День, когда пропали ангелы - Смакер Шон

– И перелил ее в чашу?

– Да.

Он нахмурился и вонзил лопату в землю, потом посмотрел на меня, склонив голову набок.

– Ты всерьез взялся за дело, верно?

– А вы? – переспросил я.

Он уставился на меня, еле заметно кивнул и решительно ответил:

– Да. Как и всегда. Просто надеялся, что это… – он махнул, показывая на сарай и мертвого ягненка, – заставит тебя передумать.

– Пока есть возможность воскресить маму, ничто не заставит меня передумать, – отрезал я.

– Что ж, понятно, – сказал мистер Теннин и огляделся. – А я-то думал, сегодня будет дождь. Но, похоже, он задерживается.

Я задрал голову, но увидел только дуб и стаю стервятников высоко в небе, затем перевел взгляд на тучи, что заволокли горизонт. Снизу появился просвет, и казалось, из-под края синевато-серой хмари выглядывает закат.

– Твой отец не обрадуется, если ты отправишься бродить по долине. Особенно после всего этого. Пока фермеры не найдут Амарока.

– Найдут? Это вообще возможно?

Мистер Теннин посмотрел на меня, явно не понимая, что я имел в виду.

Я поспешил объяснить:

– То есть, он реален? Это на самом деле зверь, которого можно увидеть, выследить и убить?

– Что значит «реален», Сэм? – Он подождал, пока я обдумаю вопрос, и продолжил: – Все легенды, которые ты когда-либо слышал, имеют под собой реальную подоплеку. Все мифические создания, о которых ты читал, существуют или, по крайней мере, существовали в той или иной форме. Разумеется, Амарока можно убить.

Его слова – новые для меня и волнующие – вскружили мне голову. Я не знал, что сказать. Не знал даже, что и думать!

– Зверям придают сказочные черты по определенной причине. Обычно потому, что в них есть нечто, непонятное человеку, нечто, выбивающееся из общей картины мира. Амарок – наполовину создание тьмы. Он так же реален, как ты или я, но какая-то часть его живет во мраке.

Кажется, до меня дошло.

– Чтобы убить Амарока – слава Господу, он единственный в своем роде, – нужно придумать, как войти в тень, хотя бы отчасти, и преследовать его там. Чего может никогда не случиться.

– Он старый? – поинтересовался я.

– Амарок? Старше, чем ты можешь вообразить.

Мистер Теннин бросил взгляд на дом, и я тоже обернулся через плечо. По ступенькам крыльца спускался отец. Он не видел нас, стоявших в углу сада, возможно, из-за сумерек, а может, думал о чем-то своем. Или просто смотрел на старый дуб, выискивая что-то. Или кого-то.

Наконец он все же нас заметил и направился к нам через двор.

– Правильный свет, – быстро пробормотал себе под нос мистер Теннин, – это просто свет от огня, пылающего в ночи. Он должен быть не слишком близко к Древу, но и не далеко. Когда росток окажется в чаше, куда помещена влага, и огонь будет на нужном расстоянии, ты узнаешь об этом. Завязи раскроются и Древо вырастет. Заметно. – Сказав последнее слово, он поднял голову и кивнул моему отцу. – Мистер Чемберс… Такой ямы хватит? – мистер Теннин показал на дыру в земле.

Та была такой темной, что на какой-то миг напомнила пещеру, где мы спрятали чашу и кровь.

– Сойдет, – одобрил отец. Он продемонстрировал кипу старых полотенец и ветоши. – Ну что, парни, готовы помыться?

Мы с мистером Теннином кивнули, и все втроем направились в амбар.

Мистер Теннин немного замедлил шаг, заставив и меня задержаться. Отец вошел в дверь, а мы остались на улице.

Мистер Теннин посмотрел на меня серьезным взглядом и сказал:

– Не забудь о нашей сделке. Помни о ней.

Я выхожу из своей комнаты. Лунный свет отбрасывает тени. Подхожу к свежей могиле, где мы с мистером Теннином закопали ягненка, и зачем-то сажусь рядом. Трава подо мной вся мокрая, наверное, от росы. Вдруг земляной холмик на могиле начинает шевелиться, и я, широко распахнув глаза, отскакиваю. Почва осыпается, вздрагивает, а потом оттуда вырывается нечто. Не умершее. Оно вылезает наружу. В ужасе я жду, когда появится ягненок, но из земли выглядывает рука и тянется вверх. Мамина рука! Я подбегаю к ней, и она крепко меня обнимает.

