Правильный лекарь. Том 11 (СИ) - Измайлов Сергей

— Мам, а ты чего не в настроении? — спросила у ней Катя.

— Да что-то спала сегодня неспокойно, — отмахнулась мама. — Просыпалась часто и сны дурацкие снились. Наверно это к какой-нибудь перемене погоды.

— В Питере погода постоянно меняется, — возразила Катя. — Тогда бы у тебя постоянно были проблемы со сном. Может быть, что-то случилось, а ты не хочешь говорить? Мне кажется вы тут все сегодня какие-то загадочные. Даже Саша, который старается изображать хорошее настроение. Рассказывайте уже, что произошло?

— Да ничего не произошло, — весело ответил я. — С чего ты взяла, что все какие-то не такие?

— Я чувствую, — тихо сказала Катя, уткнувшись в свою тарелку. — Это всё из-за моего дара?

Глава 9

В столовой повисла звенящая тишина. Все, разинув рты, уставились на Катю, которая на данный момент жизнерадостной уже не выглядела. Она насупилась, надула губки и обвела всех обиженным взглядом. Чтобы минута молчания не затянулась слишком надолго, я решил нарушить её первым. Неважно с чего начать, потом буду думать на ходу.

— С чего ты вдруг решила? — спросил я. — Что у тебя с даром не так?

— Я может и самая молодая среди вас, — начала Катя. Голос её дрожал, возможно сдерживалась, чтобы не заплакать. — Но я вовсе не глупая.

— Вот уж глупой тебя здесь точно никто не считает, — возразил отец. — Наоборот, мы очень гордимся тобой, что ты, будучи студенткой второго курса справляешься не хуже штатных мастеров души.

— Я знаю, что вы обо мне говорили ночью, — произнесла Катя, с трудом сдерживаясь, чтобы не заплакать. — И как мне теперь жить после этого?

В этот момент я удивился, как она смогла до этого момента эффектно изображать из себя жизнерадостную и хорошо выспавшуюся? Если я еле заснул, то даже трудно представить, каково ей. Спала ли она вообще?

— Так, Кать, — начал я, собравшись с мыслями. — Ты все эти глупости из головы выбрось. Жить будем также, как и сейчас и даже лучше. Я твой старший брат и ты знаешь, как я тебя люблю. Я не оставлю эту проблему в покое, пока с ней не разберусь. Я уверен, что выход из ситуации есть наверняка. Вовсе не значит, что, если ты станешь хозяином души, значит станешь душегубом! Как говорил Парацельс: «Всё есть яд и всё противоядие, зависит лишь от дозы». Если этот дар на самом деле у тебя проявится в полную силу, ты сможешь более эффективно работать в госпитале или университете и заниматься не только обезболиванием во время манипуляций. Точнее сказать — не столько, сколько будешь исцелять поломанные души. И будешь это делать гораздо лучше любого мастера души в Санкт-Петербурге. Психиатрические лечебницы теперь в таких объёмах не понадобятся, большую часть их пациентов смело можно будет вернуть домой и в общество.

— Ты серьёзно так думаешь? — Катя смотрела на меня искоса с некоторым недоверием, но уже появилась маленькая надежда во взгляде.

— Я в этом уверен, — сказал я, полностью повернувшись к ней и глядя прямо в глаза. — И я тебе обещаю, что найду выход, узнаю, что нужно сделать, чтобы всё было хорошо. А с тебя требуется только следить за своими ощущениями, говорить нам, если что-то не так и полностью доверять. Мы твоя семья и как никто другой заинтересованы, чтобы у тебя всё было хорошо, и ты была счастлива.

— Спасибо! — выдавила из себя Катя и, не удержавшись, всхлипнула.

Мама вскочила со своего места, подбежала к ней и крепко обняла. Плакали в итоге обе. Мама что-то шептала ей на ушко, я не стал прислушиваться, зная, что плохого она точно не скажет. Мы с папой переглянулись, подошли к рыдающим маме и Кате, обняли их обеих, потом вышли в коридор.

— Молодец, Саш, — сказал отец и пожал мне руку. — А у меня слова словно в горле застряли. Мне так её жалко сейчас, она так страдает.

— Я сказал всё, что думаю, — пожал я плечами. — Придумывать не пришлось, просто озвучил эмоции.

