к выводу, что будет лучше для всех, если она не услышит его.
– Может, тебе… что-то известно о его императорском величестве?
– Что-о-о?!
– …
Я еще ничего толком не сказала, а Селлена уже задрожала от страха всем телом. Не успев даже услышать ответ, я уже почувствовала ту самую ужасающую ауру тирана. Селлена, чье оперение содрогалось с головы до пят, как в каком-нибудь диснеевском мультфильме, открыла клюв, лишь оглядевшись по сторонам.
– Вы уже спрашивали, как зовут его императорское величество. Я собиралась вам ответить, но вы сказали, что в этом нет необходимости.
– Нет, это было тогда!..
Тогда я понятия не имела, что он – старший брат главной героини. Поначалу, оказавшись на озере, я пыталась выяснить, в какой новелле нахожусь, поэтому, конечно же, спросила и об императоре тоже. Но речь идет о романе, львиную долю которого я даже не стала читать, и у меня не настолько хорошая память, чтобы в ней сохранились имена второстепенных персонажей, появлявшихся в сюжете мельком. Да и вообще я не уверена, что его имя толком освещалось в этом произведении.
– Г-господин Ласид… Ферноа Третий.
– А-а.
Как и ожидалось, это имя не было мне знакомо. К тому же в фэнтезийных романах все имена в какой-то мере похожи, и его тоже не стало исключением. Оно подходит такому персонажу и звучит в меру по-тирански. Но сейчас как его зовут было не самым важным.
– Послушай… А он правда… страшный?
– Не говорите так! С тех пор как его величество взошли на трон, территория Роханской империи увеличилась вдвое!
– Да сколько же он войн развязал.
Описание того, как он шагал по лужам крови, настолько крепко засело у меня в памяти, что сейчас я ничуть не удивилась услышанному. Разве изначально действия тиранов не имеют схожие черты? Стоило ему открыть глаза, как он принимался рубить людей, выступавших против него в походе, а если кто-то нарушал его душевный покой, то от этого человека не оставалось и мокрого места… Другими словами, это был персонаж, к которому лучше не приближаться.
– Но когда он был наследным принцем, то время от времени приезжал в Зимний дворец, чтобы увидеть почивших царских особ, его величество императора и ее величество императрицу.
– В Зимний дворец?
– Да. В каждом регионе империи есть резиденции членов императорской семьи. Зимний дворец в северной части империи считается самой лучшей. Его каждую зиму посещала покойная императрица-мать.
Селлена подняла крыло и указала куда-то за озеро. Смутная тень за густым туманом была действительно огромной.
– Но после кончины венценосной четы у него больше не осталось причин туда приезжать. А почему вы спрашиваете о нем?
– У его величества случайно нет младшей сестры?
– Младшей сестры? Эм, кажется, я слышала что-то подобное…
– Что? Ты не знаешь наверняка?
Меня мгновенно охватило негодование. Я взглянула на белого лебеденка. Боже, поверить не могу, что передо мной принцесса, о существовании которой никто не знает! Сейчас она с несчастным видом плескала лапки в воде в ожидании, когда я ее позову.
– Как ты можешь этого не знать? Это же единственная принцесса империи!
– Мадам, разве вы сами спрашиваете меня не потому, что не знаете?
– А…
Верно подмечено. Хотя Селлена может показаться простоватой, но иногда она зрит в корень. Когда мне удалось утихомирить вышедшие из-под контроля эмоции, я повернула к ней голову. Селлена тем временем пришла в еще большее воодушевление.
– Честно говоря, в семье его величества слишком много младших домочадцев. Мы, простой народ, узнаем все из слухов, но каждый раз, когда до меня доходили новости об императорской семье, речь шла о беременности ее величества императрицы.
– П-похоже, между супругами царила гармония.
– И не говорите. Они даже почили друг за другом.
– …
Я оглянулась на оставленные мной следы, и при виде моего любимого белого лебеденка мой нос снова вздрогнул. Ну в самом деле, разве она в чем-то провинилась? Если бы хоть один из ее родителей был жив, то, даже соверши она какую-то провинность, к ней бы не стали относиться с подобным пренебрежением и презрением.
«Дитя, твоей судьбе тоже не позавидуешь».
Мало того, что у нее куча старших братьев-нарциссов, так еще и в обитель про́клятой герцогини занесло. Мне захотелось обернуть крыльями свое трепещущее сердце. Услышанное мной от Селлены было тревожным звоночком. От одного взгляда на белого лебеденка мое сердце снова размякло, и я ослабила бдительность.
