Чернокнижник из детдома (СИ) - Богдашов Сергей Александрович

Часы пролетели незаметно. Свечи, которые я зажег для фокусировки (лампы дневного света шумели и мешали концентрации), оплыли. На лбу выступил холодный пот. Это была адская работа. Я мысленно вытравливал одни кристаллические связи и выращивал другие, создавая внутри минерала сложнейшую трехмерную решетку — рунический контур, способный захватывать, фильтровать и преобразовывать.

Когда я наконец открыл глаза, мир поплыл передо мной. Голова гудела от перенапряжения. Но на столе передо мной лежал не просто блок зарядки. Он был теплым на ощупь, а внутри него, если присмотреться, мерцали не случайные всполохи, а ровный, пульсирующий свет. Я взял щупы мультиметра и коснулся ими противоположных граней кристалла, подключенного к зарядке. Стрелка дернулась, показывая слабый, но стабильный ток. Не электрический. Магический. Я создал батарейку. Примитивную, крошечную, но работающую на принципах этого мира. Наверняка, далеко мной не полностью изученных, но…

У меня получилось!

Теперь следующий шаг. Интеграция. Я аккуратно, с помощью серебряной пасты и микроскопических усиков проводков, подключил кристалл-преобразователь к силовым цепям ноутбука — прямо к входу после блока питания. Параллельно я впаял в схему несколько кварцевых резонаторов, превращенных в буферные накопители и стабилизаторы потока. Весь этот «зоопарк» я поместил в самодельный медный экран и залил его снаружи термопастой, распределяя тепло по всей металлической крышке.

Проверив всё ещё раз, я подключил зарядное устройство к ноутбуку и нажал кнопку питания…

— Работает! — вскинул я вверх кулак, когда система успешно загрузилась, питаясь от моего «гибрида».

На дальнейшую проверку сил не оставалось. Напортачу.

Я выключил ноутбук и откинулся на спинку стула, чувствуемую опустошенность и дикую, ликующую эйфорию. У меня получилось. Я создал устройство, которое использовало электричество для генерации контролируемой магической силы. Примитивный, но первый в своём роде техномагнический реактор этого мира!

Сначала дождусь Дня Рождения. Потом буду думать, как мне стать не сотрудником филиала ФСБ, а всего лишь лауреатом на Нобелевскую премию.

Глава 22

До совершеннолетия уже чуть-чуть…

Что будет, если отключенный от зарядки ноутбук не выключать пять дней подряд?

А вот ровным счётом ничего… Работает, показывая заряд батареи в сто процентов. Смотрю какой день, и сам офигеваю — вот это на меня снизошло… Даже интересно, когда же мой экспериментальный аккумулятор наконец-то разрядится…

По сути, я на одной интуиции и опыте работал, а каков результат! Результатище! Кому покажи — не поверят. Одна проблема — показывать никому нельзя! Ни под каким соусом.

Почему так? С этим всё просто. Мои техномагические эксперименты ставят под удар очень серьёзных игроков и промышленников. И не только в нашей стране. По всему миру.

Представьте себе: кто-то оплатил серьёзные научные изыскания, например, с теми же аккумуляторами нового вида, добился успеха и построил или строит целое производство для выпуска электромобилей, надеясь на успех. Денег на науку потрачено миллионы, а на строительство — так и вовсе миллиарды.

Но тут появляюсь я, со своим изобретением, и потраченные миллиарды становятся активом, который уже устарел, толком не родившись и не принеся никакой прибыли.

Это я про производство тех же электромобилей говорю, про которые последние полтора года не утихает шумиха в газетах и журналах. Не так давно они дождались-таки мощных источников энергии и уже начинают своё победное шествие по всей планете, порой успешно конкурируя с машинами на бензине и солярке. И всё благодаря найденным решениям с сохранением электроэнергии.

От бурной реакции на свои достижения меня изначально удерживают два момента: — во-первых, за такие изобретения убивают. Что, в принципе, с точки зрения людей, вложивших миллиарды, выглядит вполне справедливо. Почти как защита собственных средств, и выполнение обещаний перед инвесторами. Во-вторых — низкий КПД моих артефактов.

