Шеф с системой. Империя вкусов (СИ) - "Afael"

— Я вижу, что вы защищаете свой дом. Я это уважаю. Вы не попрошайки и не воры — вы люди с достоинством. Поэтому я предлагаю не вам выйти к нам на улицу, а нам войти к вам в дом.

— Что? — Варя моргнула, не понимая.

— Мы принесем еду. Много еды. Мы сядем за ваш стол, как гости, которых вы пригласили и мы спокойно поговорим о том, как нам всем вместе жить в этом доме.

Варя стояла как громом пораженная. Рот приоткрылся, заточенная железка дрогнула в руке. Она явно ожидала чего угодно — угроз, подкупа, обмана, применения силы, но никак не предложения равных, уважительных переговоров.

Из дома донеслись восторженные голоса:

— Варя, мясо такое вкусное! Настоящее!

— И сочное! И с луком!

— А там еще много жарится! Видишь?

— Можно, мы дядьку в гости позовем? — раздался детский голосок. — Как настоящих гостей?

— Да, давай позовем! — подхватил другой. — Они же добрые!

— Мы им стол накроем! И чай заварим!

Толпа зевак во дворе затихла, с интересом наблюдая за происходящим.

Варя молчала долго, мучительно долго. Я видел, как по ее лицу пробегают волны разных чувств — недоверие, гордость, отчаяние, надежда. В ее голове явно шла жестокая битва между инстинктом самосохранения и здравым смыслом.

— А если вы нас обманете? — тихо спросила она наконец. — Если это ловушка?

— Тогда вы нас выгоните, — просто ответил я. — У вас есть оружие, вас много, а нас только двое.

— Это правда, — согласился кто-то из детей.

— И еда вкусная! — добавил другой голос.

Варя еще помолчала, потом медленно, словно через силу, кивнула и сделала шаг в сторону, освобождая проход в дом:

— Входите, — сказала она сквозь зубы, но уже без прежней злости. — Только… если попробуете нас обмануть или обидеть…

— Не попробуем, — тихо пообещал я. — Слово даю.

И я шагнул через порог своего нового дома, где меня ждала самая важная в жизни беседа.

Глава 5

Варя стояла в дверях своего дома — единственного места, которое она могла назвать домом за последние два года — и смотрела, как этот наглый чужак входит внутрь, словно он здесь хозяин.

«А ведь он и есть хозяин», — мелькнула предательская мысль, но она тут же отогнала ее прочь.

Дом встретил незваных гостей облупившейся штукатуркой и паутиной в углах. Половицы громко заскрипели под их ногами — те самые половицы, которые Варя научилась обходить беззвучно, когда крадучись ночью проверяла, все ли дети спят спокойно.

— Господи милостивый, — прошептал спутник чужака, с ужасом оглядываясь, — что они здесь творили все это время?

— Выживали как могли, — ответил тот, которого звали Александр.

Варя стиснула зубы. «Выживали»! Как будто он понимает, что это значит. Как будто он знает, каково это — найти восьмерых детей, брошенных на произвол судьбы после мора, и понять, что кроме тебя им помочь некому.

Она помнила тот день два года назад, когда впервые увидела этот заброшенный дом. Тогда ей было всего пятнадцать, но она уже полгода скиталась по городу с маленьким Гришей на руках. Ее родители умерли от мора одними из первых, оставив ее с крошечным братом и пустыми карманами.

Сначала она думала, что справится одна, но город оказался жестоким местом для девочки-подростка с младенцем. Попрошайничество не приносило достаточно денег, а работу никто не давал — кому нужна девчонка с ребенком на руках?

Потом она стала находить других детей. Петьку, которого выгнали из ученичества, когда хозяин разорился. Машу, родители которой сгорели в пожаре. Семку с переломанной рукой, которая так и не зажила правильно. Одного за другим, по одному несчастью.

И всех их она привела сюда, в этот заброшенный дом, где научила их главному правилу: «Мы не воры, мы не попрошайки. Мы семья. И семья держится вместе». Она смогла оставлять Гришу с детьми и подрабатывать. Петя тоже работал. Так и выживали.

