«Верно, я заплатила за роман, так что по сути это я кормлю ее сухой смесью и меняю ей подгузники! Поэтому она не может не быть моей дочерью!»
Меня переполняла гордость, когда я видела, как дети из романа живут счастливой жизнью и растут, держа за руки маму с папой. Говорить, что эта картина – точная копия моего детства… было бы слишком бессовестно и нагло. Просто эти сцены доставляли мне неописуемое удовольствие. Если у меня когда-нибудь появится дочурка, я тоже хочу окружить ее любовью и заботой и сделать так, чтобы она абсолютно ни в чем не нуждалась.
– Что ж, у меня действительно были такие мечты.
Но где это видано, чтобы одна дочь оказалась психопаткой, а другая – злобной завистницей!.. Словно резко пробудившись ото сна, я вернулась в реальность. Готова отказаться от всего остального, но дочка была заветной мечтой всей моей жизни. В чем, черт подери, я согрешила, что со мной обошлись подобным образом! Никогда не просила о богатстве или принце на белом коне, как другие. Не было у меня подобных желаний! Я просто хотела прожить самую обычную жизнь, родить хорошенькую дочурку и наслаждаться своим маленьким счастьем. Почему, как гром среди ясного неба, на мою голову свалилось подобное?!
– Знай я, что все обернется таким образом, загадывала бы желание более обдуманно.
– Что? Какое еще желание?
– Нет, никакое, – я щелкнула пальцами по наклонившемуся в сторону клюву Селлены и встала.
Но если бы я знала, что мое последнее желание, озвученное в зоопарке перед самой смертью, сбудется так быстро, то непременно добавила бы и этот пунктик тоже. «Прошу, даруйте мне одну-единственную, красивую и милую дочурку!» – почему я не произнесла этих слов?..
Охваченная тщетными сожалениями, я привела в порядок свой траурный наряд. Хотя в скором времени мне в любом случае придется обратиться в черного лебедя, я все же решила вернуться во флигель и немного поспать.
– Я пойду первой. А ты поймай парочку карпов. Я слышала, сейчас как раз их сезон.
– Я поймала одного, но оказалось, что это был человек! А я все гадала, как рыбина может быть такой большой!..
– Не думаю, что это та история, которую можно рассказывать, смеясь… Секунду!
Тихо.
– Тс-с…
Перестав отчитывать Селлену, я приложила палец к губам. Та принялась удивленно смотреть по сторонам: не наведались ли на озеро Рания или Ребекка?
Нет, честно говоря, я не ощущала чьего-то присутствия.
– Мадам, что такое?
– Ты ничего не слышала только что?
– О чем это вы…
– Слышишь. Опять точно такой же шорох!
– Ш-ш-ш.
Услышав тихий звук, я снова наклонилась. Вне всякого сомнения: в камышовых зарослях кто-то скрывался. Я оттолкнула обескураженную Селлену и осторожно сделала шаг в сторону стеблей камыша, потом второй…
– Кто здесь?
Никакой реакции не последовало. Да, я использовала человеческий язык. Но тот факт, что мне, находящейся на самой вершине экосистемы озера, не соизволили ответить, означал одно из двух: либо существо, прячущееся в камышах, только-только прокляли, либо оно было животным изначально.
– Как смеешь ты молчать, когда герцогиня зовет тебя? Мадам, отойдите. Я сама осмотрю заросли!
– Нет-нет, все в порядке.
И почему-то у меня возникло предчувствие, что верен второй вариант. Остановив взволнованную Селлену, я осторожно раздвинула камыш.
– Все в порядке, ты можешь вый… Ой! – выпустив стебли, я прикрыла рукой, разинутый от удивления рот. Передо мной было существо, которого я никогда прежде не видела на этом озере. Очаровательный маленький птенчик, покрытый пушистым белым пухом, моргнул и посмотрел на меня своими алыми глазками.
– А, это же белый лебеденок!
Боже мой… От взгляда на это крохотное существо у меня перехватило дыхание. Лебеденок прятался в камышовых зарослях… Ну конечно, он еще слишком мал, поэтому у него не было иного выбора, кроме как спрятаться. Облик этого чуда, когда оно присело на лапки и наклонило головку, был таким милым, что мне на миг показалось, словно передо мной куколка.