Потери! Они пока что чудовищны…

Что по передаче электроэнергии в артефакт, и уж, тем более, по его обратному возвращению.

Как говориться — хотелось бы похвастаться, да не чем. Особо точных измерений я пока не проводил, так как только готовлю новый макет артефакта, который позволит произвести множество подключений к разным точкам.

Навскидку — потратив на зарядку сто ватт электроэнергии, после преобразования электричества в магию получаем КПД примерно в шестьдесят — семьдесят процентов, а при обратном преобразовании теряем ещё треть от ставшегося. В итоге — остаётся около половины, плюс — минус десять процентов на погрешности измерений. Второй недостаток, и он тоже существенный — потери превращаются в выделяемое тепло.

Примерные пути решения этой проблемы я знаю, но на эту работу нужно время, а его катастрофически не хватает.

Я готовлюсь к экзаменам в автошколе. Если с вождением у меня всё в ажуре, за что спасибо тренерам из мотоклуба, то правила дорожного движения даются не вдруг, особенно задачи. Но я справляюсь, так что после дня рождения надеюсь на быстрое получение прав на управление мотоциклом. Скоро, после получения паспорта, мне всего-то нужно будет оплатить пошлину и записаться на ближайшую дату госэкзаменов.

На всякий случай имеется и вариант «омега». Мне уже намекнул один из инструкторов автошколы, что теоретический экзамен по правилам вождения любой сдаст, у кого есть лишних десять тысяч рублей. Я лишь кивнул в ответ, в том смысле, что принял к сведению, но пока что надеюсь сдать всё за счёт своих знаний.

* * *

Из Владивостока, по линии Всеволода, пришла первая партия раций. Пять ящиков. Три стандартных армейских ящика, с уже знакомыми мелкими сто сорок седьмыми, один с более крупными — сто девятыми и…

— Р-159! «Микрон»! — выдохнули мои старики, когда был вскрыт последний ящик.

— Она чем-то знаменита? — осторожно поинтересовался я, боясь, что их трясущимися руками рацию аккуратно не извлечь.

— Эта красавица через весь Афган прошла! — озадачил меня Петрович, так как я не вдруг сообразил, что речь не про страну, а про войну в Афганистане.

Оно и не удивительно. Сейчас про ту войну помнят лишь люди в возрасте, а спроси кого-то из моих друзей — детдомовцев, так больше половины из них лишь глаза выпучат, вроде того, что первый раз слышат. Не слишком она в учебниках нынешней истории освещена.

— Хм, давайте разберём их и посмотрим, но про эту модель у нас договора с военными не было, — обозначил я радиоинженерам свою позицию.

Простую и прямую, как оглобля. Изучим, посмотрим. Если будет хоть какая-то уверенность в работе этого типа раций в условиях Аномалий — восстановим, а вот за сколько? Ну, это уже другой вопрос. Творческий.

Опять же, и мысли сразу появляются совсем не по теме. Да, КПД моих преобразований пока не высок. Но когда армию волновали такие мелочи? Если электроника начнёт нормально работать в Аномалиях, то кто станет смотреть на счётчик электроэнергии? Один лишь керосин для вылета реактивного самолёта стоит столько, что про счета за электроэнергию можно попросту забыть.

Но, отставить. Идеи вроде бы здравые, с точки зрения чрезвычайных ситуаций, но…

А вот с НО и начинаются расхождения. Лично мои.

Старенькая «Микрон» оказалась крепким орешком. Конструкция была еще более сложной, чем у Р-109, с огромным количеством примитивных, по современным меркам, транзисторов. Но в этой простоте была своя гениальность и живучесть. Старики, как хирурги перед уникальной операцией, сутки колдовали над схемами, выискивая неисправности. Я же, видя их азарт, просто предоставил им полную свободу действий, сам сосредоточившись на подготовке к предстоящему главному событию — своему шестнадцатилетию.