Шеф с системой. Рецепт победы (СИ) - "Afael"

— Помощники, — ответил я. — Один я буду делать все долго, но если вы поможете…

— Говори, что делать, — сразу откликнулся Семен. — После того горячего отвара, что ты нам давал, я готов хоть до утра рыбу чистить.

— И я, — поддержал Микула. — Уж лучше с ножом повозиться, чем снова на те весла садиться.

Я улыбнулся. Эти суровые воины готовы были отложить мечи и взяться за кухонную работу. Лучшей награды для повара не существует.

— Хорошо. Тогда за работу. — Я указал на рыбу. — Семен, Микула — берите ножи. Всю мелочь — отдельно, крупную рыбу — отдельно. Мелочь только почистить от чешуи, крупную — еще и выпотрошить, но аккуратно.

Пока воины принялись за рыбу, я осмотрел котлы. Рыбаки оказались людьми основательными — их самый большой котел мог вместить ведра четыре воды. Идеально для ухи на весь отряд.

— Федор, — обратился я к десятнику. — Нужна родниковая вода. Из реки не подойдет — там привкус тины. Поблизости наверняка есть ключ. Где-то же они. — я кивнул на рыбаков, — брали воду.

Федор кивнул и отправил двух воинов на поиски. Они вернулись быстро — действительно, в сотне шагов от лагеря бил чистый родник.

— Отлично. Теперь огонь. — Я посмотрел на костер. — Нужен ровный, сильный жар. Не пламя — жар. Подкиньте дров, пусть немного прогорят, пока мы подготавливаем все.

Пока воины готовили то, что я просил, я сам взялся за самое важное — составление букета специй. Достал из своей заначки сушеные коренья, которые взял с собой. Семена укропа для аромата, немного перца-горошка для остроты.

— Готово! — доложил Семен. — Мелочь почищена, крупняк почищен и выпотрошен.

Я осмотрел их работу и остался доволен. Чистили они не хуже опытных поваров.

— Теперь начнем нашу готовку, — сказал я, беря в руки кусок чистой льняной ткани. — Первый этап — навар.

Я завернул всю мелкую рыбу в ткань вместе с луковицами и кореньями, крепко завязал узелок и опустил его в котел с кипящей водой.

— Что это? — спросил молодой воин.

— Основа будущей ухи, — объяснил я. — Эта рыба отдаст бульону все свои соки, весь свой вкус, а потом мы ее выбросим. Она умрет, чтобы родился настоящий бульон.

Ароматный пар поднялся над котлом. Даже связанные рыбаки обернулись на этот запах — он обещал нечто невероятное.

Час спустя я вытащил узелок с мелкой рыбой. То, что раньше было серебристыми тушками, теперь превратилось в бесформенную белую массу. Вся сила, весь вкус перешли в бульон, который приобрел золотистый оттенок и божественный аромат.

— Первый бульон готов, — объявил я. — Теперь — второй этап. Тело нашего блюда.

В процеженный, чистый навар я засыпал перловку. Крупа зашипела, погружаясь в кипящую жидкость.

— Варим до полуготовности, — комментировал я свои действия. — Перловка должна разбухнуть, впитать в себя вкус бульона, но не развариться. Она и будет нашей основой.

Пока крупа варилась, я готовил финальный штрих. Крупная рыба была нарезана большими кусками, коренья — тонкими пластинками.

— И теперь — третий этап, — торжественно объявил я.

В котел отправились куски благородной рыбы и коренья. Уха заиграла новыми красками — золотистый бульон, белоснежные куски рыбы.

— А теперь, — сказал я, доставая из костра тлеющее полено, — секретный ингредиент.

— Что ты делаешь? — удивился Ярослав.

— Даю ухе дух костра, — ответил я и на мгновение опустил горящий конец полена в котел.

Уха зашипела, по лагерю поплыл невероятный аромат — не просто рыбный, а какой-то первобытный, дикий, пахнущий дымом и лесом.

— Готово, — сказал я, любуясь результатом. — Царская уха по всем правилам.

Аромат, который поплыл от котла был запах дома, тепла, жизни. Запах, который говорил измученным воинам: вы в безопасности, вы сыты, о вас заботятся.

Я разлил густую, золотистую уху по мискам, и в каждой плавали белоснежные куски рыбы, разбухшая перловка и ароматные коренья. Пар поднимался от мисок, согревая лица воинов.

