– Я не понимаю.
«Нет, не понимаешь. Конечно же».
Нить, связывавшая меня с этой странной, но такой знакомой душой, начала исчезать, как расплывчатые образы после сна, и от одной только мысли об утрате заныло сердце.
Я попробовал еще раз применить магию, но получил только новые ожоги на руках. Тем не менее я не сдавался.
«Ты не можешь разрушить эти стены. Ты же не настолько глуп, чтобы надеяться, что у тебя получится. Твое место здесь».
Тени Илизата ласкали мое лицо.
«Почему ты так хочешь уйти, мой сын пепла?»
– Потому что…
Я не знал, как описать охватившую меня внезапную потребность. Словно где-то далеко, за стенами тюрьмы, я только что потерял частичку себя.
В ответ на мои невысказанные мысли стены заскрипели подобием смешка. Ведь Илизат слышал все.
«Я тоже потерял частички себя. Но и твоя, и моя потери неизбежны».
Еще одна неудачная попытка прорваться сквозь стены. Еще один приступ боли.
– Нет ничего неизбежного, – пробормотал я.
Связь с чужаком почти прервалась.
Я мог бы поклясться, что Илизат рассмеялся.
«Я здесь целую вечность. Солнца встают и заходят, рушатся империи, а я все еще здесь. Я был здесь задолго до того, как солнце поднялось на небо, зажглись звезды или появились очертания аранского побережья. Я был задолго до этих стен и буду еще долго после того, как смертные разрушат свой мир. Я почувствую, как он рухнет к моим ногам, и буду наблюдать. Вот что такое неизбежность».
Я усмехнулся. Да пошел он!.. Все равно не брошу попытки.
– Мы такие, какие есть, – пробормотал я под нос, тяжело дыша от напряжения перед следующим ударом и обращаясь в основном к себе. – Боремся с неизбежным. Даже если выглядим при этом полными идиотами.
В воздухе повисла странная тишина: перешептывания Илизата разом прекратились. Стало так темно, что при каждой попытке применить магию на моем лице отсвечивало красное зарево.
Хм.
Я замер. Меня пронзило неожиданное осознание.
Все то время, что я провел здесь, запертый в камере, полной насылаемых Илизатом кошмаров, я прислушивался к его шепоту, пугался его видений. Но мне ни разу не пришло в голову задуматься, что же он такое – достаточно ли он живой, чтобы чего-то хотеть.
Это случилось только сейчас.
Кто-то когда-то научил меня: нет ничего полезнее, чем понимать скрытые нужды и желания других. И теперь, по какой-то необъяснимой причине, я почувствовал все это в Илизате. Желание, страсть. А еще горе и страх.
– Ты чего-то хочешь. Я могу тебе помочь.
Взрыв смеха.
«Нужна ли горе помощь насекомого?»
– Гора не может сдвинуться с места. Насекомое может. – Я прижал ладони к камню. – Ты чего-то хочешь. Я чувствую это. Ты прикован к месту. Но я могу уйти, если ты позволишь.
Последовала долгая пауза, и я приготовился снова отчаянно биться о стены; что ни говори, в этом куда больше смысла, чем в попытках договориться с собственной тюрьмой.
Но затем звуки сложились в шепот: «Я заключу с тобой сделку, Максантариус Фарлион».
Я замер. Должно быть, очередная галлюцинация. Очередной трюк Илизата.
«Позволю тебе сразиться с неизбежностью. Дам шанс исправить ущерб, нанесенный основам твоего мира. Тебя ждет неудача, но я разрешу попробовать».
Вырезанные на стенах рисунки сгрудились вокруг моих ладоней, как муравьи вокруг трупа.
«Но поставлю два условия. Ты должен взять с собой частичку меня и вернуться по моему зову».
– Исправить ущерб? Я не понимаю, – нахмурился я. – Что это значит?
Все звуки смолкли. В воздухе повисло молчаливое, невысказанное требование: «Да или нет?»
Возможно, следовало насторожиться. Все взвесить. Но я не думал о рисках. Я думал только о боли, что кричала в мире далеко за пределами нашего. О не поддающемся описанию зове, на который что-то побуждало меня откликнуться. О нити, тянувшей к тому, кто во мне очень нуждался.
