– Луия, отойди! – крикнул Кадуан.
В тот же миг я метнула перо в его изумрудно-зеленые глаза. Он поймал его на подлете и обхватил золотой стержень так, что побелели костяшки пальцев.
– Сто восемьдесят тысяч дней я провела во власти людских правителей! – прорычала я. – И если ты считаешь, что хоть немного лучше любого из них, то ты глуп!
Кадуан выдержал мой взгляд. Он смотрел спокойно, даже ласково.
Возможно, в другой жизни я бы убила его – за то, что он заставлял меня чувствовать себя такой пристыженной, преданной, брошенной. Но сейчас я резко развернулась, протиснулась мимо вошедшего Вифиана и переступила порог.
– Не держите ее, – приказал Кадуан.
– Эф… – пробормотал Меджка, когда я проходила мимо, но я оставила его без внимания.
Я спустилась по бесконечной лестнице и вышла из замка. Я шагала по улицам Эла-Дара, и взгляды прохожих меня больше не волновали.
Шагала, и шагала, и шагала, пока город не остался позади.
Глава 16
МАКС
Долгое время никто не говорил ни слова. Когда голос Брайана вырвал меня из задумчивости, я вздрогнул, словно в лицо плеснуло морской водой.
Долго ли я неотрывно смотрел на горизонт? Вокруг простиралось пустынное море, очертания Илизата давно растворились в тумане. Во все стороны тянулись сине-серые пустые просторы.
– Что ты сказал?
– Как ты выбрался из тюрьмы? – повторил Брайан.
Честно говоря, я не знал, что ответить.
«Ты должен взять с собой частичку меня…»
Воспоминания походили на лихорадочный сон. Я все еще пытался осмыслить, что же все-таки произошло, но фрагменты пока не сходились в единую картину.
Поэтому я рассказал Брайану всю правду, во всей ее причудливой полноте. Отчасти из любопытства – чтобы оценить, будет ли рассказанная вслух история выглядеть так же нелепо, как выглядела в моей голове.
Ответ оказался скорее утвердительным.
– Знаю, это звучит… – Я помедлил, ища подходящее слово, и в конце концов сказал: – Странно.
– Да, – согласился брат.
С другой стороны, Илизат сам по себе был странным. Никто точно не знал, как работает эта тюрьма. Многие считали ее одним из старейших магических мест в мире, на несколько тысячелетий старше самого острова Ара.
Я бросил взгляд на метку, которую оставил на мне Илизат: узор из непонятных символов, который по спирали сужался к ладони. Плоть слегка приподнялась и покраснела, словно при воспалении.
– Как ты там оказался? – Я перевел глаза на Брайана. – Часто прогуливаешься под стенами Илизата?
Ответом стал долгий холодный взгляд. Я помнил этот взгляд с детства. Брайан унаследовал глаза нашей матери – темные, почти черные, – и каждый раз, когда он смотрел на меня так, я чувствовал в этой черноте бесконечный груз оценок и требований.
– Почему бы мне там не бывать? – наконец произнес он. – Я приходил туда каждый день.
– Ты… что? – Я недоуменно моргнул.
Брайан больше не смотрел мне в глаза, переведя взгляд на горизонт.
– Нам нужно подумать, куда…
– Брайан, Вознесенные тебя раздери, ответь уже на мой вопрос!
– Ты совсем не изменился.
И как раз в тот момент, когда я приготовился выругаться и признать поражение, он добавил:
– Я ответил на твой вопрос. Я оказался у Илизата потому, что приходил туда каждый день. Я пытался увидеться с тобой, но сиризены и слышать ничего не хотели.
За последние несколько месяцев со мной произошло множество невероятных вещей. И все же именно его объяснение показалось настолько нелепым, что я не удержался и прыснул со смеху.
– И что смешного? – Взгляд Брайана потемнел еще больше.
– Просто… – Я потер переносицу. – Брайан Фарлион, прославленный генерал, верный аранец, золотой ребенок знатного ривенайского семейства, только что устроил мне побег из тюрьмы.
– Я не устраивал побег. Ты сам освободился. У меня лишь оказалась под рукой лодка.
Он произнес это настолько серьезным тоном, что я готов был поклясться: за всю свою жалкую жизнь не слышал ничего смешнее.
