День, когда пропали ангелы - Смакер Шон

Без конца твердя себе, что поездка до дома Абры займет не больше пяти минут, я решил отвечать как можно немногословнее. Не знаю, как бы я выкрутился, если бы он стал спрашивать меня о коробке с мечом и атласом с вырезками – кто еще мог бы ее взять, кроме меня? – но потом вспомнил, что в комнате нашего постояльца рыскал мистер Джинн и даже пробрался на чердак. А вдруг мистер Теннин его подозревает? Тогда он думает, что коробку украл старик, а я чист.

Я пристально вглядывался в окно, в темноту, что окутала пастбища семьи Миллер. На ночь всех коров загоняют в коровники, но все же я всматривался в тени с мыслями об Амароке. Интересно, сумею ли я в целости и сохранности добраться от подъездной дорожки до дома? Я представил, как Амарок бросается на машину, пробивает крышу и разрывает нас с мистером Теннином в клочья.

Когда мы добрались до переулка Абры, мистер Теннин припарковался сбоку, заехав двумя колесами на лужайку, и заглушил мотор. Было так темно, что я почти не видел его лица. Я нащупал ручку, собираясь распахнуть дверь и помчаться со всех ног, спасая свою шкуру.

– Я бы не стал этого делать, – тихо сказал мистер Теннин. – Ты, как и я, знаешь, что сегодня снаружи небезопасно. Ни для кого.

В темноте мистер Теннин посмотрел на меня, и я понял, что ему все известно. И о Древе, и о том, что Амарок на свободе, и о мистере Джинне, и даже, возможно, о коробке, спрятанной в чулане в пустой половине дома Абры.

– Что вы знаете? – спросил я, стараясь сохранять спокойствие, и сам удивился, как невозмутимо прозвучал мой голос.

– Гораздо больше, чем ты, начнем с этого, – ответил он и неохотно продолжил: – Мистер Джинн ищет Древо Жизни. А ты хочешь найти его, чтобы воскресить мать. Древо принадлежит тебе из-за жертвы, которую она принесла, а также из-за почтенного старого дуба. В лесу я нашел останки трех больших собак, значит, время почти пришло. И самое худшее – кажется, я видел тень Амарока. Я много чего еще знаю, но в остальном не так уверен. Однако я поделюсь с тобой своими догадками.

Прямой ответ мистера Теннина оказался правдив. Похоже, его совершенно не беспокоило, что я могу сделать с этой информацией. Впервые в жизни я осознал силу правды. Честное признание всегда дает преимущество над злобным, лживым человеком или просто скрывающим факты. Но я был слишком напуган, чтобы высказаться откровенно. Врать нас так или иначе всегда заставляет страх.

– У меня есть Древо, но я не собираюсь использовать его для возвращения мамы, – слукавил я.

В душе снова всколыхнулась старая тьма.

– Если оно тебе не нужно, отдай мне, – ласково попросил мистер Теннин.

Слова прозвучали мирно, но, кроме того, в них была сила, ужасная сила – она испугала меня настолько, что почти заглушила страх перед Амароком. Рука сама дернулась к ручке авто. В словах мистера Теннина скрывалась сила правды.

– Не могу, – сказал я. – Я обещал его в обмен на… кое-что. Но я… Слушайте, помогите мне, а я заключу с вами сделку.

– Зачем предлагать его мне, если уже предложил другому?

– Я не предлагал! – возразил я, изо всех сил пытаясь слепить нечто правдоподобное из кучи вранья. – Я хотел сказать, мне нужно Древо, чтобы выполнить обещание, но я не должен никому его отдавать. Так что могу вернуть вам.

Как я все это придумал? Сложно разобраться. Лгать было не в моем характере, однако я все же пытался заставить мистера Теннина помочь мне завладеть необходимыми вещами, в которых я так нуждался.

Он ничего не сказал, просто молчал и ждал, пока я назову условия.

– Вы расскажете мне о камне, влаге и правильном свете и поможете их отыскать, а я отдам вам Древо.

Услышав, что я знаю об элементах, которые должны помочь вырастить Древо, мистер Теннин не удивился, и это меня поразило.

– Зачем мне давать тебе то, что поможет вырастить Древо? И зачем это все тебе, если ты не собираешься оставить его у себя?