– Хорошо, – сказал я. – Договорились.
Руку пронзила боль, намного сильнее, чем причиненная свежими ожогами. Я с проклятием отпрянул от стены. Бросив взгляд на кисти, обнаружил на левой ладони черно-синюю метку. Расположенные ромбом символы – они напоминали вырезанные на стенах Илизата – перекрывали друг друга и слегка мерцали, словно в чернилах были растворены частички серебра.
– Что это?
Я поднял глаза и увидел перед собой дверной проем.
«Можешь идти, – сказал Илизат. – Тебя никто не остановит».
* * *
Поначалу, даже выйдя из камеры, я боялся, что это очередная уловка. Но Илизат сдержал слово. В белых коридорах я не встретил ни души. Ни узников, ни охранников. Не было даже шепота самого Илизата. Я понятия не имел, куда идти; каждый раз, когда меня выводили из камеры, я старался запоминать повороты, но, казалось, они постоянно меняются. Тем не менее всего через несколько минут я стоял перед двойными дверьми из серебра. При моем приближении они открылись, и передо мной предстало море в закатной дымке.
– Драть вас всех, неужели это правда происходит?.. – пробормотал я, шагнув за порог, на свободу.
Меня встретила стена холодного, влажного воздуха, и я вдохнул его полной грудью.
Вдали, на фоне заходящего солнца, виднелись очертания острова Ара. В воздух поднимались клубы дыма, достаточно плотные, чтобы их можно было разглядеть даже с такого расстояния. Должно быть, фейри предприняли еще одну атаку – судя по всему, неудачную.
Случившееся ошеломляло, и только сейчас я осознал, что все на самом деле: я стою за стенами Илизата, без малейшего намека на оковы. Свобода.
Хотя еще нет. Не совсем. Надо убраться с этого острова. Я потянулся к магии, но паутина стратаграмм блокировала ее, а свою стратаграмму без доступа к магии мне не сотворить.
Тогда нужно искать лодку. Нужно…
– Макс? Как ты… Почему…
Я обернулся и замер.
Я так привык к видениям Илизата, что не сразу смог определить, настоящий передо мной человек или нет.
На меня уставился Брайан, сжимавший в руках меч. Волосы и накинутый на плечи плащ яростно развевались на ветру, выделяясь на фоне закатного неба красными и черными всполохами. Он переоделся в аранскую военную форму.
Видимо, он присоединился к армии, как Нура и говорила.
Брат смотрел на меня так, словно тоже не был уверен, настоящий ли я.
Оружия у меня не имелось, магией я воспользоваться не мог. Даже с ней я вряд ли сумел бы победить Брайана, но без нее не оставалось ни единого шанса.
– Я не вернусь туда, – сказал я.
Он подошел ко мне, и я напрягся:
– Брайан, клянусь Вознесенными, если…
– Заткнись.
Он указал куда-то пальцем. На маленькую лодку, стоявшую там, где у входа в Илизат утес обрывался в бурлящее море.
– Пошли.
Я не знал, что сказать в ответ. Сама мысль о том, что Брайан, которого я знал, запятнал честь мундира, казалась кощунственной.
Он раздраженно шагнул к лодке:
– Ждешь особого приглашения? Шевелись, пока тебя не нашли сиризены.
Я не собирался с ним спорить, даже если все в мире потеряло смысл. Как в тумане, я последовал за Брайаном к лодке, и мы поплыли прочь от Илизата. Я наблюдал, как уменьшается моя тюрьма, как ее белые стены складываются в колонну, а затем превращаются в силуэт, едва различимый в пропитанном красным тумане.
– Они придут за нами, – тихо произнес я, покачиваясь вместе с лодкой, пока мы удалялись от берега.
Но они не пришли.
Никто не пришел.
Глава 14
ТИСААНА
Лагерь пылал.
Моя палатка стояла на дальнем, северном краю нашего лагеря, немного в стороне от остальных. К тому времени, когда мы с Ишкой поднялись на вершину холма, ночное небо уже озаряли кровавые отблески пламени. Почему все вспыхнуло так быстро?
На ходу вытаскивая меч, Ишка даже не замедлил шага. Я последовала его примеру, но далеко не так грациозно.
