Юсупов. Последний из рода (СИ) - Новикова Анна

С бронью загородного коттеджа они пролетели — надо было чесаться еще в октябре, а лучше — в сентябре. Так что худо-бедно выбили столик в ресторане. А после договорились продолжить на квартире у Серафимы. У нее больше места, чем у Софьи. Но на январских после переезда сразу отметят новоселье — разве ж переспоришь подругу?

Хохот и громкие обсуждения прервал звонок в дверь. Девушки переглянулись.

— Ты кого-то ждешь? — спросила Серафима.

— Я — нет, а ты?

За дверью топтался курьер. Он протянул плотный конверт и бумагу для подписи. Затем попрощался и ушел. По пути в кухню Софья распечатала конверт. Внутри две открытки. Одна с рождественскими ретромотивами. На обороте аккуратным почерком «С Новым годом и Рождеством, Софья! Д.».

Колени налились свинцом. Софья еле доплелась до стула. Покрутила конверт — ни намека на адрес отправителя. Она снова и снова вчитывалась в эти слова. Выходит, Дмитрий жив-здоров и помнит о ней. Но предпочитает сохранить дистанцию, поэтому нет обратного адреса.

Софья вздохнула. Если влюбленность — бабочки в животе, то сожаление о неудавшейся симпатии — рой пчел в груди. Его-то Софья и пыталась утихомирить, запивая остывшим облепиховым чаем.

Серафима тем временем схватила вторую открытку и пробежалась по ней глазами.

— А это что? — спросила она. — Приглашение?

Белая бархатистая бумага с золотистым тиснением блестела при свете кухонной лампы. Курсивом написано «Приглашение», на обороте следующее:

— А почему не подписана? — надула губы Серафима.

Софья догадалась, кто отправитель, и уже набрала его номер. Удивил, так удивил.

— Получила открытку? — без «здрасьте» начал Юсупов.

— Получила, — ответила Софья. — Откуда она у тебя?

— Дед Мороз на русской тройке доставил. Взял с меня клятву отбить у тебя охоту искать его адрес и отвечать на послание.

— И ты, как верный друг, конечно, его не подведешь.

— Именно.

Софья засопела в трубку.

— Не хочу показаться невежливой, но в чем подвох?

— Считай это моей компенсацией за доставленные неудобства. Но если не хочешь или у тебя с друзьями другие планы на Новый год, просто скажи, и я все отменю.

Серафима округлила глаза и помотала головой.

— Спасибо, Феликс, мы приедем, — ответила Софья.

Серафима активно жестикулировала.

— И нас будет одиннадцать человек, — дополнила Софья.

— Как скажешь, — ответил Юсупов.

Полночи Серафима не могла успокоиться. Она говорила и говорила, откидывала колкие шуточки, фонтанировала идеями и все спрашивала:

— Что между вами? Ни за что не поверю, будто вы просто друзья или коллеги. Вас по-любому связывает что-то большее, а? Он, конечно, плут еще тот, но уж больно обходительный.

Софья прикинулась уставшей и побыстрее улеглась на диван лицом к стенке. А сама прокручивала в голове сцену с давней встречи с Дмитрием.

Новогодняя ночь запомнилась шумом, танцами, локальным концертом — только для гостей базы отдыха и, конечно, шикарным фейерверком. А когда немного подустали от суеты на свежем воздухе, пригодились все дурацкие конкурсы Серафимы.

Сначала играли в шарады. Егор быстро отгадывал, но сам показывал пантомиму плохо. Девчонки перекрикивали друг друга, хохотали, обливаясь шампанским. Юсупов играл отменно — вот уж кому актерского таланта не занимать. Потом взялся за гитару и выдал несколько песен очень и очень хорошо поставленным голосом.