Я не находил слов. Просто устал выдумывать. Мое вранье достигло критической точки, когда оно начинает противоречить себе же и здравому смыслу.

– Я ничего вам сейчас объяснить не могу, – наконец выдавил я. – Но если вы поможете мне достать те вещи, я отдам вам Древо, обещаю.

Если он это сделает, может быть, я все же сумею оставить себе частичку Древа и вернуть маму. Я даже не вспомнил о том, что Древа у меня больше нет, и напрочь забыл об обещании отдать росток мистеру Джинну. Самым главным в тот момент казалось заставить мистера Теннина рассказать мне о камне, влаге и правильном свете.

– Пойми, – медленно и по-доброму сказал мистер Теннин. – Я знаю, ты не сказал мне правду или, по крайней мере, не всю. Сомневаюсь, что Древо на самом деле у тебя. Но, думаю, ты приведешь меня к нему, желая того или нет. Поэтому я тебе помогу. Только предупреждаю: помни о своих словах, ты обещал Древо мне. Ты удивишься, узнав, как серьезна такая клятва. Если не для тебя, то для других. Даже для самого Древа.

Я сидел едва дыша.

– Я расскажу обо всех элементах по отдельности. Как только найдешь первый, приходи ко мне и узнаешь о следующем. Ясно?

Я кивнул.

– Для начала, камень. – Мистер Теннин помолчал, словно все еще раздумывал, помогать ли мне, но продолжил: – Древо – воплощение жизни, в то время как камень воплощает смерть. Это фундамент, на котором строится все остальное. Без него росток быстро погибнет.

– Но что это и где его найти?

– Это не просто какой-то булыжник. Камень представляет собой чашу. Нечто, куда можно поместить все остальное.

Я сразу же вспомнил о чаше, которую старые цыганки вручили мужчине на ярмарке.

– Понятно, – сказал я.

– Ты знаешь, где она?

– Думаю, да.

– Не ходи туда в одиночку.

Я кивнул и тихо спросил:

– Из-за Амарока? Потому что им управляет мистер Джинн?

Мистер Теннин мрачно улыбнулся.

– Он не управляет Амароком, – музыкальным голосом пропел он, тем самым голосом, которым рассказывал историю. – Может, мистер Джинн и сумел призвать его сюда, но Амароком никто не управляет. Враги Добра почти всегда враждуют и друг с другом, тогда как союзники Добра стремятся друг другу помочь. Амарок действует сам по себе, и если он обратится против мистера Джинна… Что ж, тому придется сражаться.

Он снова завел двигатель, включил фары и подъехал ближе к дому. Я мельком посмотрел на него. Не таким я представлял себе ангела. Разве это возможно?

Неужели Теннин и Джинн – херувимы, что присутствовали при создании мира? Те, что наблюдали, как все рухнуло впервые?

– Спасибо, – сказал я, выбираясь из машины.

Во тьме он кивнул мне лысой головой.

– Попроси, чтобы обратно тебя тоже отвезли, – посоветовал мистер Теннин.

Мы с Аброй пробрались в пустую половину дома и вошли в спальню, где спрятали сумку. Я с удивлением огляделся – похоже, Абра провела здесь много времени.

Она робко улыбнулась мне.

– Я хотела разобраться в бумагах. Некоторые листки были склеены.

– Невероятно!

Все вырезки были разложены по номерам.

Их было меньше, чем мне казалось вчера, – наверное, меньше сотни.

– Некоторые очень старые, я даже не смогла их прочитать, – сказала Абра, показывая на древние на вид листки, исписанные каракулями и пометками на иностранных языках. – Но другая половина карточек и вырезок на английском.

Я посмотрел на них. Одна из заметок была посвящена мескитовому дереву, которое росло в пустыне Бахрейна, и автор статьи называл его Деревом жизни. Дереву было около пятисот лет [8].

Другая рассказывала о хлопковом дереве в городе Фритаун, в Сьерра-Леоне. Еще одна – об Одиноком кипарисе, что растет вблизи Монтерея, штат Калифорния. Вот уже много лет его поддерживают тросами.

– Тут сплошные деревья: дерево, дерево, еще дерево… – вздохнула Абра, каждый раз при слове «дерево» доставая очередную карточку. – Старые деревья, большинство из них сгорели, были срублены или уничтожены. Либо деревья, которые люди прячут или защищают. Но каждая заметка – о дереве.