Девять хвостов бессмертного мастера. Том 3 (СИ) - Соул Джин

Шу Э сузила глаза:

– Владыка?

– Это было пострашнее наказания десяти владык ада, – пробормотал Юн Гуань.

Шу Э выгнула бровь и следила взглядом, как Вечный судия, сгорбившись, бредёт к дворцу.

«Расклеился что-то Владыка», – подумала Шу Э, следуя за ним на некотором отдалении.

Юн Гуань вошёл в павильон, опустился рядом с Шэнь-цзы, которая сидела, уткнувшись лицом в ладони, и обнял её, что-то едва слышно говоря.

Шу Э не стала им мешать. Пусть утешают друг друга. Она вернулась к столу, поработала немного, калибруя души умерших, потом ушла в свои покои. Они были в самом дальнем углу дворца, в сосредоточии теней. Она открыла шкаф, окинула взглядом висевшие в нём личины, выбрала одну и, превратившись в столичную красотку-обольстительницу, тенью ускользнула в мир смертных.

[256] Ху Вэй утешает Ху Фэйциня

Ху Вэй издал яростный вопль. Зеркало Цюаньцю превратилось в обычное и упало на пол. Портал, в котором исчез Ху Фэйцинь, закрылся. Теперь Ху Вэй при всём желании не мог пойти следом за ним!

Он заскрёб когтями по тусклой бронзовой поверхности зеркала, рыча что-то нечленораздельное. Недопёсок накрыл уши лапами: скрежет стоял жутчайший!

Ху Вэй вскочил и забегал по комнате кругами, продолжая рычать.

Недопёсок между тем прокрался к зеркалу, лапой подтянул его поближе и принялся натирать его пучком выдранного из собственных хвостов подшёрстка. Морда у него при этом была исполнена важности, полировал он зеркальце со знанием дела, как заправский полировщик зеркал.

Ху Вэй, заметив это, рявкнул:

– Ты что делаешь?!

Сяоху нисколько не смутился и, продолжая шоркать шерстью по зеркалу, сказал:

– Оно же тусклое, вот ничего и не показывает.

– Это Зеркало миров, а не какая-то безделушка! – рассердился Ху Вэй и шагнул к Недопёску, чтобы отобрать у него зеркало и отвесить ему подзатыльник.

– Зеркало – оно и есть зеркало, – возразил Недопёсок, настолько увлечённый полированием зеркала, что даже не заметил вспыхнувшего огонька в глазах Ху Вэя.

Зеркало Цюаньцю вдруг завибрировало, подскочило и взвилось в воздух. Недопёсок от неожиданности тоже подскочил, но тут же осклабился, завопил во всю глотку:

– Я был прав! Сработало! – и принялся жонглировать пучками вырванной шерсти. Получалось это у него неожиданно ловко.

Зеркало Цюаньцю повернулось вокруг своей оси и выплюнуло Ху Фэйциня. Тот свалился ничком на пол, а зеркало превратилось в искорку света и исчезло, затерявшись где-то в его одежде.

– Фэйцинь! – обрадовался Ху Вэй и бросился поднимать Лисьего бога.

Лицо у Ху Фэйциня было бледное, глаза припухли от недавних слёз. Ху Вэй решил, что Ху Фэйцинь потерпел неудачу. Вероятнее всего, ему не удалось попасть к Реке Душ, и зеркало Цюаньцю вышвырнуло его обратно в мир демонов. Между исчезновением Ху Фэйциня и его возвращением прошла всего одна лисья минута, поэтому Ху Вэй не сомневался, что его догадки верны.

Он похлопал Ху Фэйциня по плечу:

– Этого следовало ожидать. Как будто кто-то может по своей воле попасть в Посмертие!

Ху Фэйцинь посмотрел на него сквозным взглядом:

– Но я там был.

Ху Вэй щёлкнул зубами от неожиданности:

– Где?

– У Реки Душ. Я был прав. Зеркало Цюаньцю способно открывать порталы куда угодно, даже в Посмертие, – начисто лишённым эмоций голосом сказал Ху Фэйцинь.

Ху Вэй поёжился. Значит, верна была его другая догадка: сестру Ху Фэйцинь не нашёл, поскольку та лишила себя жизни, а значит, и возможности уйти к Реке Душ. Какие слова утешения он мог сказать в этом случае? Любые, даже искренние прозвучали бы насквозь фальшиво в такой ситуации.

Ху Вэй кашлянул и спросил осторожно:

– И ты встретился с Вечным судиёй?

– Да, и ещё с одной… – с усилием сказал Ху Фэйцинь. – Та, другая, отвела меня к нему, и мы долго разговаривали…

– А? – удивился Ху Вэй. – Да ведь и одной лисьей минуты не прошло?

