Моя Академия. Тетралогия (СИ) - Син Евгений

Продвигаемся вперёд. Под ногами хрустят ветки, стараемся идти сдержанно и тихо, чтобы не спугнуть дичь. По двум сторонам протоптанной тропы возвышаются огромные деревья.

– Слышите? – спрашивает Аглая.

– Что такое? – уточняю и показываю, что нужно остановиться.

– Хруст вдалеке, – отвечает девушка. – Может снова олени?

Никто из наших ничего не слышит. Только редкое приглушенное пение птиц.

– Может белка? – предполагает Макс. – Или зайчик наподобие того, как вам встретился на полигоне.

– Ой, лучше не надо, – с опаской говорит Олеся. – До сих пор его красные зрачки прямо перед глазами.

Разговор в сети замолкает. Прислушиваюсь, и тут же лес замирает, будто затаив дыхание.

– Нехорошо поступаете, – слышу незнакомый голос.

Ребята спокойно идут вперёд, будто ничего не происходит.

– Так, ребят, постоим секундочку, – говорю группе.

Все с удивлением смотрят в мою сторону.

– Что случилось, Ларик? Тоже белка? – спрашивает Макс и сам улыбается шутке.

– Секунду, – прошу и снова прислушиваюсь.

– Нехорошо поступаете. Вы не у себя дома, – говорит голос в моей голове.

Оглядываюсь – вокруг никого. Связь, по которой голос прямо сейчас связывается со мной не похожа на общую сеть. Чётко слышу речь, голос и буквально кожей чувствую недовольство говорящего существа.

– Ларик, что случилось? – с полной серьезностью в голосе спрашивает Олеся.

– Мне слышится разговор, – рассказываю ребятам. – Говорит кто‑то помимо нас. О том, что мы нехорошо поступаем, что мы не у себя дома, – дословно передаю слова.

– Да, да, всё правильно слышишь, – зло смеётся голос. – Ну вот ужо я вам задам!

– А ещё прямо сейчас нам угрожают, – продолжаю держать в курсе, не двигаясь с места.

Олеся осторожно подходит ко мне ближе, а я рассматриваю лес. Ничего не предвещает опасности.

– А кто ты будешь, раз мы здесь гости? – решаюсь спросить. – Никак хозяин?

Говорю вслух, чтобы ребята тоже понимали, что происходит.

– Никак хозяин! – гулко передразнивает меня голос. – Я тут был до вас и буду после.

Марк показывает мне жестом, что понимает.

– Вы съестное с собой брали? – спрашивает парень по внутренней сети, а я бросаю на него непонимающий взгляд. – Лучше всего подойдет краюха хлеба с солью.

– Хлеб у меня есть, – отзывается Олеся. – И даже соль найдётся. А зачем?

– Да надо, надо, – повторяет Марк и одними глазами показывает, что надо побыстрее.

Кажется, он знает, с кем мы имеем дело. Неподалеку от нас лежит поваленное дерево. Марк передает мне кусок хлеба щедро сдобренный солью.

– Раз говорит только с тобой, иди ты, – говорит по общей сети.

Выхожу с тропы и кладу на поваленное дерево кусок хлеба. Слов правильных не знаю.

– Прими наш подарок, хозяин, – говорю вслух. – Ребята, отвернитесь, пожалуйста, а то не дело так стоять. Но щиты лучше выставить, – добавляю уже по сети.

– Мёда хмельного почему не взяли? – звучит в голове, как только отвожу взгляд от хлеба.

Только успеваю повернуться – на дереве уже нет ни крошки.

– Лет нам мало, знаешь ли, – говорю хозяину леса. – Спиртное нам не дают.

– Лет им мало, – уже больше для порядка ворчит голос. – Ладно. Чегось вы тут барагозничаете?

– Мы? – удивляюсь.

– Пришли, понимаете ли, дичь выбиваете, – повышает голос хозяин. – Остальных зверей пугаете.

– Нам положено зачистить территорию в пределах нескольких километров от Академии, – сообщаю. – Лес зачищают маги, а мы помогаем.

– Маги, значит. Защищают, значит… – задумчиво тянет существо. – Долго я спал. Ну ладно, идите. Не буду вам здесь мешать.

– Ларик, что это было? – спрашивает Марина.

– Знаете, есть у меня одно подозрение, – высказываю догадку. – Кажется, это самый настоящий Леший.

Марк кивает в подтверждение.

