День, когда пропали ангелы - Смакер Шон

Низкое серое небо предвещало ливень, а может, просто дождь. Однако оно не было грозовым, так что молнии или грома не ожидалось.

– А вдруг он говорил буквально – нужно найти кого-то по прозвищу Невинный и взять его кровь? – хмыкнула Абра. – То есть кровь Невинного…

– И ты знаешь хоть кого-то с таким прозвищем? – скептически осведомился я, покачав головой.

– Я пошутила, – отмахнулась она.

Налетел порыв ветра, засохшие листья зашуршали, издавая странный шепчущий звук, и навеяли воспоминания об осени. Светлые волосы Абры взметнулись, и она отодвинула их рукой. Голубые глаза ее на свету отливали серебром.

– И какая же кровь самая невинная? – принялся вслух размышлять я.

– Не вздумай трогать моего младшего брата, – тихо отрезала Абра.

– И в мыслях не было! – притворно возмутился я.

Вранье. Малыш Френсис первым пришел мне на ум, когда я подумал о невинной крови.

– А как насчет твоего ягненка? – спохватилась Абра.

Подойдет ли животное, я не знал.

– Может сработать, – ответил я, пожав плечами. – Мистер Теннин не говорил, что кровь должна быть человеческой.

Я вспомнил прошедшую неделю, что миновала со дня, когда ударила молния, и мне захотелось, чтобы ничего этого не было.

– Ну что, попробуем? – спросил я.

– Конечно, – кивнула Абра, но, похоже, затея не слишком ей нравилась.

Чем больше я об этом думал, тем меньше верил в успех.

Я спустился по лестнице и спрыгнул в траву, следом приземлилась Абра. Мы направились в амбар и пошли по темному проходу мимо кур к дальнему углу.

Из окна струился мутный свет. Что-то вскочило с грязного подоконника и метнулось вниз, но это оказался всего лишь Икар, который умчался от нас. Я мрачно задумался, где он спит и чем питается, но преследовать кота у меня не хватило духу.

Мы подошли к загону на задах амбара, и ягненок посмотрел на нас, виляя крошечным хвостом. Наверное, подумал, что я принес молока.

– Ну и как ты собираешься добыть у него кровь? – поинтересовалась Абра.

Мне казалось, все просто. Крови нужна была лишь капля. Но здесь, в амбаре, где малыш-ягненок таращился на нас круглыми глазами, вопрос стоял весьма остро. Как взять у него кровь? Я не хотел причинять страдания бедняжке.

– Что можно использовать? – задумался я и огляделся.

В тени у стены стояли лопата, метла и вилы. Если хорошо поискать, можно найти отвертку. За ножиком придется сходить в дом, но если отец застукает меня с ним, как я объясню, зачем мне в амбаре кухонный нож?

И тут Абра достала из-за спины миниатюрный клинок. Я и не знал, что он у нее с собой.

– Попробуем этим, – решительно сказала она.

Я увидел ее с мечом и вдруг позавидовал. Мне самому хотелось держать в руках оружие! Это я нашел клинок, мне им и владеть, мне нас и защищать!

Но меч был у Абры и совсем ее не обжигал.

– Дай посмотреть? – попросил я.

– Конечно, – кивнула Абра.

Она взяла клинок за середину лезвия и протянула рукоятью ко мне. Я лишь коснулся меча, и он тут же меня опалил. Пришлось его бросить. Меч упал на цементный пол амбара с таким тяжелым стуком, будто весил в десять раз больше.

Когда Абра потянулась за ним, я усомнился, что у нее хватит сил его поднять.

– Наверное, лучше ему быть у тебя, – с досадой пробормотал я, потирая ожог.

Она держала меч перед собой и рассматривала лезвие, точно искала в отражении тайные знаки. На какой-то миг Абра стала непохожей на себя. Она выглядела нездешним ангелом, что готов защитить весь мир от страшного зла. В тот момент я ее испугался, ощутив себя очень маленьким. Я боялся того, на что она способна.

– Попробуем? – спросила Абра.

Я подошел к загону, и ягненок начал бодать лбом решетку, стараясь через нее протиснуться. Я погладил мягкую шерсть. Наша задумка все больше смахивала на огромное предательство.

– И где я должна… ну, сделать это?

Я не знал! Ягнята белые и мягкие, но их ножки и копытца костлявые и твердые, а голова похожа на небольшой булыжник.