Ху Фэйцинь поглядел на него с тем же удивлением:

– А?

Ху Вэй пояснил, что с момента исчезновения Ху Фэйциня и до его возвращения прошла всего одна лисья минута с хвостиком.

Ху Фэйцинь беспокойно сказал:

– Но я ведь точно знаю, что палочка благовоний почти догорела, пока мы с цзецзе разговаривали…

– Что? – подскочил на месте Ху Вэй. – Так ты нашёл свою сестру?!

– О… – не отреагировав на вопрос, протянул Ху Фэйцинь, – вон оно что…

Он смутно помнил, что в Великом Ничто ему сказали о разнице времени, вернее, о безвременье Великого Ничто: он вернулся практически в тот же момент, из которого ушёл… вернее, его вернули именно в тот же момент. Запомнился несильный удар по спине, когда Шу Э подтолкнула его в портал…

Ху Фэйцинь вскинулся, заставил зеркало Цюаньцю появиться и попробовал снова открыть портал в Великое Ничто… и не смог. Он прикусил нижнюю губу, болезненно наморщился.

– Фэйцинь? – беспокойно позвал Ху Вэй.

Ху Фэйцинь махнул рукавом, скрывая Зеркало миров, и сел прямо на пол с тяжёлым вздохом.

– Они закрыли его для меня, – с горечью сказал Ху Фэйцинь. – Я больше не смогу туда попасть.

«Вот и хорошо!» – подумал Ху Вэй. Не хватало ещё Ху Фэйциню затеряться где-то в Посмертии!

– Значит, сестру свою ты нашёл? – осторожно спросил Ху Вэй.

– Нашёл, – убитым голосом ответил Ху Фэйцинь, – но цзецзе не может вернуться. Цзецзе… она не захотела вернуться со мной. Цзецзе… изменилась.

Ху Вэй полагал, что это вполне естественно. Одно дело – перерождение, но никто никогда не слышал, чтобы души умерших возвращались в мир живых в первозданном виде. Будь это сам Ху Вэй, он был бы доволен, узнав, что Вторая принцесса не исчезла бесследно после самоубийства. Но Ху Фэйцинь…

– Значит, с ней всё в порядке, но вернуться она не может? – уточнил Ху Вэй.

Ху Фэйцинь выдавил очень кривую улыбку:

– Можно сказать и так.

Ху Вэй поскрёб в затылке:

– И небесные зеркала не смогут больше открывать порталы в Посмертие?

Ху Фэйцинь кивнул.

Ху Вэй покивал и бодро сказал:

– Тогда хорошо. Твоему отцу туда никогда не добраться, значит, твоей сестре ничего не грозит!

– И ты полагаешь, это меня должно утешить? – воскликнул Ху Фэйцинь.

Ху Вэй, с минуту подумав, широко раскинул руки:

– Утешительные объятья?

– Я бы лучше выпил, – мрачно сказал Ху Фэйцинь.

– Тоже неплохо, – кивнул Ху Вэй и велел: – Недопёсок, дуй со всех лап на кухню и принеси лучшего лисьего вина.

Некоторое время оба лиса молча опрокидывали чарку за чаркой.

Недопёсок за свои старания тоже получил стаканчик, утащил его под кровать и теперь смаковал вино, обмакивая в него усы и облизывая их. Вино было очень, очень хорошо!

[257] Лисий призыв

– Утешения утешениями, но пользоваться моментом – паскудно с твоей стороны! – сердито сказал Ху Фэйцинь поутру.

Ху Вэй довольно ухмылялся, даже не пытаясь этого скрыть. Под винишко лисьи забавы прошли гладко, хоть и не так, как он рассчитывал.

Ху Вэй полагал, что отлично владеет Лисьей волей, и Ху Фэйцинь должен был его слушаться. Ху Вэй мог бы, к примеру, велеть: «Сиди и не высовывайся, пока небесная война не закончится!» – и Ху Фэйцинь подчинился бы. «Бы», вот именно. Ху Вэй решил, что для начала сойдут и лисьи забавы: потренируется на чём-то простом, а потом уже крепко наложит на Ху Фэйциня лапы, чтобы не брыкался!

Ху Вэй важно велел Ху Фэйциню сделать кое-что, Ху Фэйцинь не менее важно велел Ху Вэю кое-куда пойти, да ещё и огрел его по горбушке чем пришлось, а под лапу ему попалась головная подставка, деревянная и очень тяжёлая. Лисья воля на Ху Фэйциня не действовала!

Вообще-то Лисья воля не действовала и на Ху Вэя – к большому неудовольствию Ху Фэйциня. В причинах ещё предстояло разобраться. Может, потому что их силы были примерно равны?

Наухмылявшись, Ху Вэй посерьёзнел и сказал:

– Фэйцинь, шутки шутками, но небесная война на носу…