– Недавно проснулся. Слегка с опозданием, – говорит парень. – Обычно сразу после зимы, а тут лишнего проспал.

– Сильно был удивлён наличием магов, – рассказываю.

У Марка пока ничего не спрашиваю – не самое время. Надо будет вытянуть его на разговор отдельно от всей группы. Есть у меня к нему несколько интересных вопросов.

– Ларик, а тебе ничего не почудилось? – с нотками скепсиса спрашивает Аглая.

– У тебя вообще белки бегают по лесу, – смеётся Макс.

– Краюшка‑то исчезла, – приводит основной аргумент Олеся.

– Краюшка исчезла, – уже серьезнее подтверждает Макс.

– Ладно, давайте будем считать, что мне почудилось, – говорю ребятам. – У нас свои задачи, а с Лешим, или кто там нам попался, пускай наши старшие товарищи разбираются. Про встречу я им расскажу.

Аглая кивает. Есть у меня лёгкое подозрение, что она тоже что‑то слышала. Слишком уж спокойно принимает ситуацию.

Обходим полянку с поваленным деревом. Звуки леса возвращаются на свои места, но во всём остальном происходит какая‑то ерунда. Вроде по мелочи, но совершенно неприятно. Если раньше мы шли друг за другом по вытоптанной узкой тропинке, то теперь наша дорожка прерывается. Лес перестает быть проходимым. В рот постоянно лезет паутина, тонкие влажные листья прилипают к подошве вместе с тяжелой землей.

– Аккратнее! – то и дело предупреждаем друг друга.

Ветви деревьев гнутся как тонкие пруты и всё время норовят ударить по лицу. Ноги то и дело цепляются за вросшие в землю корни и здоровенные упавшие ветки. В общем, передвигаться по лесу становится крайне неприятно.

– Так не должно быть, – говорю еле слышно. – Мы же поделились едой с Лешим? Разве после этого не должно стать проще? – уточняю у Марка.

Парень молча пожимает плечами, некоторое время раздумывает и всё‑таки говорит:

– По‑разному бывает. Смотря что именно он сказал.

– Что‑то вроде: «Ладно, идите, не буду вам здесь мешать», – стараюсь дословно передать, что услышал при разговоре с хозяином леса.

– Ну, если так посмотреть, то на поляне он нам и не мешал особо, – вспоминает Марк. – Через лес стало тяжело идти только сейчас.

– Странное дело, – постепенно понимаю, что интерпретировать слова Лешего можно по‑разному. – Интересно, как там у преподов?

В голове возникает вопрос: с кем еще связывался хозяин леса? Если только со мной, то наша группа хотя бы предупреждена заранее. Что там у преподавателей – вообще непонятно. Лес нагнетает обстановку, и мы готовимся ко всему.

– Думаю, у них то же самое, – отвечает Марк. – Если я правильно понял, ты разговаривал с хранителем леса. Все его называют по‑разному, но суть одна. И хранитель существует не на одной поляне, где мы недавно останавливались. По сути, он – везде. Наши хотелки для него – так себе важность. Хотя хлеб он очень любит, и это нам на руку. Принял угощение – уже полдела. Что именно ест – тоже многое говорит об этом лесе.

Видно, что парень очень много знает о лесных традициях. Вслух говорит только то, что нам хоть как‑нибудь сейчас пригодится

– Странно, что угощение взял, а теперь мы пройти никуда не можем, – высказываюсь и снова запинаюсь об корень.

Марк резко останавливается. Вся группа следует его примеру.

– А, может, он не зря нам мешает? – показывает рукой прямо перед собой.

Подходим ближе. Смотрю – перед нами свежий огромный след.

– Медведь, – четко определяет Марк.

Хм. Вполне возможно. Причин не верить Марку у нас нет. Да и в след животного спокойно помещается ботинок любого из нас. Если говорить точнее, то два ботинка.

– Он, похоже, прошёл тут совсем недавно, – добавляет Марк. – Края следов ещё не успели обвалиться. А те, что поглубже, не успели заполниться водой. В общем, ребят, медведь где‑то рядом. И, если смотреть по следам, то он точно уходил от нас, не наоборот.

– Получается, если бы лес нас не задержал… – продолжаю мысль.

– Да, вполне вероятно, что мы бы вышли на него несколько раньше, – подтверждает Марк. – Вон, видите, примятая утренняя лёжка? – показывает в сторону на траву.

Прикидываю в голове время. Нас только чудом не вынесло сюда раньше. И это совсем не то место, где хотелось бы оказаться.