Следующий (СИ) - Агишев Руслан

Одноклассницы в отношении к Елене Глинской разделились на две неровные части. Большая часть тоже присоединилась королевской свите, став ее фрейлинами. Лишь немногие хранили нейтралитет, стараясь лишний раз не пересекать с ней и ее свитой.

— Колечко⁈ Фу! — презрительно фыркнула подруга, найдя глазами ту самую Варвару, о которой шла речь. Оценивающе прищурилась, и тут же скривилась. — Она же жирная корова! Толку-то от этого кольца⁈ Лучше бы его в нос прицепила, и то лучше бы смотрелось.

Теперь уже обе прыснули от смеха. Вдобавок заржали и трое парней, что сидели рядом и все слышали.

— Точняк, буренка! — поддакнул вторая подружка, выглядывая с соседней парты. — Чего пыжится, не знаю! Смотри, смотри, щеки надула, обиделась! Ха-ха-ха!

Словом, начинался еще один совершенно обычный день, где королева, как и всегда, будет блистать, а подданые ловить ее благосклонный взгляд. Елены довольно потянулась, словно сытая кошка — грациозно изогнулась, чуть приоткрыла ротик, задорно высунула язычок, которым тут же облизнула губки.

Чего скрывать, ей все это самой по душе было. Нравилось ощущать власть над людьми, нравились эти заискивающие взгляды, щенячьи мужские глаза и их готовность подчиняться твоим приходят.

К тому же мама с самого детства ей внушала, что каждая женщина, а она в особенности, должна в совершенстве владеть искусством манипулирования. Причем не важно, кто должен стать объектом манипуляций — ее одноклассник, соседка, родственница или совсем незнакомый человек. Главное, почувствовать в себе эту силу, говорила мама. Главное, ощутить уверенность в своих силах, понять, что ты это можешь сделать. Все вокруг — не более чем инструменты в твоих руках, средство для достижения твоих целей. И тогда любая твоя мечта будет с легкостью претворяться в жизнь.

И Елена усвоила этот урок как никто другой. Она не просто прочувствовала и полюбила эту силу, но и сделал гимназию полем для ее развития. И если со стороны все казалось детской игрой в королеву и ее подданных, невинным желанием привлечь внимание со стороны юнцов-одноклассников, то для нее все это было всерьез, по-настоящему.

— Кать, а она ведь косится в твою сторону, — подначивала подругу Елена. Ей хотелось скандала, эмоций, а возможность сама шла в руку. Так почему бы не развлечься, а заодно и не потренироваться? — Варька совсем страх потеряла. Точно про тебя что-то бормочет. Вы ведь тоже это видите?

Глядя на «королеву», остальные тоже кивнули. Елена же стала с насмешкой разглядывать подругу. Мол, а ты что? Неужели все спустишь этой корове? Естественно, Катерина, лицо которой в момент налилось дурной краской, не смогла промолчать. Что-то прошипела сквозь зубы, встала и пошла разбираться.

— Катя, задай этой стерве! — бросила ей в спину Елена.

Ее свита в предвкушении застыла, следя за разворачивавшимся зрелищем. Остальные делали вид, что ничего не происходит. Хотя, по глазам было видно, побаиваются, что с ними может быть тоже самое.

Глинская устроилась поудобнее, стреляя глазами по сторонам. Наблюдала, кто и как себя ведет. Одно слово — королева.

И тут ее взгляд зацепился за что-то странное. Она дернула головой в сторону двери, в класс как раз кто-то входил. Девушка даже не сразу поняла, что именно ее так «зацепило».

— Хм… А это еще к…

Она в недоумении разглядывала только что вошедшего парня. Впечатление было какое-то странное — лицо и фигура были ей одновременно знакомы и в то же время чужие.

Гимназический костюм на нем идеально сидел, выглядел «с иголочки» — ни тебе пятен, заломов на ткани, ни вытянутых локтей. При этом сохранялось отчетливое ощущение легкой небрежности во внешнем виде, придававшее парню чуть хулиганистый вид. Ворот его белоснежной рубашки был расстегнут, а не плотно застегнут на все пуговицы, как у большей части парней в классе. Правая рука в кармане брюк, скучающее выражение на лице, с которым он медленно осматривался.

