Моя Академия. Тетралогия (СИ) - Син Евгений

– Хм. Раз медведь и волки выжили… – задумывается директор. – А насколько они огромные?

– Вон, следы, – обращаю внимание на землю. – Можно примерно прикинуть.

Дыра в кустарнике, куда пробирался мишка, тоже говорит сама за себя.

– Я думал, это вы выходили, – замечает завхоз. – Расчищали путь. Под шестерых – самое то.

– Нет, мы заходили дальше, – говорю. – И, кстати, относительно недавно.

Директор снова поднимается в воздух и подлетает ближе. И тут понимаю, почему он не может позволить себе пользоваться полётами в замке. В лесу он полностью отпускает магию – вокруг Генриха будто вибрирует воздух, это даже заметно. Находиться рядом с директором очень неприятно. Мы непроизвольно делаем шаг назад.

Генрих Олегович замечает наши изменившиеся лица и отлетает чуть дальше. Завхоз проходит по краю разбитой земли и меряет рукой оставшиеся огромные следы.

– Ничего себе туша, – бормочет он. – Если смотреть по продавленной земле, животинка примерно под полторы тонны. И хищник таких размеров шастает возле нашей Академии.

– Скорее, с краю, – отвечаю. – Думаю, что медведь был как раз хозяином всего периметра.

– Почему «был»? – уточняет Германыч.

– Да мы вдобавок ко всему ещё и с Лешим столкнулись, – аккуратно ввожу новые вводные. – Он тоже проснулся от всего происходящего. Остался очень недоволен вашей охотой.

– С настоящим Лешим? – удивляется директор и задумчиво качает головой. – Ладно, ждите здесь. Мне нужно облететь поле. Вдруг что‑нибудь полезное осталось.

– Очень вряд ли, – тихо говорю, но уверен, что он меня прекрасно слышит.

Завхоз отвлекается от просеки медведя.

– Как только Константин Иванович подойдет – он немного отстал, поможет разобраться, – произносит завхоз. – Без него я вас не отпущу. Срочного точно ничего нет? – спрашивает нашу группу. – Если есть хотя бы небольшие закрытые травмы, лучше сказать.

– Нет, – отвечает за всех Олеся. – Я бы знала.

– Ну, да, ты же водник, – согласно кивает Германыч. – Но если чуть что – сразу говорим.

– Получается, вы втроём выступаете как спасатели? – интересуюсь.

– В каком‑то смысле, – усмехается завхоз. – Мы просто давно сотрудничаем. Долго и хорошо друг друга знаем. У нас ещё есть ребята в команде, просто вы их пока не видели. У преподавателей своей работы много.

– Я, если честно, думала, что завхоз, целитель и директор – самые занятые люди в Академии, – замечает Аглая. – На вас же там сваливают все возможные дела. Студенты постоянно приходят, опять же.

– Так‑то оно так, – ухмыляется Германыч. – Но работа всё же эпизодическая. На складе редко бывает очередь. Иногда сидишь себе спокойно. Но не сегодня. Тем более, мы не знали, что тут с вами происходит. Генрих – наша основная ударная сила, а мы с Пилюлькиным больше на подхвате. Но в общем и целом, вы правы. Спасательная команда в основном из нас и состоит. Работников у нас пока немного. Станет чуть полегче с помещениями и с территорией – тут обязательно появятся желающие на замещение вакантных должностей. Всем хочется быть поближе к месту прорыва, но при этом оставаться в безопасности.

Отсюда видно, как Генрих Олегович летит над полем. Директор то поднимается выше, то почти опускается на землю. Глубоко сомневаюсь, что ему удастся найти хоть какие‑нибудь остатки битвы. Если бы он видел, сколько воронок открылось на поле – бросил бы это гиблое дело.

– А как же физрук? – задаю вопрос.

– Хех… Он вам так и не представился? – смеётся завхоз.

– Нет, сказал называть просто физруком… – рассказываю.

Ребята тоже краем глаза наблюдают за директором. Он залетает несколько дальше границ поля. Возвышается над деревьями и замирает в некоторых точках, присматривается.

– Ну, вот значит так и называйте пока, – усмехается завхоз. – не зря у нас физрук отвечает за стабильность. Так сказать, вечный дежурный на хозяйстве. Стоп, студенты. Заговорили вы меня. Вон, Костя почти добрался, – смотрит в сторону зарослей.