– Давай ногу? – спросил я. – Там мало мышц, может, ранка сойдет за обычную царапину?

Абра опустилась на колени возле меня.

– Подожди! – воскликнул я. – Надо во что-то собрать кровь.

Но у нас для этого ничего с собой не было, никакой емкости.

– Испачкаем клинок, а потом соскребем с него кровь в чашу… – предложила Абра.

– Ладно, – согласился я.

Абра просунула меч сквозь прутья. Он прошел близко от моей руки, и я ощутил его жар.

– Смотри, – сказал я, – он горячий!

Не обожжет ли меч ягненка?.. Но когда Абра коснулась клинком малыша, тот не шелохнулся. Кажется, даже ничего не заметил. Ягненок подошел ближе ко мне, и я крепко взял его, чтобы он не отскочил.

– Давай, – скомандовал я, – действуй.

Абра поморщилась, медленно провела острием вдоль ноги ягненка, и тут же хлынула кровь.

– Эй! – закричал я. – Что ты творишь!

Абра с ужасом взвизгнула, от страха широко распахнув глаза, и отшатнулась от малыша.

– Я не хотела, – твердила она, – я не хотела! Я не знала, что он такой острый!

Ягненок отскочил и прижался к стенке загона. Весь дрожа, он прятался там в тени, и нога его сильно кровоточила.

– Мы должны что-то сделать! – воскликнул я.

Абра уставилась на окровавленный клинок.

– Держи его ровно, – велел я, – не давай крови стечь.

Она положила меч на пол и помогла мне перебраться через ограждение. Я снял ботинок, потом носок и снова обулся.

По полу, усыпанному сеном, я подполз к ягненку, приговаривая:

– Не бойся, малыш, все заживет…

Он боязливо смотрел на меня, его ушки вяло повисли.

– Ничего себе, как сильно течет, – заметил я.

Не в силах сдерживать слезы, Абра разрыдалась прямо в амбаре. Я помню ее плач… Теперь-то я знаю – это был плач человека, потерявшего невинность. Человека, который осознал, что мир не просто полон страданий, но и ты сам можешь стать их причиной, и станешь. Как и все мы.

Я попытался перевязать носком рану. Абра порезала ягненка над копытцем: если бы у малыша была пятка, она находилась бы именно там. Я вспомнил, как в моем сне мистер Джинн лез за мной на дерево, хватая меня за ногу. На миг я ощутил ту же панику, которую испытывал, пытаясь быстрее забраться от него на следующую ветку. Но это был просто сон.

Нужно было заняться ягненком. Я все еще пытался перевязать его, но обезумевшее животное отскакивало и убегало от меня.

– Иди же сюда, малыш, – уговаривал я, но он не поддавался. – Абра, подержи его. Я не могу одновременно держать и завязывать носок.

Мои руки перепачкались в крови, соломе и пыли. Абра перелезла через ограждение и села в грязь возле меня, вытирая с глаз слезы и громко шмыгая носом.

– Иди ко мне, малыш, – прошептала она, и ягненок успокоился. Абра подобралась к нему и опустилась на колени. – Все хорошо…

Абра протянула руки. Ягненок медленно подошел к ней, она крепко обхватила его, зарывшись лицом в шерсть на загривке, и, кажется, снова заплакала.

Я подполз к ним.

– Крепче держи, я сейчас…

Я обернул носком все еще кровоточащую рану. Ягненок дрожал, но Абра его не отпускала. Я завязал носок на узел, надеясь, что тот не развяжется.

– Нужно потом тут все убрать.

Хорошо бы отец не заметил, что бедняжка ранен, – это будет трудно объяснить.

Абра тихо кивнула, снова утирая глаза. Мы выбрались из загона, и она взяла меч, по-прежнему держа его плашмя. Кровь ягненка растеклась тонкой струйкой по лезвию.

Так мы и прошли весь путь от амбара через лес до пещеры, ступая осторожно и не отрывая глаз от красной линии.

– Тебе придется капнуть кровью в чашу, – сказал я. – Боюсь брать меч в руки, могу обжечься.

Абра кивнула и направилась в пещеру. Кажется, она совсем не испугалась, но вышла оттуда такая мрачная, будто не в пещере побывала, а на очередных похоронах.

– Готово, – сказала Абра, вытирая остатки крови об траву.

– В чашу что-то попало?