Не хочу быть (с) оборотнем (СИ) - Бэк Татьяна

А на следующий день Лена исчезла, оставив мне проклятый камень и подробную инструкцию, как найти её отца, у которого хранилась вторая часть артефакта. Я пытался напасть на след своей подруги, но она умела исчезать виртуозно. Как понял из рассказов, она уже давно скрывалась от всего мира, понимая, какую опасность для него представляет. Конечно, живое свидетельство того, что обращение возможно. Если бы до неё удалось добраться, то Лену ждала бы больничная палата и куча людей в белых халатах, исследующих её, словно лабораторную мышь. Моя названая сестра была вынуждена вновь скрываться, чувствуя неминуемую опасность. Но почему она не позволила остаться рядом, помочь, защитить? Наверное, решила, что судьба артефакта важнее её.

Глава 17

Слушала историю Мрака, приоткрыв рот. Почему-то в голове всплыла присказка матушки о том, что туда обязательно залетит муха, поэтому я захлопнула челюсти, да ещё и с таким звуком, что оборотень и хозяин разом взглянули на меня. Антон Павлович был бледен, скорбные тени в уголках губ превратили его практически в старика — не узнать того моложавого импозантного мужчину, который нас встретил.

— Если бы я знал, что так будет… — его голос дрожал, чувствовалось, что он с трудом сдерживает эмоции, — но ведь я не думал, что обреку Леночку на такую жизнь. Я просто хотел, чтобы она была здорова.

— Она никогда вас не осуждала и говорила лишь с теплом и благодарностью! — перебил Мрак. — Действительно, вы не представляли, что произойдёт.

Чувствовалось, что этот разговор мужчины вели не в первый раз. А волчара — молодец, пытается помочь Антону Павловичу, снять с него груз вины. Не ожидала от него такой дипломатичности и участливости.

— Так каким образом вы обратили дочь в оборотня? — а вот мне стоило бы задумываться над тем, что говорю: от моих слов хозяин дёрнулся, словно от удара.

— Я не подозревал, что будет так! Не буду отрицать, мне было известно об их, вернее, вашем существовании — не смотрите на меня исподлобья, Алиса, секрет племени оборотней умрёт вместе со мной, клянусь. Но разве я мог предположить, что Леночка станет зверем? Простите…

— Не надо извиняться, многие из нас гордятся своей сущностью! — произнесла я.

— Но только не вы?

— Не я… — честно призналась, словно была на исповеди.

— Как же вы с Леночкой похожи. И не только внешне. Когда я повёз её в Китай, то она словно предчувствовала что-то и просила меня прекратить. Но разве можно остановить отца, желающего спасти своё дитя? Когда мы оказались на месте, ей стало хуже, словно она хотела умереть до того, как произойдёт необратимое. Самое страшное, госпожа Шуанг сказала, что сможет помочь лишь при одном условии: если найду артефакт, принадлежавший её семье, но утраченный во время Тайпинского восстания. Не представляю, как старая ведьма узнала, что я специализируюсь именно на этом периоде истории Китая. Даже для меня её требование звучало почти невыполнимо, но, как уже говорил, для меня в тот момент не было ничего невозможного. В конце концов, нашёл этот проклятый амулет, который пылился в подвале со всяким хламом в лавке старьёвщика. Я успел как раз вовремя: дочь таяла на глазах, точно свечка. Наконец-то отвёз Леночку в деревню к госпоже Шуанг и передал свою находку. В тот момент мне показалось, что я самый настоящий дурак, затащившийся дитя на край света к какой-то древней старухе, которая обещает прогнать смерть при помощи ритуала и дешёвой китайской безделушки.

— И что было дальше? — не выдержала я, забыв и приличиях, и том, что ещё недавно искала способ сбежать из этого дома.

