Путь дракона - Абрахам Дэниел "М. Л. Н. Гановер"

Действовали быстро и без слов. Ярдем, шагнув к обрыву, сбросил с плеча труп – тот исчез в сером предрассветном тумане. Следом кинули своего Смитт и Шершень, как загулявшего дружка через порог. Затем настал черед двух трупов из тележки. И наконец до обрыва добрались Сандр и Опал – актриса ощутимо хромала под тяжестью ноши. Последний бандит тоже пропал с глаз: ни всплеска, ни стука – только шелест ветра, жалобы чаек да отдаленный рокот прибоя.

– Ярдем, – позвал Маркус. – Возвращайся в квартиру. Я пойду искать Китрин.

– Слушаю, сэр, – кивнул тралгут и исчез во мраке.

– Придется еще платить штраф за Китрин и Кэри, – заметил Смитт. – Деньги у нас есть?

– Странно брать с них деньги за нарушение приличий, – усмехнулся Сандр. – В других местах наоборот – за такое доплачивают.

– Подозреваю, что мы должны сделать все возможное, – отрезал мастер Кит. – Возвращайтесь к фургону. Нам с капитаном, видимо, предстоит еще одно дело. Опал, останься с нами.

Актеры, потоптавшись на месте, медленно двинулись прочь. Шаги стихали; Сандр отпустил реплику, Смитт что-то буркнул в ответ – слов Маркус не расслышал. Мастер Кит и Опал стояли рядом, как темные тени на фоне окружающей мглы. Маркус пожалел, что не видно лиц, хотя и понимал, что сейчас на них лучше не смотреть.

– Королевским гвардейцам я ее отдать не могу, – напомнил он.

– Знаю, – кивнул мастер Кит.

– Я никому больше не говорила! О сокровищах банка знают только те, кто знал и раньше!

– Если бандиты, плавающие сейчас там внизу, кому-нибудь не рассказали, – уточнил Маркус.

– Да, – признала Опал.

– По-моему, капитан, выходов остается только два. Вы не станете обращаться к городскому правосудию. Значит, вы либо отпускаете Опал, либо нет.

– Верно, – согласился Маркус.

– Мне бы, конечно, хотелось, чтобы вы ее отпустили. Она уже лишилась места в труппе, а ваше затруднение мы вам помогли разрешить. Вы ранены, но Ярдем Хейн цел, и Китрин тоже. Нельзя сказать, что вы не пострадали, но я надеюсь, что Опал можно пощадить.

– Спасибо, Кит, – выдохнула Опал.

Маркус поднял голову, прищурился. Небо на востоке начинало светлеть, и хотя звезды над головой сияли по-прежнему ярко, самые слабые уже погасли. Еще несколько минут – и начнут таять остальные. Он слыхал, будто на самом деле звезды горят всегда, только днем они не видны. То же говорили о душах умерших. Ни тому ни другому он не верил.

– Знать бы, что она не попробует нас ограбить еще раз…

– Клянусь! – ухватилась Опал за его слова. – Клянусь всеми богами, никогда в жизни!

Мастер Кит вдруг тихо застонал, будто его ударили. Маркус шагнул было к нему, однако актер заговорил – голос звучал ясно, сильно и невыразимо печально.

– Бедная, родная моя Опал.

– Кит! – отозвалась она с таким чувством, что Маркусу пришлось по-новому взглянуть и на обоих актеров, и на их прошлое.

– Она лжет, капитан. Я бы много дал, чтобы ее слова были правдой, но можете мне поверить: она лжет. Если ее отпустить, она вернется к сокровищу при первом удобном случае.

– Что ж, – кивнул Маркус. – В том-то и сложность.

Опал метнулась было назад и, когда Маркус заступил ей путь, впилась пальцами в его глаза и неумело попыталась ударить коленом в пах.

– Нет! Он ошибся! Кит ошибся! Отпустите меня! Пожалуйста!

Отчаяние и страх, мелькнувшие в ее голосе, чуть не остановили Маркуса – он солдат, он наемный стражник! Не головорез, убивающий женщин ради удовольствия! Однако, отступив на полшага, он вспомнил Китрин – как она сидела на тюфяке, подтянув колени к подбородку, как стояла перед вооруженными гвардейцами, неловко выводя развеселую песню. Он поклялся ее защищать. Даже когда это не доставляет ни малейшей радости.

Маркус уже знал, что будет дальше.

