Одержимый - Бардуго Ли

Алекс набрала номер Итана. Он не ответил, но минуту спустя пришло сообщение.

«Приезжай после 10 вечера».

«Могу приехать прямо сейчас», – отправила она наиболее безопасный ответ, хотя руки чесались написать: «Ты ведь сказал в обед, расчетливый засранец».

Текли минуты. Ответа не было, но Алекс особо и не ждала. Король всегда поступал по своему разумению. Впрочем, если б он хотел ее убить, то не стал бы дожидаться вечера. Это почти успокаивало. Так чего же хотел Итан? Задумал заманить ее в ловушку? Или решил попытаться выведать у Алекс подробности о смерти Лена и своего кузена? Оставалось надеяться, что ей удастся как-то выкрутиться.

Итан считал Алекс пустым местом; пусть и дальше не воспринимает всерьез, для нее же безопасней.

Алекс еще некоторое время наблюдала за рынком, потом села в автобус, идущий по бульвару Вентура. Она твердила себе, что просто хочет убить время, но все же вышла на прежней остановке и прогулялась старым маршрутом до Граунд-Зиро. Для чего? Она не возвращалась с тех пор, как ее увезли отсюда на машине скорой помощи, и сомневалась, что готова вновь увидеть старый уродливый многоквартирный дом с грязной штукатуркой и смотрящими в никуда унылыми балконами.

Однако он бесследно исчез. Место, где прежде стоял дом, окружал сделанный из сетки забор, за которым виднелась лишь большая яма и куча арматуры, приготовленной для нового проекта.

В этом был смысл. Вряд ли кто-то захотел бы снять квартиру там, где убили сразу нескольких человек. Преступление так и не раскрыли, и никто не собирался ставить здесь памятник или хотя бы жалкий белый крест из тех, что обычно завалены дешевыми цветами, мягкими игрушками и написанными от руки записками. Никого не волновали умершие здесь люди – преступники, наркодилеры, неудачники.

Алекс пожалела, что не захватила что-нибудь милое для Хелли – розу, букетик дерьмовых гвоздик из бакалейного магазина или карту Таро из старой колоды Хелли. Звезду или Солнце. Хелли была и тем и другим.

Ожидала ли Алекс, что Хелли окажется здесь, продолжит в облике Серой бродить по этому жалкому месту? Нет. Если бы Хелли прошла обратно сквозь Покров, она бы, привлеченная громыханием скейтбордов, мороженым в вафельных рожках, облаками сладкого пара, исходящего от ларьков с попкорном, целующимися парочками в тату-салоне и бросающими вызов воде серферами, направилась на набережную, к океану. Алекс боролась с искушением отправиться на ее поиски, провести день в Венисе [10], замирая при виде каждой белокурой головки. Это стало бы своего рода покаянием.

– Я должна была найти способ спасти нас обеих, – пробормотала она, ни к кому не обращаясь.

Алекс долго стояла на солнце, обливаясь потом, а когда сил терпеть уже не осталось, зашагала обратно к автобусной остановке. Весь город казался ей кладбищем.

Оставшееся время Алекс провела в музее Гетти, наблюдая сквозь смог за заходом солнца и грызя купленное в кафе шоколадное печенье. Она заставляла себя ходить по галереям, потому что чувствовала – так надо. Сегодня там выставлялся Жером. Алекс никогда о нем не слышала, но читала напечатанные описания рядом с каждой картиной и долго стояла перед «Скорбью паши», глядя на окруженное цветами мертвое тело тигра, вспоминая яму на том месте, где прежде находился Граунд-Зиро.

Незадолго до десяти вечера она поймала такси и попросила отвезти ее к дому Итана на Малхолланд-драйв. Она видела, как внизу, на 405-м шоссе, потоком крошечных огоньков движутся автомобили – словно лейкоциты и эритроциты по кровеносным сосудам. Сегодня вечером она может здесь умереть, и об этом никто не узнает.

– Мне вас подождать? – спросил водитель, когда они подъехали к автоматическим воротам.

– Нет, все в порядке. – Может, если постоянно повторять эти слова, они сбудутся?