Дети окружили чужаков полукольцом, держа самодельное оружие. Варя гордилась ими — за это время они превратились из напуганных сирот в настоящий отряд. Они научились драться, защищать друг друга, не сдаваться.

— Стойте где стоите! — резко предупредила она. — И руками ничего не трогайте! Это наш дом!

— Такой же ваш, как и наш, — спокойно ответил Александр, проходя дальше.

«Как и наш!» Варя сжала кулаки. Этот надменный богач думает, что может просто прийти с бумажкой и отнять у них единственное место, где они чувствовали себя в безопасности.

Она проследила за его взглядом, когда он осматривал главную комнату. Да, здесь был бардак. Да, мебель поломана — но они использовали ее как укрепления. Да, стены облупились — но на отопление не было денег.

Зато он наверняка заметил порядок у очага. Там Варя проводила долгие вечера, рассказывая детям сказки или обучая их грамоте по обрывкам книг, которые удавалось найти. Там она варила жидкие супы из овощей, которые Петька приносил с рынка. Там они грелись холодными зимними ночами, прижимаясь друг к другу.

— Эй, ты! — окликнула она, догоняя Александра. — Я же сказала, ничего не трогать!

Он обернулся и посмотрел на нее такими глазами, словно не она была хозяйкой этого места, а он был хозяином.

— Девочка, я не гость в этом доме. Я хозяин и веду себя соответственно своему статусу.

Варя почувствовала, как внутри все взрывается от ярости. «Девочка»! Да она за эти два года пережила больше, чем этот избалованный богач за всю свою жизнь! Она растила детей, защищала их, учила выживать!

— Как ты смеешь⁈ — выдавила она.

— Очень просто, — ответил он, демонстративно сдвигая миски на столе. — У меня есть на это законное право.

«Законное право». Варя хотела засмеяться. Где было это законное право, когда ее родители умирали в муках? Где оно было, когда Гриша плакал от голода, а ей нечем было его кормить?

— Матвей, доставай хлеб и накрывай на стол, а вы, дети, идите мойте руки. Сейчас будем ужинать.

Варя увидела, как дети переглянулись. В их глазах мелькнула надежда, и это испугало ее больше всего. Они были готовы поверить первому, кто пообещает им еду и тепло.

— Мы не будем ничего делать! — вспыхнула она. — Ты не можешь нам приказывать!

— Могу, — перебил он, не повышая голоса, но говоря так твердо, что она невольно замолчала. — Потому что это мой дом и потому что никто не ест грязными руками за моим столом.

— А если мы не захотим? — вызывающе спросил Петька.

— Тогда останетесь голодными, — невозмутимо ответил Александр. — Ваш выбор.

Варя видела, как дети колеблются. Аромат жареного мяса заполнял комнату, и их желудки предательски урчали.

— Петька, — тихо толкнула его в бок Маша, — а давай послушаемся? Руки и правда грязные…

— Да, — подхватил Семка, — и мясо еще осталось! Видишь, сколько в жаровне?

— А может, дядька и правда добрый? — неуверенно предположил еще один мальчишка.

— Никаких «может»! — рявкнула Варя. — Он хочет нас приручить!

— А что плохого в том, чтобы быть прирученными, если нас кормят? — робко спросил маленький Гриша.

Сердце Вари сжалось. Ее братишка, ради которого она прошла через все эти испытания, был готов сдаться первому встречному за кусок мяса.

— Гриша, ты не понимаешь… — начала она.

— Понимаю! — горячо возразил мальчишка. — Я хочу кушать! И хочу, чтобы руки были чистые, как у людей!

Остальные дети заволновались, переглядываясь между собой и бросая умоляющие взгляды на Варю.

— Варя, ну пожалуйста, — взмолилась Маша. — Давай хоть руки помоем?

— Да, — поддержал ее Петька. — А то стыдно перед… — он запнулся, — перед хозяином дома.

Варя стояла, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Ее армия, ее семья готова была дезертировать за миску горячей еды. И разве она могла их винить? Когда они в последний раз ели досыта?

— Ладно! — сдалась она с досадой. — Идите мойтесь! Но быстро!

Дети радостно заулыбались и гурьбой ринулись к рукомойнику. Началась толкотня — каждый хотел помыться первым.