— Самое страшное: ожидание. Ведьма увела дочь в лес на поляну для таинств, заявив, что если кто-либо последует за ними, то ритуал не подействует. Три дня и три ночи терпеливо ждал с лачуге у входа в рощу. Не было ничего ужасней в моей жизни — надежда то покидала меня, то вновь манила обещанием того, что скоро мы с Леночкой будем вместе. Я не ел, спал урывками, сидя на крыльце, будто верный пёс. Казалось, почти не смыкал веки, но всё равно пропустил появление дочери. Помню лишь диск луны, заливавший всё вокруг густым молочным светом, Леночка стремительно скользила, словно купаясь в нём. Тогда не поверил своим глазам: она и ребёнком не любила физические нагрузки, а тут бег, да ещё и после болезни. Но знал точно, что теперь она точно была здорова. А затем на месте моей любимой девочки вдруг появилась огромная белая волчица, будто сотканная из этого мертвенного света. Тогда я понял всё.

Антон Павлович трясущимися руками поднёс опустевшую чашку ко рту. Его высокий лоб был покрыт испариной, а губы посинели.

— Что стало с той ведьмой? — меня не очень интересовала судьба Лены, куда важнее узнать о таинственной госпоже Шуанг и почему она не оставила себе артефакт.

— Я не знаю. Дочь ничего не стала рассказывать о том, что произошло на поляне. Ни словом не обмолвилась, хоть и так и этак выспрашивал. Просто вышла ко мне и сказала, что теперь всё будет хорошо, и нам пора домой. Честно говоря, в тот момент и не думал о ведьме, всё не мог на свою Леночку наглядеться. А уж когда она в аэропорту спросила, как провезти талисман, чтобы его не регистрировать, стало как-то не по себе.

В этот момент мысли в моей голове неслись с небывалой скоростью, но в разном направлении, перепрыгивая друг через друга, разбегаясь в стороны, словно играя в чехарду. Слишком мало информации, слишком много событий для последних дней. Мне было необходимо время, чтобы разложить всё по полочкам, нарисовать схемы, вычленить причинно-следственные связи. Но меньше всего мне нравилось то, что именно я почему-то оказалась в эпицентре этого странного торнадо, которое было готово снести всё на своём пути. Но матушка научила меня использовать попутный ветер, даже если он пытался дуть в другую сторону. Дорога кицунэ не может быть ровной и прямой, нам приходится бродить незаметными странными тропами. Главное — не запутаться и не заблудиться. Но вот сейчас мне казалось, что я сбиваюсь в пути.

— И где же теперь артефакт? — спросила с максимально безразличным видом.

Хозяин не услышал моего вопроса, дыхание его стало прерывистым, схватившись рукой за сердце, он медленно начал сползать со стула.

— Антон Павлович, вам плохо? Опять сердце! — Мрак, только что сидевший рядом со мной, в одно движение перемахнул половину комнаты и склонился над мужчиной. — Алиса, что ты сидишь? Скорую вызывай! Срочно!

Глава 18

— Юлия Петровна, ну, успокойтесь! Перестаньте плакать! — Мрак накапывал горничной, раскачивающейся на кухонном стуле, в кружку резко пахнущую жидкость. — Вы же слышали, что сказал врач: ничего страшного, но обследование надо провести, именно поэтому Антона Павловича и забрали.

Я с сочувствием посмотрела на бледную зарёванную женщину. Было видно, как она привязана к хозяину. Оно и понятно, своей семьи никогда не было, вот и жила интересами других. Она трясущимися руками взяла протянутую чашку и недовольно поморщила нос.

— Ненавижу запах валерьянки, меня от него мутит! — безапелляционно заявила, отодвигая ёмкость в сторону.

Ай-да тётка, а характер то стальной. Кажется, знала, как привести её в чувства. Интересно, где бы я припрятала бутылочку мадеры в этом доме? Заглянула в несколько кухонных шкафов под удивлёнными взглядами оборотня и горничной. А вот и она, родимая! Я победоносно потрясла в воздухе найденным пузатым сосудом.

— Думаю, никому из нас не повредит немного выпить! — произнесла нарочито бодро. На самом деле, на душе было гадостно и невесело. Я действительно переживала за здоровье милейшего Антона Павловича, но, с другой стороны, его сердечный приступ был ох как не вовремя. Мне почти удалось узнать о судьбе артефакта, который должна была украсть. Ну ничего, у меня ещё было время на выполнение заказа. А пока можно было собрать больше информации. Коли уж попала в дом с парадного входа, а не через слуховое окно, грех не воспользоваться. Особенно, если учесть, что я напоминала Юлии Петровне её обожаемую воспитанницу.