Она подумывала перелезть через забор, но дом Итана охраняли собаки. Возможно, стоит написать Доуз? Просто чтобы та знала, где сейчас Алекс. Но какой в этом смысл? Неужели Доуз будет за нее мстить, а Тернер, потянув за несколько ниточек, заставит вплотную заняться ее делом и вызовет Итана на допрос в сопровождении одного из дорогих адвокатов?

Алекс уже хотела нажать на кнопку домофона, когда ворота начали бесшумно открываться. Подняв голову, она помахала рукой в камеру, висящую на стене. Я безобидна. Я никто, вам не о чем беспокоиться.

Она прошла по длинной дорожке, хрустя кроссовками по гравию. Снизу, от подножия холма, сюда долетал шум автострады – как будто звук крови, текущей по венам, слышимый, когда прижмешь ладони к ушам. Вокруг росли оливковые деревья, на круглой подъездной дорожке стояли шесть машин: «Бентли», «Рендж Ровер», «Ламбо», два «Шевроле Субурбан» и ярко-желтый «Мерседес».

Весь дом был ярко освещен, сияющие окна походили на слитки золота, бассейн отливал бирюзой. Алекс мельком заметила, что у воды собралось несколько человек – прилизанные мужчины в рубашках навыпуск и дорогих джинсах; высокие, грациозные женщины в бикини и развевающихся лоскутах шелка, которых словно бы вылили вместе с вином из какой-то дорогой бутылки. Позади них маячила Серая с растрепанными волосами в расшитом блестками облегающем платье, явно привлеченная возбуждением, всплесками похоти, всегда, казалось, окружавшей этот дом, сколько бы человек – двадцать или двести – здесь ни собиралось.

Прежде Алекс бывала на грандиозных вечеринках Итана – шумных, беспорядочных сборищах, сопровождаемых ревущими басами, сотрясающими склон холма, полуголыми телами в бассейне и ящиками израильской водки. Они с Хелли тащились сюда следом за Леном, а он восклицал каждый раз – как будто видел это место впервые: «Вот то, что нам нужно! Кусочек этого рая. Ну ладно, всему свое время. Итан не так уж умен».

Вот только Лен ошибался. Итан оказался достаточно умен, чтобы не давать Лену никакой реальной власти. И суметь понять, что с Алекс что-то не так.

Она взглянула на гостей у бассейна и подумала, что стоило одеться поприличней – просто в знак уважения, на вечеринку-то ее не приглашали. Впрочем, уже поздно об этом сожалеть.

– Привет, Цви, – поздоровалась она с телохранителем у двери.

Высокий, жилистый, внешне он совсем не выглядел опасным, но ходили слухи, что прежде Цви служил в «Моссаде» [11]. Однажды Алекс видела его в действии. Тогда чей-то приятель-бандит выстрелил из пистолета прямо в разгар вечеринки. Еще не стихло эхо звука выстрела, а Цви уже успел выбить пистолет из рук парня, а самого его вышвырнуть за дверь. Позже она узнала, что он сломал несчастному руку в двух местах.

Цви кивнул ей в знак приветствия и жестом велел поднять руки. Быстрый эффективный обыск – никаких медленных поглаживаний или щипков за сиськи, как любили делать некоторые парни Итана, – и телохранитель провел Алекс в дом. Когда-то эти мраморные полы, роскошные люстры и высокие потолки, под которыми гуляло гулкое эхо, означали для нее богатство и роскошь, походили на сокровищницу, полную дорогих, желанных вещей. Но Йельский университет пробудил в ней здоровый снобизм. Теперь золотые побрякушки, утопленные в стены светильники и мрамор с прожилками казались грубыми и словно выставленными напоказ, кричали о новых деньгах.

Итан сидел на большом белом кожаном диване, сквозь огромные стеклянные двери снаружи доносились звуки музыки.

– Алекс! – с теплотой в голосе протянул он. – Какой сюрприз! Не думал, что ты придешь.

– А почему бы и нет? – спросила она. Безобидный, доверчивый маленький кролик, которого нет смысла ловить.

– Твоя правда, – рассмеялся он. – Вряд ли ты хочешь, чтобы я сам пришел за тобой. Хочешь есть? Выпить?

«Всегда».

– Не особо.

– Алекс, – с укором проговорил Итан, напоминая заботливую бабулю. – Нужно хорошо питаться.

Твою ж мать! Алекс, которой она перед ним притворялась, не стала бы нервничать. Ей нечего было скрывать.