Чернокнижник из детдома (СИ) - Богдашов Сергей Александрович

Ого, какие оказывается слухи-то ходят внутри отдельно взятого детдома…

В ее словах не было детского лепета. Был холодный, расчетливый взгляд на жизнь, который появляется у детей, выросших в таких местах. Она не просила любви или заботы. Она искала для себя крышу. Самую надежную в её маленьком детском мире.

— И что вы готовы за это сделать? — спросил я, опускаясь на корточки, чтобы быть с ней на одном уровне. Мне было важно увидеть ее реакцию. Посмотреть глаза в глаза.

— Всё, — без колебаний ответила она. — Мы будем делать всё, что ты скажешь. Мы можем прибираться, мыть полы в твоей мастерской, носить еду… Мы научимся. Мы маленькие, но мы быстро учимся. Всё что скажешь!

В ее голосе звучала не детская покорность, а деловая договоренность. Она предлагала свои услуги в обмен на защиту. Это был чистый, не замутненный сентиментальностями обмен.

Я посмотрел на нее, на эту хрупкую девочку с волосами цвета пшеницы и стальным взглядом, и почувствовал странную смесь жалости и уважения. В моем мире я видел таких — юных пажей, предлагавших свою верность могущественному лорду в обмен на покровительство. Принцип был такой же.

— Хорошо, — сказал я тихо. — Договорились. С сегодняшнего дня ваша группа под моей защитой. Но есть правила.

Ее глаза загорелись надеждой и торжеством.

— Какие?

— Первое: вы слушаетесь меня и моих помощников — Сергея, Гришку. Второе: вы не лезете в драки первыми, но если вас задевают — бьетесь до конца, зная, что за вами стою я. Третье: вы учитесь. В школе и здесь. Не для галочки, а по-настоящему. Поняла?

— Поняла! — она энергично кивнула, и на ее лице впервые появилась настоящая, детская улыбка. — Спасибо, Саш!

— Теперь иди, — я легонько подтолкнул ее к двери. — И передай своим, что с завтрашнего дня начинаем новую жизнь.

Она кивнула еще раз и пулей вылетела из коридора, чтобы сообщить радостную новость своим подружкам.

Я остался один, прислонившись к прохладной стене. Что я только что сделал? Взял под свое крыло группу малышей. Теперь моя ответственность росла в геометрической прогрессии. Но смотреть в эти глаза, полные надежды, и отказывать… я не смог.

Это решение, как ни странно, принесло мне странное успокоение. Пока я в другом мире решал глобальные проблемы с Пробоями и магией, здесь, в стенах этого детдома, уже кипела своя, маленькая жизнь. И лишь сейчас я становился ее неотъемлемой частью. Не захватчиком, не временщиком, а… правителем.

Мысль о том, чтобы превратить это место в свою настоящую цитадель, из призрачной стала обретать вполне конкретные очертания. Мне нужны были верные люди. И они появлялись. Сначала парни, потом девочки-швеи, теперь малыши. Я обрастал «подданными». Они приходили ко мне сами. Это важно.

И это накладывало обязательства. Чтобы защищать их, мне нужны были не только магия и сила, но и ресурсы. Власть. Связи.

Я посмотрел на телефон. Всеволод Степанович до сих пор не перезвонил насчет швейных машинок. Возможно, ему было не до того. Или он проверяет меня на прочность.

Что ж. Если он тянет, я начну действовать сам. У меня есть идеи, которые могут перевернуть этот мир. Или, по крайней мере, сделать мое положение в нем неуязвимым. А пока…

— Света, мой контакт всё ещё не сработал. Вам точно новая машинка нужна? — спросил я у той россомахи, которая не так давно девчонок в бани продавала, а нынче командует ими, но уже в мирных целях.

— Если ещё одну машинку «починишь», то легко справимся, — хмыкнула Светка, но на всякий случай выгнулась и провела рукой так, чтобы обозначить грудь под рабочим халатом.

Завлекает?

Угу, прямо ща кинусь. Возможно, буду у неё всего лишь сто первым. Но это вряд ли. Сто первый у неё год назад был, скорей всего.

* * *

Защита электроники рунами… Накопители магической энергии… Это был не просто заработок. Это был ключ к настоящей силе в этом мире, построенном на технологиях, но столь уязвимом для аномалий.