Потом в ход пошли фанты. Софья молилась, чтоб ей не попалась какая-нибудь похабщина. Слава Богу, обошлось. Только пришлось кукарекать в позе лягушки на кувшинке и поздороваться с каждым участником ногопожатием. Не спрашивайте…

Софья умилялась с Юсупова. Черт, а он умеет развлекаться! И где был его смех, искрометные шутки и этикет этой осенью? Ему попался фант — сделать макияж по видео из ютуба и проходить так до конца вечера. С этим помогли девчонки. Накрасили так, что сами залюбовались. В ход пошли блестки, вишневая помада и прочая косметика. Юсупов вытягивал губы клювиком, стрелял глазами, позировал для фото — девчонки таяли. Даже Егор признал Юсупова отличным парнем. Правда не во всеуслышание, а вполголоса на ухо Софье. Но это явный прогресс.

Вдруг за окном что-то вспыхнуло, бабахнуло, потом еще и еще. Сначала все перепугались, а потом выскочили на улицу, кутаясь в шубы и пальто. Юсупов отгрохал еще один фейерверк, ничуть не скромнее первого. Играла классическая рождественская музыка. Глаза гостей блестели — у некоторых даже от слез умиления.

— У меня для тебя подарок, — сказал Юсупов между выстрелами и поманил Софью за собой.

Они поднялись на второй этаж его спального домика. Здесь разбросаны вещи, нераспакованные подарки. Комнату озаряли цветные вспышки салюта. Юсупов встал у окна и закурил. В воздухе смешался аромат дорогого парфюма и крепкого табака.

Софья огляделась и уже хотела сказать «ну и?», как ее взгляд привлекли бумаги на столе.

— Это то, что я думаю? — спросила она.

Юсупов пожал плечами и затянулся.

— Я подумал, для твоей книги они пригодятся.

Софья жадно перебирала письма. Да, это точно те самые, которые она вынесла из архива вечность назад.

— Ты дашь их мне…

— Их место в архиве, — перебил ее Юсупов.

Софья выудила телефон из шубки и начала фотографировать каждый лист с обеих сторон. Она пока не разбиралась в содержании, но почерки различала. Дмитрий писал более аккуратно, чем его друг.

— Как идет работа над книгой?

— Честно, пока никак, — ответила Софья. — На январских засяду и разложу наконец-то все по полочкам. Хочется подготовить рукопись к марту.

Она закончила фотографировать и вернула пачку шуршащих листов Юсупову:

— Спасибо, это очень неожиданный и ценный подарок.

Князь выпустил струю дыма и улыбнулся. Софья проверила отснятые кадры, приговаривая «нормально, нормально, это тоже нормально», как вдруг запахло горелым. Она обернулась и ахнула. На красивом блюде для фруктов горели письма. Пламя жадно поедало бумагу, оставляя скрюченный черный пепел.

— Это же… национальное достояние, — выдавила из себя Софья.

— Это лишь кучка пепла, — ответил Юсупов.

Он приблизился, скинул шубку с ее плеч и привлек к себе. Обхватил ладонь и начал раскачиваться из стороны в сторону. Софья натянуто улыбнулась и подалась. А затем они закружились в легком танце под музыку, доносящейся со двора. Салют все еще грохотал, гости улюлюкали и, кажется, подпевали.

Юсупов крутанул Софью раз-другой, так что ее натянутая улыбка превратилась в искреннюю.

— А в мемуарах ты писал, что танцор из тебя никудышный.

— Не стоит верить всему, что я писал, — ответил Юсупов и заключил ее в объятия.

Так они и переминались с ноги на ногу в такт музыке. Снова кружились под последние отблески фейерверка.

— Ты меня приятно удивил, — сказала Софья.

— Продолжай.

— Все эти три вампирских месяца мы с тобой то и дело, что кусались и цапались. Не понимаю, как мы вообще выжили друг с другом на одних квадратных метрах. Сегодня я увидела тебя не вампиром, а человеком. И теперь у меня стойкое ощущение, что я тебя совсем не знаю.

— Человеком, говоришь?

Юсупов крутанул ее, привлек к себе и наклонил. Софья послушно выгнула спину. Затем он плавно потянул ее к себе и прижался щекой к щеке.

— И у тебя не возникло мысли, что я могу превратить новогоднюю ночь в кровавую оргию?