Ударяет молния, и…

Я проснулся.

Посмотрев на маленькие часы у кровати, я понял – только что наступила полночь. Я немного полежал, прислушиваясь, но отец уже давно спал и телевизор был выключен. В соседней комнате храпел мистер Теннин, а за открытым окном звенел хор сверчков и ночных букашек. Я отбросил одеяло и встал.

В рюкзак, до поры спрятанный под кроватью, я уже положил фонарик, спички, газету и складной нож. Еще приберег там сменную одежду, которую и надел, стараясь действовать как можно тише. Даже звук дыхания казался слишком громким. Каждый раз, когда кровать скрипела под моим весом, я замирал, ожидая неизбежных шагов в коридоре.

Но они так и не раздались. В доме по-прежнему царила тишина.

Я прокрался к двери и, выходя в нее, понял, что все, пути назад нет. Я выращу Древо и наконец снова увижу маму.

30

Тихо отодвинув москитную сетку, я выскользнул в теплый неподвижный воздух ночи. Казалось, на всей земле бодрствую лишь я. Опасливо, словно трава под ногами могла взорваться от любого неосторожного шага, я направился к уличному фонарю на углу церкви. Тот снова светил.

Я старался не вспоминать вечер, когда он погас, вечер, когда на этой дороге стоял Амарок, рыча на нас с Аброй. Я еще раз бросил взгляд через плечо на дом, желая удостовериться, что за мной никто не следует. Интересно, где Амарок, в какой тени укрылся? Выяснилось это довольно скоро.

Где-то между моим домом и началом Дороги-в-Никуда он пробежал мимо. Bнутри у меня все похолодело. Зверь уже сожрал ягненка, мог и меня сожрать в тот миг, но задрожал я не от этого. Задрожал я потому, что понял, почему он оставил меня в живых. Я собирался вырастить древо, а волк хотел питаться его плодами. Никто не смог бы отговорить меня от моего плана по воскрешению мамы, но, осознав, что мы с Амароком каким-то образом оказались на одной стороне, я растерялся.

Перед тем как лечь спать, я решил сначала сходить за Аброй. Я верил, что мы должны все сделать вместе – разжечь огонь, вырастить Древо, сорвать плод. Но, проснувшись посреди той ночи, ночи с пятницы на субботу, я понял, что занимался самообманом. С этого момента мне придется делать все самому. Без мистера Джинна, который собирается присвоить Древо. Без мистера Теннина, который хочет его уничтожить. Без Абры.

В одиночку.

Я замедлил бег – совсем выдохся, к тому же надо было подумать, что делать дальше. Мистеру Джинну я обещал принести Древо и привести Абру. Мистеру Теннину – отдать Древо, если он поможет мне отыскать камень, влагу и нужный свет. Я знал, что должен сдержать слово, но не представлял, как это выполнить, ведь пообещал Древо каждому из них.

Что со мной будет, если они узнают?

И я убедил себя, что рано им признаваться. Сначала нужно не дать погибнуть ростку.

Я уже миновал переулок, где стоял дом мистера Джинна. Я все ждал, когда же Амарок вернется и растерзает меня, но, заглянув в тени своего разума, не нашел его там. Зверь был где-то далеко.

Я нырнул в полумрак деревьев, что росли на обочине Дороги-в-Никуда, и отправился на шум реки. Оказавшись на старом кладбище посреди леса, я включил фонарик.

Не тратя времени даром, подошел к могиле матери и осторожно вырыл Древо Жизни при помощи карманного ножа. Почва была мягкой и теплой. Нож наткнулся на несколько мелких камешков, но в основном чистая земля легко поддавалась. Я взял Древо в ладони и уставился на него в темноте. Казалось, оно принадлежит мне. Я посмотрел на ямку, которая осталась в рыхлой почве, и задумался: а если бы я посадил плод прямо здесь, на могиле, мама бы воскресла?

Ночь выдалась лунная, и камни у пещеры отбрасывали густую тень. Вглядываясь в нее, я гадал, что бы обо всем этом подумала мама. И довольно скоро понял: она сказала бы, что я эгоист и принял неверное решение. При мысли о том, что мама не захочет возвращаться, мне стало больно, но намерений я не изменил. Я продолжал двигаться вперед без оглядки, потому что знал: как только она окажется рядом, я заставлю ее передумать.