Там будто проходят взрывные работы. Над макушками растений и деревьев взлетают части кустарника. В воздух поднимаются листья и иногда земля. До этого мы внимания не обращаем, так как всё происходит в абсолютной тишине. Видимо, и заросли не так просты, как кажется…

– А вот и он! – объявляет Германыч.

Внимательно смотрим на выходящего из зарослей Пилюлькина.

– Я, пожалуй, тоже пройдусь по полю, – заявляет завхоз и оставляет нас, передавая неформальную опеку над группой целителю.

Не понимаю, в чём смысл бродить по пустому полю. Не знаю, что конкретно пытаются там высмотреть завхоз и директор. Гигантские медведки очень основательно зачистили поле битвы. Ещё раз кидаю взгляд на Германыча. Мужик не смотрит под ноги. Значит, прямо сейчас его не интересуют остатки монстров, следы или необычные ингредиенты. Похоже, он изучает, что именно здесь происходит с магией.

Буквально в нескольких метрах от нас Германыч жестом создаёт замороченную вязь из глифов. Глифы зрительно проявляют потоки в воздухе. Видно, что кое‑где происходит небольшое смещение. Очень интересно – значит, у магов есть аналог магического зрения. Вот только я вижу завихрения хмари, не прибегая к помощи магических сил. Это намного удобнее и полезнее. Можно быть всегда начеку.

Развешать по воздуху глифы – намного сложнее. Вижу, как возле завхоза подвешивается ещё одна похожая вязь. Мужик резко дергается в сторону. Видимо, замечает кое‑что интересное.

– Здравствуйте! – все вместе приветствуем выходящего из зарослей целителя.

Он тоже ненадолго задерживается в кустарнике.

– Приветствую, ребята! – в свою очередь здоровается Пилюлькин.

Целитель, не прерываясь на опрос, сразу же приступает к диагностике нашего состояния. Начинает с девчонок.

– С нами всё в порядке, – заверяет целителя Марина.

– Вот, мы это сейчас и проверим, – хмыкает Пилюлькин. – Мало ли какую хворь подцепили. Я же не знаю, с кем вы контактировали.

– Мы и сами едва догадываемся, – то ли шутит, то ли говорит правду Аглая.

Макс и Марк молча подходят к целителю и проходят уже привычную процедуру проверки. Пилюлькин сверяет показания на амулете. Последним подзывает меня.

– В первом приближении всё вроде бы нормально, – заметно удивляется целитель. – Более того, в этот раз никакого истощения. Объёмы хорошие, тела реагируют отлично. Ребята, вы как‑будто на восстанавливающем курорте побывали. Может, мы не в курсе? Где так можно подлечиться?

Смеёмся. Напряжение, которое преследовало нас последние несколько часов, резко спадает. Теперь можно дальше спокойно наблюдать за всем происходящим. Информация о том, что вся группа в порядке приносит ощутимое спокойствие. Внешне мы вполне можем оценивать ситуацию. А вот по поводу истощения никто обычно не говорит ни слова. Как‑то не принято у нас жаловаться на самочувствие. Узнаем по факту – когда кто‑нибудь теряет сознание и попадает в целительский кабинет.

– Ладно, давайте дальше, – продолжает более серьезно Пилюлькин. – Судя по поверхностной проверке, всё с вами в порядке. Но до целительской в любом случае придется дойти. Или вы здесь что‑то ждете? – кивает на Германыча.

К завхозу как раз подлетает директор. Они между собой что‑то бурно обсуждают.

Переглядываюсь с группой. Олеся выглядит озадаченной. Марина и Аглая явно мечтают выбраться из леса и отдохнуть. А вот парни выглядят спокойно. Для них этот поход ничего не стоит. Хоть сразу готовы идти в такой же.

– Мне кажется, нам лучше домой, – всё же озвучиваю решение.

Все соглашаются. Учитывая, сколько на самом деле прошло времени, как бы нас всех не накрыло – довольно нервный получился день.

– Оленей в лесу забрали еще вчера. Но ждать подтверждений можно и внутри Академии, так? – кивает на лес Аглая. – Афанасий Германович сказал, что их уже забрали.

– Правильно сказал, нечего вам тут без толку бродить, – одобряет Пилюлькин. – Если что достанут, от вас не утаят. Маячок ваш? Ваш. Следовательно, и добыча ваша.