Имперский повар. Трилогия (СИ) - Фарг Вадим

– Тяжело, – выдохнул я. – Если совсем честно – еле выстоял. Шов горит, будто его раскалённой кочергой прижигают. Каждый поворот, каждый наклон – как ножом режут.

Они молча переглянулись. Моя простая, солдатская правда была им понятнее любой фальшивой бравады.

– Но по‑другому было нельзя, – я поднял на них тяжёлый взгляд, и в голосе уже не было ни капли усталости, только холодная сталь. – Это был спектакль. И только первый акт.

– И какой второй? – Наталья чуть подалась вперёд. В её глазах зажёгся интерес.

– А вот для второго акта мне понадобится ваша помощь, – сказал я тихо, но так, чтобы слышали только они. – Есть у меня кое‑какие идеи. Надеюсь, вы меня поддержите…

Глава 14

Вторник начался с того, что меня засунули в консервную банку и хорошенько потрясли. По крайней мере, именно так я себя чувствовал за рулём старенькой «копейки», которую мне великодушно одолжил Степан. Каждая яма на дороге, которую тут, видимо, в последний раз ровняли ещё при старой Империи, отдавалась в моём боку тупым, злым тычком. Доктор Вишневский со своим «не делать резких движений» сейчас бы, наверное, упал в обморок. Но что поделать, война не спрашивает, зажили у тебя швы или нет.

На соседнем сиденье лежал мой навигатор. Кусок картона, на котором Рат нацарапал карту. Вместо названий улиц там были пометки вроде «сарай, где воняет дохлятиной» и «злая псина, гавкает, но не кусает, проверено». Гениально. Но, как ни странно, эта крысиная схема работала. Я уже проехал и мимо вонючего сарая, и мимо дома со злобной шавкой, которая чуть не удавилась на цепи, пытаясь достать мою ржавую развалюху. Я ехал в самую глушь, туда, где, по словам моего хвостатого разведчика, ещё можно было найти настоящую еду. Туда, где росли корни того, что я собирался построить.

Первая точка на карте была обведена жирным кругом и подписана просто: «Дед».

Дом деда оказался крепким, как и он сам. Старый сруб, потемневший от дождей и времени, но ни капельки не покосившийся. Вокруг был такой порядок, что хоть на выставку отправляй. Грядки ровные, как по линейке, двор чисто выметен, а дрова у стены сложены в идеальную поленницу. Сразу было видно, что хозяин тут халтуры не терпит.

На крыльце, щурясь на солнце, сидел и он сам. Сухой, жилистый старик с седой бородой, похожей на старую мочалку. Он молча смотрел, как я, кряхтя и стараясь не морщиться, вылезаю из машины. В его светлых, выцветших глазах не было ни грамма гостеприимства. Только холодное любопытство, как у волка, который смотрит на забредшую в его лес овцу.

– Чего надо, городской? – голос у него был скрипучий.

– Добрый день, – я подошёл ближе, чувствуя, как тянет шов. – Меня Игорь Белославов зовут. Я повар. Говорят, у вас картофель лучший во всей округе.

Дед хмыкнул, даже не шевельнувшись.

– Говорят. Кур доят. Езжай, откуда приехал, повар. Не продаю я ничего городским жуликам.

Ну, такого приёма я и ждал. Этих людей слишком часто обманывали, чтобы они верили первому встречному.

– Я не жулик, – спокойно ответил я. – Я приехал договориться. Напрямую.

– Договариваться? – он наконец оторвал спину и вперился в меня взглядом. – Это как? Пообещаешь три копейки, а потом твои дружки приедут и скажут, что картошка мелкая, кривая, да и вообще год плохой? Проходили мы это.

Он говорил про людей Алиевых, я это понял без слов. Эта старая змея пыталась подмять под себя всё, от рынка до самых корней, выжимая из фермеров последнее.

– Можно я огород ваш посмотрю? – я кивнул в сторону грядок.

Дед пожал плечами. Мол, смотри, раз уж притащился.

Я пошёл вдоль рядов. Ботва стояла зелёная, крепкая. Сразу видно, что за ней ухаживали с любовью. Но меня интересовало не это. Что‑то внутри меня, какое‑то новое чувство, которое появилось после той лесной истории, работало, как компас. Я чувствовал землю. Не видел, а именно чувствовал, как в ней пульсирует жизнь. Наверное, поэтому прикусил язык, когда хотел заметить, что некоторые уже давно собрали урожай. В конце концов, есть сорта, что убирают и позже, а есть… хм, на тот момент я и сам не совсем понимал, что именно я откопал. Точнее, нашёл, и вполне возможно, вскоре откопаю. Я прошёл мимо основного поля и остановился у небольшого, почти заброшенного участка в самом углу.