– Ты только глянь, это же птенец лебедя. Вне всякого сомнения, перед нами белый лебеденок!
– И в самом деле. Кажется, эта кроха совсем недавно вылупилась из яйца… Нет ли поблизости ее мамы? Или, может, малышка потерялась?
– Тс-с. Кажется, она напугана.
Я осторожно опустилась на колени перед малышкой, которая под нескончаемым потоком слов Селлены сжалась в комочек. К счастью, ее испуг был не очень сильным, птенец лишь моргал глазками, но не убегал.
– Какими судьбами здесь оказался лебеденок? Если речь идет о белом лебеде с озера, то это могут быть только сэр Ремингтон и его жена! Но неужели они успели обзавестись ребенком?
– Не думаю. Недавно они не на шутку разругались, споря о том, по чьей именно милости оказались прокляты. И они уже в летах, поэтому вряд ли у них…
– Да, думаю, тут ты права.
Считать, что раз озеро проклято, то жизнь на нем будет протекать флегматично и вяло, – самый что ни на есть глупый предрассудок. Думаю, правильнее будет сказать, что, наоборот, именно потому, что люди оказались превращены в животных, их эмоциональные порывы стали еще более дикими. Здесь не было ни ограничений, ни посторонних взглядов. Кроме того, они пребывали в отчаянии, не зная, смогут ли вновь стать людьми, поэтому творили все, что только взбредет в голову, будь то интрижки или измены, раздоры или что-либо еще. Я находилась здесь всего три месяца, но уже успела насчитать более трех разведенных пар.
– Но, может, на всякий случай стоит спросить у сэра Ремингтона об этой малышке?
– Нет. Если окажется, что он тут ни при чем, то что прикажешь делать? Разве ты не видишь, что она и так до смерти напугана? Мне, конечно, не очень нравится сплетничать, но не могу не отметить, что у сэра Ремингтона слишком крутой нрав. Что ты будешь делать, если малышка расплачется?
– Это действительно так, но все же…
– Сначала нужно успокоить ее. Если мы будем вмешиваться без причины, то у нее может возникнуть травма, и какое тогда ее ждет будущее? Нельзя вести себя слишком возбужденно. Мы должны показать пример. Понимаешь?
– Мадам, мне кажется, что вы здесь возбуждены больше всех.
От слов Селлены у меня по спине пробежал холодок, и я демонстративно отвернулась, сделав вид, что не слушаю. Она была чересчур сообразительна! Мои щеки и затылок начали гореть, а кончики пальцев закололо.
– А…
И откуда только свалилось к нам это чудное создание? Все ее тело, на котором еще не выросли настоящие перья, было покрыто мягким белым пушком. Это первый ребенок, которого я увидела с тех пор, как появилась тут. Озеро Фердиум было местом ссылки про́клятых взрослых людей, и молодые особи встречались здесь крайне редко. Большинство людей оказались обращены в животных до того, как обзавелись детьми… Но так или иначе, сейчас передо мной был ребенок.
Дитя! Ребенок, о котором я все это время так мечтала!
– Раз эта малышка до сих пор не заговорила, значит, она не человек. Скорее всего, это просто едва вылупившийся белый лебеденок.
– И то верно. Будь она про́клятым человеком, то говорила бы. И какой бы жестокой ни была госпожа Рания, уж ребенка она бы не стала проклинать.
– Ты тоже так думаешь?
– Мадам, чему вы так радуетесь?
– Радуюсь? С чего ты взяла?
Прижав к щеке ладонь, я запоздало попыталась вернуть себе самообладание. Про́клятые люди внешне совершенно ничем не выделялись среди других обитателей озера. Пока кто-то из них не начинал говорить, невозможно было определить, животное перед тобой или человек. Были даже случаи, когда про́клятые люди не разговаривали по несколько лет – возможно, из-за шока от превращения. Не помню точно, когда, но, кажется, это произошло в прошлом месяце? В воде плавал один карп. Уверенная в том, что передо мной просто большая рыба, я цапнула его клювом, а это оказался про́клятый рыцарь, который закричал что есть мочи: «Мне больно, отпустите меня!» После того инцидента я не прикоснулась клювом ни к одному живому существу.