И первым шагом будет создание прототипа. Простого рунического фильтра для того же армейского диодного фонаря. Чисто, чтобы доказать, что этот принцип защиты работает.

А потом… потом я посмотрю в глаза Всеволоду Степановичу и предложу ему сделку, от которой он не сможет отказаться. Не ремонт старых раций, а нечто несоизмеримо большее.

И ради этого стоило жить. И бороться. Ради Катьки, ради Иринки, ради всех этих обездоленных детей, которые видят во мне свою единственную надежду. Давно у меня не было таких понятных и светлых смыслов в жизни.

Я выпрямился и пошел в мастерскую. Время пустых разговоров закончилось. Начиналась работа.

* * *

Инженю.

Когда-то давно, Светлова обозвала себя именно так.

Пришло к ней осознание того, что муж, который старше её почти на двадцать лет, вовсе не просто так вывозил её на весьма сомнительные вечеринки, окончания которых она зачастую не помнила, поскольку была слаба на выпивку.

А те, что вспоминала, старалась поскорей забыть.

Потом стало проще. Она подсела на наркотики. А муж… Муж просто указывал, кому она в очередной раз должна уделить внимание.

Лет через пять это закончилось. У него. Но не у неё.

Муж своего положения достиг, а она…

Она за эти годы почти привыкла к необузданному грубому сексу. К состоянию, что её практически насилуют и унижают, как хотят. И когда этого не стало…

Муж по-прежнему пропадал на работе, откуда, завёдя себе пару смазливых секретарш, иногда и вовсе неделями не приезжал домой, а она…

— Ой, я кажется, кошелёк потеряла. А с вами можно как-то иначе расплатиться? — попробовала она как-то раз в такси, и выяснив, что можно, хоть и с извращениями, с тех пор взяла этот метод себе на вооружение.

Главное — таксиста посимпатичней или брутальней подобрать.

С тех пор «кошелёк теряла» она примерно раз в неделю.

Уссурийск городок небольшой. И таксует здесь не так много кто. Слухи о даме, расплачивающейся собой, среди таксёров попёрли, и однажды она оказалась на полянке, сразу с тремя своими, уже почти знакомыми водителями. Каждый из которых произвёл когда-то с ней расчёт, воспользовавшись её «беспомощностью». Отодрали её тогда на славу. Кто во что горазд. И все мужики жёстко обломались, когда она им задала вопрос: — А нельзя ли это послезавтра повторить такое ещё раз? Мне понравилось.

Но сейчас…

Сейчас в её жизнь вмешался муж. Примчался весь встрёпанный, прямо с работы. Он нервничал. И посоветовал быстрей собираться и «сваливать отсюда, как можно скорей и лучше всего к бабушке, в Хабаровск».

Собраться они не успели. За ними приехали. И ладно бы обычные полицейские, с которыми муж точно бы договорился, но нет же. Их ещё и шестеро угрюмых спецназовцев с автоматами сопровождало.

— Если тебя про того детдомовца будут спрашивать, говори, что ничего не знаешь, — улучив минутку, шепнул ей муж на ухо.

Да ладно! Такое у неё просто в голове не укладывалось! Её муж, далеко не последний человек в городе, и его арестовывают из-за какого-то детдомовца? Этот мир точно сошёл с ума…

* * *

Про арест Светлова я узнал не сразу. Оттого, ходил сторожась, и нещадно гонял духа, чтобы он выявлял опасности на пути и следил за приютом по ночам.

Время я зря не терял. Записался в мотоклуб и уже успел посетить пару платных занятий, где пожилой дядька вполне доходчиво объяснил нашей группе устройство мотоцикла и самые типовые методы ремонта простейших поломок.

Думаете, я не попытался попробовать свой метод диагностики на этой технике? Конечно же, попробовал. И сработало! Я готов был прыгать от восторга, но удержался. Вряд ли меня бы поняли.

Более того, когда нас допустили к тому, чтобы преподать азы первичного осмотра мотоцикла, я в первом обнаружил жёлтую деталь. Сзади. С умным видом я снял мотоцикл с подножки и попробовал его покачать, и сзади и спереди, и лишь потом, покачав головой, перешёл к соседнему, сделав то же самое. Кстати, у этого жёлтым мне выделило цепь.