В какой-то момент взгляд незнакомца остановился на Елене и она вздрогнула всем телом, наконец, узнав его.

10. Бодаться будем

Первая Санкт-Петербургская классическая гимназия

Судя по времени, до звонка на первое занятие осталось всего ничего, вот-вот педагоги покинут учительскую и пойдут в сторону своих классов. Вымерли коридоры гимназии, повисла тишина, ученики уже давно расселись по своим местам. Вот раздались гулкие шаги, похоже, кто-то из педагогов поднимался по лестнице.

Мгновение, и из-за поворота вышел… гимназист. Казалось бы, он опаздывал и должен был спешить, но этого совсем не было заметно. Парень выглядел совершенно спокойно, с любопытством разглядывая номера кабинетов, картины на стенах. Полное ощущение того, что он прогуливался, а не спешил на занятие.

— … А вот и банка с пауками, старина, — Марк остановился у двери класса с номером «9». Если его не обманывала память, то именно здесь занимался его класс.

Он взялся за ручку двери и замер. Внутри него вдруг все всколыхнулось, начала подниматься волна неприятия, тревоги и откровенного страха. И ощущение было настолько неприятное, что едва ноги не подкашивались, в горле тошнота вставала.

— Марчелло, ты чего?

Парень сразу же понял, что таким неприятным способом напоминают о себе воспоминания того «старого» Марка. Но его-то так просто не проймешь! Вся эта школьная травля, несчастная любовь с ее вздохами и ночными слезами в подушку, ему как плюнуть и растереть. С теми проблемами, которые ему пришлось разруливать, все это казалось детской возней в песочнице.

— Не, дружище, так дело не пойдет. Подотри сопли, выше голову, взгляд наглее. Пошли они все лесом! К тому же у тебя есть чем удивить…Сами приползут в друзья, подруги набиваться, только успевай принимать…

Сказал уверенно, без единой тени сомнения в голосе. Все у него обязательно получится, всех «нагнет». Но, к сожалению, все оказалось не так просто, как он думал.

Широко улыбнулся, распахнул дверь и с легкой улыбкой вошел в класс.

Первая Санкт-Петербургская классическая гимназия

Елена пристально рассматривала вошедшего и не могла поверить своим глазам.

— Воронцов… — сдавлено прошептала она. — Но…

Только что галдевший класс моментально стих. Взгляды гимназистов скрестились на парне: одни смотрели с любопытством, другие с недоумением. Все, так или иначе, задавали себе примерно один и тот же вопрос — и что это такое?

— Это точно он…

Что же с ним случилось, не понимала девушка. Где этот уже давно ставший привычным жалкий вид, с которым Воронцов старался незаметно прошмыгнуть на свое место. Где затравленный взгляд? Он же никогда старался не смотреть в глаза, все время отводил их, если с ним кто-то начинал говорить. Он и в класс все время входил, словно жертва на помост палача: медленно, вдоль стеночки, взгляд в пол.

— Интересно

Елена задумалась — похоже, «нарисовалась» какая-то загадка, что-то непонятное. Мама ей не раз про такие случаи говорила, что мелочей в жизни не бывает, за чем-то с виду совсем несущественным может стоять что-то очень серьезное. Она, мамина дочка, всякий раз это внимательно слушала.

— Прямо загадка из загадок, — хмыкнула она. — Просто не узнать.

Девушка оценивающе прищурилась, чувствуя, как внутри нее зрело любопытство. Если честно, в последнее время ей было довольно скучно — в классе все уже давно устоялось, все роли были расписаны, сюрпризов было ждать неоткуда. Ей же хотелось «движа», эмоций, чтобы чувствовать свое особое положение. «Королеве» хотелось развлечений, и вот, кажется, оно подоспело.

— Хм, а мальчик, похоже, заигрался в «большого» дядечку, — нехорошо улыбнулась Елена, предвкушая развлечение, которого у нее еще никогда не было.– Нужно будет ему показать его истинное место. Это будет очень занимательная картина.