— Я постараюсь найти в городской библиотеке упоминания про этот дар, — сказал он, поглядывая в сторону столовой, откуда до сих пор слышались всхлипы. — Очень надеюсь, что ты прав и дар удастся держать под контролем. Мы все вместе просто обязаны ей помочь.

— А это точно плохой дар? — спросил я. — Это прямо достоверная информация?

— Насколько я знаю, да, — кивнул отец.

— А мамины мама и бабушка нормальную жизнь прожили? Не было никаких гонений? Я же правильно понимаю, у них были свои семьи, дети, внуки. Мне кажется, что, если бы прабабушка использовала свой дар во зло и натворила много бед, весь род сослали бы куда-нибудь в Сибирь, где будет это легче контролировать и пресекать. Но ведь этого не произошло, все жили обычной жизнью, никуда не мигрировали. Может там было не всё так плохо?

— Справедливое замечание, — задумчиво произнёс отец. — Попробую обратиться к своему знакомому в городском архиве, может быть он сможет найти про неё какую-либо информацию. Может мы и правда рано страху нагнали. Просто все знают про этот дар именно то, что мы говорили ночью у меня в кабинете.

— Не будем на Катю примерять общую статистику, — уверенно сказал я. — Она у нас одна. Единственная и неповторимая. У неё всё будет так, как надо и она станет лучшим мастером души в истории медицины Российской империи.

— Твоя идея мне нравится, — сказал отец и наконец-то улыбнулся. — Дай Бог, чтобы всё сложилось именно так.

В этот момент из столовой вышли мама и Катя, заплаканные, но уже улыбающиеся. Увидев улыбку на лице Кати я невольно тоже улыбнулся.

— Ну вот, совсем другое дело! — радостно произнёс я и обнял сестру. — А эти все упаднические настроения выбрось из головы. Мы вчера разговаривали о тебе, но не строили заговор против тебя, мы тебя очень любим и хотим помочь.

— Я уже поняла, — сказала Катя, уткнувшись мне в плечо. — Спасибо, Саш. Подожди меня, я сейчас приду.

Она развернулась и убежала по лестнице на второй этаж.

— Сейчас она себя в порядок приведёт, и мы все поедем на работу, — сказала мама. — Ничего страшного не произошло, но мы должны постараться, чтобы и не произошло в будущем.

Все уже и так всё поняли, поэтому тему не стали дальше развивать. Катя спустилась вниз буквально через пять минут. По лицу ещё было заметно, что она плакала, но в глаза уже не бросалось. Войдя в госпиталь и поднявшись на второй этаж, мы поцеловали друг друга в щёчку и разошлись в разные стороны.

— Александр Петрович, у вас всё в порядке? — спросила Прасковья, стоило мне ступить через порог. — Вы что-то такой задумчивый.

— Всё хорошо, — ответил я и улыбнулся. — Рабочие моменты. Спасибо за беспокойство. Андрей уже здесь?

Я обратил внимание, что его пальто на вешалке отсутствует. Не думаю, что он сегодня решил переодеться в комнате отдыха, как остальные, уже привык здесь. И он фактически не сотрудник, а, можно сказать, практикант под моим поручительством.

— Наверно заехал за Анной Семёновной, чтобы подвезти её на работу, — обыденным тоном сказала Прасковья. — Вчера он ведь тоже позже вас пришёл.

— Да? — спросил я, больше наверно сам у себя. — Правда не заметил.

Значит у Андрея отношения с Образцовой потихоньку налаживаются. Что ж, молодец. Так глядишь женится и остепенится окончательно. Будет примерным семьянином, отличным лекарем и достойно возглавит сеть клиник, основанных его отцом.

Я переоделся в халат и вышел из кабинета. С Андреем я столкнулся возле лестницы на первом этаже. Он почему-то был один.

— Привет! — сказал я и протянул ему руку. — А где?

— Какой-то пациент её задержал на входе, — ответил он автоматически, пожал мне руку и потом только догадался, что я теперь знаю о причинах его задержки и улыбнулся. — Я заезжаю за ней перед работой.

— Уже в курсе, — сказал я и тоже улыбнулся.

— Хорошо, что я тебя встретил, — сказал Андрей, отводя меня в сторону. Один за другим к лестнице тянулись наши коллеги, здороваясь с нами. — Хотел поговорить.

— Слушаю, — сказал я, попутно отвечая на приветствия.

— Я эту неделю у тебя дорабатываю и ухожу, — сказал он, загадочно улыбаясь.