– Жаль, что все так обернулось, – сказал он.

Гедер

Гедер, разумеется, догадывался, что Клинн отводит любимчикам лучшие покои, а прочих одаривает жалкими остатками. Но о масштабах унижения Гедер даже не подозревал.

Он сидел на низком диване, обитом шелком. Из высоких окон струился в комнаты чистейший свет, как будто в небесах кто-то опрокинул кувшин с молоком. Воскурения наполняли воздух ванильно-пачулевым ароматом, над камином сверкали золотом и каменьями драгоценные украшения – при взятии города их и не пытались растащить: еще до того, как антейские солдаты ступили на улицы Ванайев, всем было ясно, что герцогский дворец неприкосновенен. И не потому, что принадлежит герцогу, а потому, что принадлежит Тернигану. А потом Клинну. А теперь, против всех ожиданий, и ему, Гедеру.

– Милорд протектор?

Юноша подскочил, будто его застали за постыдным делом. Обязанности дворецкого здесь исполнял раб-тимзин с белесыми, потрескавшимися от старости чешуйками. Сейчас на нем красовались цвета рода Паллиако, серый и синий – или, скорее, самое близкое к серому и синему, что удалось найти.

– Советники вас ожидают, господин, – доложил раб.

– Да. – Гедер схватился за черный кожаный плащ, перенесенный сюда из прежних комнат. – Да, конечно. Проводи.

Приказ доставили три дня назад: лорд-маршал – к отчаянию одних и радости других, хотя ни те ни другие не удивились – отозвал Алана Клинна в Кемниполь. Изумление пришло позже, при вести о том, кого же Терниган ставит вместо Клинна исполнять должность до той минуты, когда король Симеон назовет постоянного наместника. Гедер перечел письмо добрый десяток раз, проверил печать и подпись и снова перечел. Сэр Гедер Паллиако, сын виконта Ривенхальма Лерера Паллиако, отныне назначается протектором Ванайев. Приказ Гедер по сей день носил с собой в кошеле на поясе, как храмовую реликвию – таинственную, внушающую благоговейный ужас и таящую смутную опасность.

Едва схлынула первая волна неверия, Гедер сразу заподозрил, что Клинн обнаружил его предательство и задумал таким образом отомстить. И сейчас, при входе в зал совета, где ставленники Клинна уже заняли все места, кроме его собственного, к Гедеру вернулись былые подозрения. Желудок ухнул куда-то вниз, руки задрожали, вместо крови в жилах заплескалась вода – юноша взошел на две ступени и неловко опустился в кресло. Зал некогда служил капеллой, и теперь на Гедера взирали изображения богов, в которых он не верил. Со всех сторон на него устремились враждебные взгляды, на лицах читалось либо равнодушие, либо открытое презрение. Часть кресел пустовала: преданные сторонники рода Клиннов предпочли отказаться от должности и вернуться в Антею, лишь бы не подчиняться новым приказам. Гедер отчаянно жалел, что не может последовать их примеру.

– Милорды, – начал он. Голос прозвучал сдавленно. Юноша откашлялся, перевел дух и начал снова. – Милорды, к нынешнему часу вы уже успели ознакомиться с приказом лорда-маршала Тернигана. Я, разумеется, ценю оказанную мне честь и исполнен удивления – как, разумеется, и все вы.

Гедер усмехнулся, однако встретил в ответ лишь гнетущее молчание. Он беспокойно сглотнул.

– Важно проследить, чтобы перемена власти не осложнила жизни в городе. Я просил бы вас по-прежнему исполнять приказы и распоряжения лорда Клинна, с тем чтобы… э-э… перемены, начатые…

– Вы говорите о приказах, из-за которых Терниган отозвал лорда Клинна обратно? – спросил Альберит Маас, старший сын Эстриана Мааса и племянник Фелдина Мааса – ближайшего сторонника Клинна.

– Простите?

– Приказы, – повторил молодой человек. – Приказы лорда Клинна, о которых вы говорите, вызвали неудовольствие короля, а вы предлагаете их исполнять?

– Пока – да, – ответил Гедер.

– Смелое решение, милорд протектор.

Кто-то хохотнул. Гедера окатило стыдом и тут же гневом, он стиснул зубы.

– Когда я объявлю курс на перемены, лорд Маас, я прослежу, чтобы вас об этом известили. Ванайи предстоит поднять из нынешнего хаоса, и это потребует усилий от каждого из нас.