— Боги, — прошептал Семен, принимая свою порцию. — Никогда бы не подумал, что в таком тяжелом походе, доведется отведать настоящей еды.

Первый глоток был магическим. Горячий, наваристый бульон обжигал губы и язык, но никто не жаловался. Напротив — воины закрывали глаза от удовольствия, наслаждаясь каждой каплей.

— Это… это не еда, — сказал Микула, отрываясь от миски. — Недаром нашего Алексея знахарем кличут, — воины заулыбались.

— Просто хорошие продукты и правильные руки, — скромно ответил я, но внутри ликовал. Видеть, как суровые воины превращаются в счастливых детей от вкуса твоей еды — лучшая награда для повара.

Даже Ярослав, всегда сдержанный и контролирующий себя, ел с таким аппетитом, словно не пробовал ничего подобного в жизни. А может, и правда не пробовал. Царская уха — это не то блюдо, которое готовят в походных условиях.

— Еще, — попросил Борислав, протягивая пустую миску. — И не говори, что мало осталось. Я видел, сколько ты наварил.

Я с удовольствием наполнил его миску снова. И еще раз. И еще. Котел казался бездонным — уха была густая, сытная, и даже небольшая порция насыщала надолго.

По мере того как воины ели, я видел, как с них спадает напряжение последних дней. Плечи расправлялись, лица становились спокойными, в глазах появлялся блеск.

— Знаешь, Алексей, — сказал Федор, откидываясь от своей уже третьей миски, — когда мы вернемся домой и будут слагать песни о нашем походе, они должны будут упомянуть не только наши мечи, но и твой котел.

— Согласен, — кивнул Иван. — Не помню, чтобы кто-то из воинов так заботился о наших желудках. Обычно в походе — сухари да вода, а тут… — он махнул рукой в сторону котла, — пир как у князя.

Я видел, как Ярослав слушает эти слова. Он как никто понимал, что повар в отряде стоит не меньше, чем опытные воины.

— Спасибо, знахарь, — говорили остальные. — За все. За еду, за то, что помог нам добраться живыми, за то, что с нами был в трудную минуту.

Я принимал их благодарности с теплом в сердце. Эти суровые мужчины, закаленные в боях, привыкшие к лишениям, говорили со мной как с равным. Более того — как с другом.

— А что с ними будем делать? — спросил Семен, кивнув в сторону связанных рыбаков.

Пленники смотрели на нас голодными глазами. Запах ухи, наверное, сводил их с ума.

— Накормим, — решительно сказал Ярослав. — Снимем кляпы по очереди, дадим поесть. Они же люди.

— А вдруг закричат? — забеспокоился Борислав.

— Не закричат, — усмехнулся Ярослав. — После такой ухи они в нас души не чаят. Верно, Алексей?

Я кивнул. Еда — это универсальный язык. Хорошая еда делает даже врагов если не друзьями, то хотя бы не смертельными недругами.

Мы действительно накормили пленных. Снимали кляпы по одному, давали хлебнуть ухи, и их глаза расширялись от удивления. Они явно не ожидали такого обращения от захвативших их воинов.

— Один из них что-то говорит, — сообщил Борислав.

Старший из рыбаков, седобородый мужчина с добрыми глазами, что-то бормотал на своем языке, кивая в мою сторону.

— Хвалит твою уху, — перевел один из наших воинов, знавший местные наречия. — Говорит, что такой вкусной не ел даже на свадьбе своего сына.

Я невольно улыбнулся. Профессиональное признание всегда приятно, даже от врага.

После ужина воины расположились вокруг костра. Первый раз за много дней они могли по-настоящему расслабиться. Желудки были полны, тела отогрелись, а уха давала не только сытость, но и какое-то внутреннее удовлетворение.

— Несем дозоры, — приказал Ярослав. — По двое. Смена через четыре часа. Остальным — спать. Завтра нас ждет серьезная работа.

Когда большинство уснуло, я остался у костра с Ярославом и Бориславом. Мы сидели в тишине, слушая треск поленьев и ровное дыхание спящих воинов.

— Хорошая работа, — тихо сказал Ярослав. — Люди отдохнули впервые за много дней.

— Они это заслужили, — ответил я. — После того, что им пришлось пережить.

— А впереди еще хуже будет, — мрачно заметил Борислав. — Штурм крепости — это не шутки. Кто-то из них может и не вернуться домой.