Возможно, я просто схожу с ума. Схожу? Нет, давно сошел.
Брайан наблюдал за мной безо всякого веселья. Потянулись долгие секунды. Плеск волн, бьющихся о борта лодки, оглушал. Мой смех утих, сменившись неловкой тишиной.
Нужно было столько всего сказать и спросить. Любой нормальный человек на моем месте обязательно бы так и сделал. Мы с братом плыли в одной лодке, и других тем сейчас не было.
Но нет. Семейная черта Фарлионов – не обращать внимания на то, что находится под самым носом. И если честно, сейчас я мог только благодарить судьбу за такую наследственность.
– Итак, – я прочистил горло, – что дальше?
– Мы отправимся в Бесрит.
– А там что? Твой дом?
– Дом? – Брайан бросил на меня странный взгляд. – Ну… я там жил последние несколько лет. Там тихо и малолюдно. У Бесрита нет дипломатических отношений с Арой. Нуре будет непросто добраться до тебя там.
Я слушал его и не мог поверить: Брайан рассказывает, как лучше ускользнуть от аранских властей. Но затем меня посетила другая мысль, и я пригляделся к лодке, которая несла нас по волнам. Она была чуть больше корабельной шлюпки.
– Мне не хотелось бы рушить твои мечты и надежды, Брайан, но этой посудине ни за что не доплыть до…
– Конечно не на ней, – проворчал брат. Он не сказал, что́ думает о моих умственных способностях, хотя я мог ясно слышать это в его тоне. – Сначала мы отправимся на Сариллу, там наймем судно до Трелла, а уже оттуда поплывем на север. Только тебе лучше бы помочь нам передвигаться побыстрее. С помощью… магии и всякого такого.
Как всегда, когда он упоминал о моей магии, его голос обретал странное звучание. Словно от одной идеи ему становилось не по себе.
– Не могу. – Я покачал головой. – Она… Они отняли у меня все, до чего смогли добраться.
Рукава моей перепачканной белой рубашки были закатаны до локтей, и я невольно скользнул взглядом по татуировкам-стратаграммам. В очередной раз поразился: сколько же их! Меня захлестнула волна гнева. До сего момента приходилось тратить слишком много сил на то, чтобы сохранить жизнь и рассудок, так что на гнев ничего не оставалось, поэтому я просто запер его в дальнем углу сознания. Теперь злость нахлынула внезапно, как вода из прорвавшейся плотины, и ненадежные барьеры не выдержали.
Брайан издал неопределенный звук и отвернулся, словно не мог смотреть на меня слишком долго. Что ж, справедливо. У меня уже несколько месяцев не было доступа к зеркалу. Вполне возможно, что я и сам не захотел бы рассматривать себя.
– Ладно, не важно, – сказал он. – Мы все равно доберемся до Бесрита.
Я настороженно оглядел его со всех сторон. Брат выглядел совсем не таким, каким я его помнил. Полагаю, тут нечему удивляться. Сколько ему было, когда я видел его в последний раз? Двадцать с небольшим. По крайней мере, такой ответ мне удалось извлечь из своего полуразрушенного разума. Тогда я считал его могущественным человеком вне возраста, и нас, казалось, разделяла пропасть, а не жалкие семь лет. Сейчас он выглядел… старше.
Я глянул на его одежду. Темный двубортный мундир с золотыми пуговицами. Аранская военная форма – новенькая, с иголочки.
– Но на тебе форма.
– И что?
– На Аре идет война.
– Да, я догадался. И что? – Брайан посмотрел на меня как на идиота.
– Почему ты сидишь со мной в лодке, вместо того чтобы сражаться?
– Что за дурацкий вопрос?
– Разве это не твое призвание? Выигрывать войны?
Вознесенные над нами, неужели Брайан действительно оскорблен? Насколько я помню, раньше он бы с удовольствием согласился с такой характеристикой. Всю жизнь он посвятил войне, превратив себя в инструмент, который можно использовать лишь с одной целью. Без всяческих сомнений, он стал мастером своего дела. Вот почему командующие говорили о Брайане с тем восхищением, которое обычно приберегают для редкого дорогого оружия, – восхищением, граничащим с вожделением.
