День, когда пропали ангелы - Смакер Шон

Узким лучом фонарика я посветил вглубь пещеры, туда, где стояла чаша. Росток поник, земля на обмякших корнях едва держалась. Я поместил его в чашу, поверх капель крови ягненка. Древо, перекосившееся набок, выглядело жалко.

Это всего лишь умирающее растение… Просто несбыточная надежда. Я фыркнул – о, как же я смешон! С чего я решил, что росток все изменит? Почему поверил во все это?

Но каким бы глупым ни казалось происходящее, я не утратил веры.

В крошечных белых завязях, что цеплялись за поникшие ветки, было нечто ошеломляющее. В воздухе витал какой-то запах, он появился, когда я выкопал корни. Это был аромат надежды, такой надежды, которая делает возможным абсолютно все.

Я принялся разводить костер, тот самый нужный свет, о котором говорил мистер Теннин. Собрал сухостой и листья, достал из рюкзака газеты. Я всматривался в тень, подпрыгивая при каждом шорохе: а вдруг меня обнаружили?

Я зажег спичку. Внезапно из ниоткуда поднялся ветер и потушил ее. В узком луче фонарика показалась тонкая струйка дыма от сгоревшей головки. Вздохнув, я попытался еще раз. Спичка за спичкой загорались и неминуемо гасли. Осталось три последних, когда наконец получилось перенести пламя.

Сначала оно заплясало на бумаге и листьях, и вверх потянулся тонкий дымок. Я подул на крошечный огонек, он перескочил на ветки, те затрещали, и в небо полетели искры. Я поспешил принести еще хвороста. Костер на тот момент был примерно в трех футах от пещеры.

Древо Жизни немного сникло, словно от огня ему было душно. Ногой я оттолкнул пылающие ветки еще на несколько футов и добавил растопки.

Все озарил свет костра, и я убрал фонарик, а потом снова проверил Древо. Росток вдруг окреп, а маленькие бутоны ожили.

Они медленно поворачивались к пламени, как подсолнухи к солнцу. Лепестки раскрылись, впитывая свет.

Я присел, опершись спиной на скалу, и уставился в огонь, время от времени поглядывая в пещеру, и всякий раз мне казалось, что Древо выглядит все лучше и лучше.

От тепла мои веки потяжелели, пляшущий свет успокаивал, и я откинул голову на скалу. Я сделал все, что мог. Теперь оставалось только ждать.

Отсветы огня раскачивались, словно медальон гипнотизера. Не было ничего, кроме меня, пламени, скалы за спиной, Древа Жизни и изменчивых теней. Я представил, что по ту сторону леса раскинулась не река, а океан. Океан, уходящий в вечность.

А вдруг, если плыть долго и упорно, не позволяя штормам одолеть корабль, я достигну берега, где ждет мама? Она стоит наверху белой скалы, заслоняя рукой глаза от солнца, что бросает свет на кристально чистую воду.

Исчезло все, кроме меня, пламени, скалы и деревьев. Словно я оказался у начала времен. Словно я первый человек на земле и все возможности и надежды начинаются и заканчиваются мной и маленьким Древом Жизни в пещере позади. Огонь больше не был огнем – он был солнцем нашей планеты, юным и новорожденным.

Деревья не были зрелыми деревьями – их будто сотворили недавно. Даже тени утратили свою странную природу и стали молодыми, игривыми и безобидными.

Все эти мысли вскружили мне голову, я уснул и увидел во сне начало мира.

Среди ночи я проснулся. Костер почти потух, так что я подбросил веток. Пламя взметнулось вверх, и мне показалось, что среди верхушек деревьев крадется Амарок, покачиваясь в такт самым верхним веткам.

Я прижался к скале и замер, надеясь, что он меня не заметит. Зверь не спрыгнул на землю, но, похоже, остановился и стал наблюдать за мной в ожидании, что же будет дальше.

Еще я увидел силуэт человека или кого-то, похожего на человека, только выше и красивее, хотя это была всего лишь тень. Но стоило подбросить хвороста в костер, как она растворилась в ночи.

Я снова уснул.

Не знаю, что меня разбудило. Может быть, спина окоченела от неудобной позы и камня. Или мне не дал спать серый туман, подсвеченный тусклым светом, заливающим лес, или отдаленный рокот грозовых туч. А может, я почувствовал, что огонь погас, и его предсмертный вздох овеял меня дымом, дымом, который струился и смешивался с туманом.

