Ларь (СИ) - Билик Дмитрий

— В этом доме никто не живет, — твердо заявил чур.

— Я даже могу сказать почему. Эй, Былобыслав, ты куда? А ключ там передать, провести экскурсию.

— В этом доме не живет никто из людей, — повторил чур с некоторым нажимом. — Если какой-нибудь рубежник поселится здесь со своей… нечистью, то никто и слова не скажет. Ключи передавать нет смысла, потому что дверь открыта. Их можно будет найти где-нибудь внутри. Видимо, ты не совсем понял мои слова по поводу того, что чуры не ведут дел с рубежниками.

Вот теперь до меня окончательно дошло. Былобыслав выступал сейчас в роли агрегатора такси, который оказывал исключительно «информационные услуги». Мол, проболтался по поводу того, что «дом свободный, живите кто хотите». А за последствия он ответственности не несет.

Правда, чур жутко напрягся, когда я пошел за ним, обратно, к сауне.

— Былобыслав, не переживай, я просто за машиной. У меня там вещи.

Уже через четверть часа, победив ворота и загнав Зверя на заросший бурьяном участок, я инспектировал жилище. Из плюсов — три небольшие комнаты и крохотная кухонька, такое ощущение, что даже меньше, чем в хрущевках. Из минусов — все остальное. Туалет на улице, газа нет, судя по дыму, который повалил в дом, труба у печки забита наглухо. А еще все было покрыто ровным слоем пыли. Бедняга Митя даже не знал, куда ему положить драгоценного дядю Гришу, потому что считал, все здесь грязным. Лихо сдернула покрывало с одной из односпальных кроватей и жестом приказала лесному черту положить его туда. Правда, в одежде и кедах. А сама, несмотря на рану, стала шуршать на кухне. Чуть попозже к ней присоединился и Митя, которого хлебом не корми, дай поподчиняться женщине.

Я тоже занялся нужными вещами, а именно повесил все известные мне печати над домом: «Порог на крови», «Сизый морок» и «Хозяин дома». К слову, я не почувствовал, что стал сильнее, когда Высоковский вторгся в мои владения. Может, потому, что его довольно быстро убили? Что до маскировки — она тоже не будет лишней. К тому же, думаю, от печати кощея можно так просто отмахнуться.

Чуть позже я съездил в магазин, набрав круп и всяких консерв, вроде тушенки и сайры. А что делать, холодильника здесь не было. Имелся подпол, но его еще нужно обследовать. Вдруг там живут фурии? Шучу, конечно, я ставил на мышей. К примеру, Куся очень заинтересовалась подполом, долго и тщательно все обнюхивая. Она вообще единственная, кто отнесся к этому внезапному переезду с небывалым энтузиазмом.

Но суть в том, что придется как-то обустраивать местный быт. Даже если мы здесь всего на пару недель. Я-то ладно, но у меня тут небольшой отряд нечисти и молодой подрастающий организм, которому вообще-то отводилась роль спасителя человечества. Если чуры узнают, что у меня Куся недоедает, натравят еще органы грифоньей опеки.

Пока я отсутствовал, лесной черт как-то прочистил печь и даже ее затопил. Чуть тянуло дымом, но вместе с этим стало тепло.

Ели мы молча и скорбно, после чего отправились спать по немного отмытым комнатам, которые все являлись проходными. Мне досталась самая близкая к выходу, дальше шла обитель беса и черта, а в конце, за двумя занавесками вместо двери, ютилась лихо. Куся, набегавшись и собрав на перьях кучу чертополоха, присоединилась к моей домашней нечисти. Не потому что полюбила Гришу с Митей, просто они жили в комнате с подполом. Возле которого и улеглась грифониха.

Я забрался в постель, вот только проклятый сон все не шел. Я понимал, что все сделал правильно, но в голове ворочались тяжелые мысли. Да и новое место, которое словно являлось чужим. Хотя, будто имелось еще что-то. Пока не очень понятное. Наверное, это можно было назвать чем-то вроде предчувствия. И что самое противное — оно, конечно же, сработало.

Началось все с возмущенного и очень громкого клекота Куси. Что интересно — подобного я еще не слышал. В нем была боль, обида и злость. Следом заорал Митя, а после я почувствовал, как пробудилась сила Юнии. Даже не знал, что могу так. Видимо, у кощеев свои методы восприятия действительности. Вот только затем я почувствовал боль лихо.