– А тут что растёт? – спросил я.

– Да так, остатки, – махнул рукой дед, который плёлся за мной. – Сорт старый, ещё мой дед сажал. Урожая почти не даёт, и мелкая вся. Никто такую не берёт. Я для себя оставил, по привычке.

Я присел на корточки, стараясь не обращать внимания на протестующий стон в животе. Запустил пальцы в тёплую, сухую землю. Она была другой на ощупь. Более рыхлой, какой‑то… живой. Я осторожно выкопал один маленький, неказистый клубень. Отряхнул его от земли, поднёс к лицу и вдохнул. Пахло солнцем, летним дождём и чем‑то ореховым. Вот оно. Настоящее сокровище.

– Вот эту я и буду брать, – сказал я, медленно поднимаясь. – Всю, до последней.

Дед Матвей уставился на меня, как на идиота.

– Ты в своём уме, парень? Она же мелкая, кривая. Тебя на рынке с такой засмеют.

– На рынке, может, и засмеют. А в тарелке она будет королевой, – я посмотрел ему прямо в глаза. – Земля здесь другая. В ней сила есть. И солнце сюда после обеда по‑особенному светит.

Старик опешил. Он смотрел то на меня, то на неказистую картофелину в моей руке. Недоверие в его глазах сменилось чистым изумлением.

– Откуда… откуда ты про солнце‑то знаешь? – пробормотал он.

– Я повар, – просто ответил я. – Я не торгуюсь. Плачу честно. И забираю всё, что вырастет. Деньги за первый месяц – прямо сейчас. Мои люди будут сами приезжать и забирать. Вам ничего делать не придётся.

Это было раза в полтора больше, чем ему платили алиевские перекупы за отборный, крупный картофель. Но он того стоил. И ведь я даже не забирал то, на что он уже с ними договорился, так что… Дед Матвей молчал, теребя свою бороду. Он смотрел на меня уже не как на городского выскочку, а как на человека, который понимает. Который уважает его труд и его землю.

– Идёт, – наконец коротко бросил он. – Чай будешь?

Следующая точка на карте Рата была помечена как «Молодые, боятся». Их дом я нашёл на самом краю деревни. Участок был поменьше, и порядок на нём был не такой идеальный. Чувствовалось, что у людей просто опустились руки. Меня встретил молодой парень с уставшим лицом и потухшим взглядом. За его спиной, в дверях, пряталась худенькая девушка, прижимая к себе маленького ребёнка.

Они действительно боялись. Когда я представился, парень, которого звали Павел, весь сжался, как будто ждал удара.

– Мы ничего не продаём, – торопливо сказал он. – У нас уже всё куплено.

– Людьми Алиевой? – мягко спросил я.

Он вздрогнул и отвёл взгляд.

– Я не хочу проблем, господин. Пожалуйста, уезжайте.

– Я тоже не хочу, – я постарался улыбнуться как можно дружелюбнее. – Я пришёл не проблемы создавать, а решать их. Можно стакан воды? В горле пересохло.

Они растерянно переглянулись. Девушка, Анна (опять же, он представил заранее), кивнула и скрылась в доме. Павел неловко переминался с ноги на ногу, не зная, что делать.

– Куры у вас хорошие, – сказал я, глядя на птиц, которые свободно бродили по двору. – Наверное, и яйца несут с желтком, жёлтым, как солнце.

– Да откуда вы… – он осёкся, не договорив.

Анна вынесла мне кружку с чистой водой. Я сделал большой глоток.

– Спасибо. Слушайте, – я перешёл к делу, глядя на них обоих. На их уставшие, но честные лица. – Я знаю, что вас обманывают. Заставляют продавать за копейки, задерживают деньги. Я предлагаю другое.

Они молчали, но в их глазах появился интерес.

– Вы будете растить. Я – готовить. Мы будем работать вместе, а не друг на друге, – я повторил ту самую фразу, которая пришла мне в голову ещё в больнице. И она сработала. Я видел, как в их глазах что‑то дрогнуло. – Я предлагаю вам контракт на год. На всё, что вы вырастите: куры, яйца, овощи. По честной цене, которая в полтора раза выше той, что вам платят сейчас. Оплата – каждую неделю, без задержек. И моя машина будет сама всё забирать.