Или же я почуял чье-то приближение со стороны Дороги-в-Никуда, услышал хруст веток и шуршание опавших листьев под легкими шагами. А может, вдали, среди деревьев и тумана, мне почудился Амарок. Еле заметный силуэт, одетый в черный мех, бесшумно плыл сквозь зелень леса, затем развернулся и снова исчез.

Звук шагов приблизился. Я вгляделся в чащу.

Сквозь туман в лесу виднелись лишь очертания фигуры, пробирающейся то тут, то там. Затем раздался голос:

– Сэм? Сэм! Что ты здесь делаешь?

Это оказалась всего лишь Абра, и меня затопило облегчением и гневом. Облегчением, потому что мне было страшно находиться в лесу среди тумана наедине с Древом и Амароком, а гневом… Зачем она явилась сюда без меня?! Неужели Абра пришла украсть Древо, но обнаружила лишь, что я уже завладел им?

Раздался раскат грома, оглушительно близкий, и слегка повеяло дождем.

– Что я здесь делаю? – переспросил я. – Что делаешь здесь ты?!

Мой обвинительный тон Абра совершенно не заметила.

– Все тебя ищут! – с упреком воскликнула она. – Когда обнаружили мертвого ягненка и таинственные следы, поднялась паника. Твой отец прибежал к нам и сказал, что он ушел работать по дому, а ты в это время исчез. Все в городе стоят на ушах и разыскивают тебя. Мой папа отправился искать тебя вдоль реки…

Подойдя ближе, Абра умолкла и уставилась на догорающие угли, что сияли, как влажные кусочки разбитого плода. Дымок курился как признание. Абра посмотрела за меня, и на лице ее отразилась усталая грусть.

– Что ты натворил, Сэм? – спросила она.

В голове воцарился сумбур. Я уже не опирался спиной на скалу, хотя не успел сдвинуться с места. Опущенные по бокам руки держались за большие корни, перекрученные и настолько огромные, что они должны были принадлежать дереву, которому тысячи тысяч лет. И даже несмотря на дымок от костра, тянувшийся в мою сторону, я учуял его – сладчайший аромат, запах обновления, запах надежды.

Я обернулся. Древо Жизни пустило корни и стало поистине громадным. Заполнило пещеру и поползло по склону утеса, пока не сравнялось высотой с остальными деревьями в лесу. Ветви тянулись во всех направлениях, и каждая прогибалась под тяжестью белых завязей размером с мой кулак.

Пока я рассматривал его, время словно остановилось. Поднявшись на ноги, я пощупал кору и удивился, настолько мягкой та оказалась, – от моих пальцев на ней остались следы. Большие, почти овальные листья, напоминающие листья магнолии, росли на ветках в шахматном порядке.

Некоторые из завязей превратились в лимонно-зеленые плоды. Они почти сливались с листьями, так были схожи с ними цветом, поэтому я с трудом разглядел плоды. Но, увидев один, я сразу заметил остальные. Ими покрылось все Древо – в таком изобилии, что некоторые из нижних веток клонились едва ли не до самой земли.

Где-то в горах сверкнула молния, и через несколько секунд раздался раскат грома. Я подошел к одной из нижних веток и стал рассматривать плод. Он был почти прозрачный! Словно небольшой магический шар, где кружатся образы, мечты и годы. Я коснулся его – он оказался гладким как стекло. Я тут же отдернул руку, боясь, что сломаю плод, будто бы это могло уничтожить само Древо. Потревоженный моим движением, мне на ладонь слетел лист. Я уставился на его восковую поверхность, но он был совершенно не таким, как плод, – так, ничего особенного! Кроме, пожалуй, самого глубокого зеленого цвета во Вселенной. Я крепко сжал лист в руке.

Абра тоже рассматривала Древо. На лице ее теперь отражалось не разочарование во мне, а удивление невиданным чудом. Она подошла к другой ветке и проделала то же, что и я, – потрогала гладкий плод, коснулась мягкой коры.

– Так вот какое оно, Древо Жизни…

– А ты чего ожидала? – спросил я.

– Чего я ожидала? Сэм, я помогла тебе, потому что поняла: если я хочу и дальше с тобой дружить, то должна поддержать. Но, по правде говоря, я не верила, что это случится на самом деле. К тому же надеялась, что ты поступишь правильно. – Она с отчаянием посмотрела на меня и прошептала: – Я никогда не думала…