В комнату к бесу и черту я ворвался почти во всеоружии. Почти — потому что был в трусах. Во всеоружии — из-за вытащенного со Слова меча, который уже вибрировал. Своим чудесным зрением я увидел источник ночного переполоха — крохотный клубок, покрытый множеством игл. Его бы даже можно было принять за ежа, вот только очень уж крупного, откормленного. Да и ежи так не прыгают — почти до самого потолка, чтобы потом кинуться на очередного противника.

Наверное, прошлый Матвей бы растерялся. Нынешний сначала сделал, а потом уже начал думать. Хотя, сказать по правде, не начал. Просто максимально быстро нарисовал в воздухе форму Патоки и бросил заклинание в сторону клубка. И, что самое невероятное, — попал. Застыло несчастное создание в полуметре от пола, левитируя как в лучших фильмах про фокусников. Я же включил свет и внимательно разглядывал ночного гостя.

Был он пузат, огромен (для того же ежа, конечно) и невероятно колюч. Некоторые иголки росли даже на подбородке, напоминая густую бороду. Я, правда, так и не понял, кто это — человек или зверек. Нет, абсолютно точно — это нечисть, с целыми пятью рубцами, что даже удивительно. Например, мои домашние за ведунскую границу еще не перешагнули. А это означало, что нечисть довольно старая.

Меня интересовало другое — судя по всему, печати не сработали. Тогда как вот это пробралось к нам в дом? И, собственно, что ему надо? Очередной лазутчик от Трепова? Конечно, все может быть, но как-то сомнительно.

Но шороху этот колючий навел нормально: у Куси морда была измазана в крови, черт обиженно чесал ногу, а лихо держалась за руку.

— Ты кто? — спросил я.

Нечисть бешено вращала глазами, занимаясь тем же самым, чем и мы — разглядывала. Меня, черта, грифониху, лихо. Что забавно, без всякого стеснения или страха. Скорее уж с невероятной злобой.

— Ты, если не понял, тут все просто. Будешь молчать, твоя судьба окажется весьма очень незавидной.

— Да кончать его надо, он нас… сс видел. Вдруг кому растреплет.

Грифониха ответила непонятно, с грудным клекотом, однако судя по всему, была абсолютно согласна с Юнией.

— Надо только разобраться, кто его послал. Ну что, будешь говорить?

Я приблизился к нечисти, вытянув меч перед собой. На что существо фыркнуло и наконец произнесло необыкновенно низким, басовитым голосом:

— Напугал ежа голой жопой.

— Так ты, получается, еж?

— Слепой ты, что ль? Какой я тебе еж⁈ Я ежовик.

— И чего ты забыл в этом доме?

— Чего забыл, живу я тут, внизу. С тех пор, как из леса выгнали, так и живу.

— Погоди, кто тебя из леса выгнал?

— Так леший новый. Премерзкий тип, я скажу. Мнит из себя непонятно чего, а ему еще и ста годков нет. Сразу свои порядки начал устраивать. Я ему говорю, погоди, присмотрись к существам. Я вашего брата столько перевидал…

— Погоди, леший тут только один. В смысле, батюшко.

— Это для тебя батюшко. Для меня он идолище, истукан. Плевал я на него. Я трех леших на своем веку видал, всех пережил.

— Будешь в таком тоне разговаривать, этого сс… рубежника не переживешь, — заметила лихо.

Ежовик насупился и замолчал. А у меня вдруг промелькнула гениальная, как мне показалось, мысль.

— Значит, говоришь, трех леших пережил?

— Все так. И все меня уважали, потому что я внизу бегаю, а вместе с тем все вижу. А этот же…

— Погоди, с твоими обидами потом. Ты знаешь мертвое дерево, под которым…

— Мертвяк лежит? Тоже мне тайна. Знаю. И мертвяка этого видел. Он выходит, когда в незримую луну его сокровище пытаются украсть.

Я даже дышать перестал.

— Ежовик, давай дружить. Меня зовут Матвей. Расскажи мне еще об этом мертвяке.

Глава 7

Самое непростое в дружбе — это найти своего человека. С пацанами, с которыми ты бегал все детство, со временем уже не так-то и просто общаться на общие темы. Потому что порой их попросту и нет. Расходятся интересы, меняется вектор развития и прочее, прочее. Нам с Костиком здесь сильно повезло из-за того, что мы не особо-то и развивались со школы. А по большей части остались такими же балбесами, как и прежде.