— Грачёв знал, что ты менталист?
— Он знал про меня всё: как зовут, где живу, где учился. Даже то, что я не могу найти работу и нуждаюсь в деньгах.
— Как долго ты работаешь на него?
— Три года. Сразу после окончания академии начал, — он начал медленно отступать назад.
Но я снова вплотную подошёл к нему, сжимая в одной руке пробирку с остатками «Оков», а второй достал из кармана телефон.
— Продиктуй мне его номер.
— Но… он меня убьёт! — запаниковал он.
— Я ему не скажу, что узнал от тебя, — улыбнулся я.
— Он догадается. Нет-нет, я не могу, — он энергично замотал головой.
— Тогда я снова превращу тебя в истукана и просто заберу твой телефон. У тебя нет выбора, — пожал я плечами.
Менталист недовольно поморщился. Всё это время я чувствовал, как он пытается проникнуть в мой разум, но еще в машине предусмотрительно выпил защитное зелье, так что его магия на меня не действовала.
— Ну ладно. Только умоляю, не говори, что это я всё рассказал… Хотя не понимаю, почему я вообще всё тебе выдал. Если бы ты был менталистом, то не смог бы проникнуть сквозь мои заслоны, — он внимательно посмотрел на меня. — Кто ты?
— Обычный аптекарь, — улыбнулся я и поторопил. — Диктуй номер.
Он вытащил телефон и нехотя продиктовал номер Грачёва. Мне не нужно было проверять, говорит он правду или нет, ведь сыворотка не позволила бы ему соврать даже в такой мелочи. Хорошее средство.
— В какую ячейку ты должен положить деньги?
— Под номером восемнадцать. Отпусти меня, а? Я ведь уже всё сказал, — попросил он.
— Отпущу, но сначала я должен угостить тебя кое-чем, — я сделал еле заметное движение рукой, плеснув «Оковы» ему в лицо.
Мужчина замер, а я влил ему в рот средство, стирающее кратковременную память, а затем сказал, чтобы он позабыл то, что произошло с ним после того, как он зашел в парк. Теперь по новой версии Завьялова передала ему всю необходимую сумму, и он уже отнёс деньги на вокзал в ячейку. А сейчас он просто прогуливался и искал мороженщика.
Перед уходом вывел эфир зелья в мочевой пузырь. Придя в себя, он тут же ломанулся в ближайшие кусты, даже не взглянув на меня.
Я вернулся к баронессе. Она сидела на лавке, держась за голову.
— Что с вами? — я опустился рядом с ней.
— Голова раскалывается, — еле слышно проговорила она, мельком взглянув на меня. — Этот менталист… Он что-то сделал со мной.
— Он проник в ваш мозг и узнал, что мы затеваем против него, — ответил я.
— Да вы что! Неужели всё напрасно? — ахнула она.
— Нет, я вытянул из него всё что мог. Только он почти ничего не знает про Грачёва. А вы почему защиту не поставили и позволили ему забраться в вашу голову? — строго спросил я. — Вы же боевой маг и должны быть осторожнее.
— Не знаю. Не подумала, что он может со мной так поступить. Хотела пококетничать, пока вы не придёте, а он… Я даже не запомнила его. Всё как во сне.
— Я думаю, он так поступает каждый раз, когда берёт заказ. Только так они с Грачёвым могут быть уверены, что заказчик не подставной.
— Что же будет дальше?
— Попробую поймать артефактора. Шансов немного, но они есть.
Я подвез баронессу до дома и вручил афродизиак. Она была безмерно счастлива, когда забрала пробирку с розовой жидкостью, от которой чарующий аромат расходился на всю округу. Денег за зелье я не взял в благодарность за помощь.
В академию обратно возвращаться не стал, а сразу поехал домой — у меня было срочное дело к нашему начальнику службы безопасности Попову.
Кирилл уже ждал меня у ворот, поэтому мы сразу прошли в сторожку охранников, где я рассказал про артефактора, и о том, что нужно поставить соглядатаев на вокзал и, когда появится Грачёв, схватить его.
— Сколько времени придётся дежурить? — деловито уточнил Попов.
— Пока не знаю. Он должен прийти за деньгами, которые менталист якобы положил в ячейку. Может он придётся сегодня, а может заберет деньги когда изготовит артефакт, — пожал я плечами.
— Хорошо. Я всё организую. Придётся на время вызвать дополнительных бойцов.
— Спасибо, — я пожал ему руку.
Я зашёл в дом, где семейство садилось за стол.
— Что-то ты рано. Занятия отменили? — спросил дед, взглянув на часы.
— Нет, просто у меня были дела, — отмахнулся я и втянул носом аромат борща на свиных косточках со сметаной и бутербродом с салом и чесноком. Объеденье!
— Какие-такие дела? Единственные твои дела — это учёба, — нравоучительно сказал он, прихлебывая суп.
Пришлось рассказать про менталиста. Всё равно Попов доложит о нашей договоренности.
— Да за поимку Грачёва могут и награду дать! — оживился дед.
— Хорошо, что Кирилла попросил, а не сам его караулить собрался, — подал голос Дима. — Грачёв — очень опасный человек. Никогда не знаешь, что он прячет за пазухой.
— Если честно, я сначала думал об этом, но потом вспомнил, что он меня видел и может узнать. Не хотелось бы рисковать и упустить его. Заляжет на дно — не найдём.
— Вообще-то этим должны заниматься специальные службы, — вставила Лида.
— Ой, не смеши, — отмахнулся дед. — Толку от них нету. Всё самим надо решать.
В это время из гимназии вернулась Настя и, не переодеваясь, зашла в столовую и плюхнулась на стул рядом с Лидой.
— Дочка, что с тобой? На тебе лица нет, — встревожилась женщина.
Настя обвела нас затравленным взглядом и еле слышно ответила:
— Кажется у нас будут проблемы.
— О чём ты? — Дима подался вперёд и внимательно посмотрел на дочь.
— Всё из-за Шустрика. — ответила она и опустила голову.
Глава 9
Лида положила руку на плечо дочери и строго спросила:
— Что натворил Шустрик? Ты что, не отправила его сразу домой, как обещала?
— Отправила, — шмыгнув носом, ответила она. — Мы с девчонками стояли в раздевалке. Я дала его погладить Кате, и в это время зашла училка по географии. Она спросила, чей зверь Ну я сказала что мой. Она ушла с такой постной миной… а потом после уроков меня вызвала директриса.
Настя взяла бутерброд с салом, откусила и продолжила говорить набитым ртом.
— Директриса сказала, что маназверей запрещено выносить из анобласти. И тем более носить в гимназию Это могут делать только имперские службы, которые занимаются изучением этих зверей, — она взяла чашку Лиды и отхлебнула горячий чай. — А ещё она сказала, что доложит кому следует, и начнутся разбирательства, откуда у нас такой зверь и кто разрешил его держать у себя дома.
— А ты что? — уточнил Лида.
— Я ничего. Просто сидела и кивала… Они же не отнимут у нас Шустрика, верно? — она с надеждой посмотрела сначала на мать, затем на Диму, а потом и на нас с дедом.
— Пусть сначала поймают, — улыбнулся я и мысленно позвал Шустрика.
Зверёк появился на моём плече и радостно защебетал.
После обеда я, как и обещал Адаму Гидоновичу Когану, переписал из дневника Филатовых рецепт противоопухолевого препарата и двинулся к парковке.
Когда за обедом я сказал, что намерен это сделать, дед как обычно начал возмущаться, ведь этот препарат придумал тот самый уникум их рода, а его отец усовершенствовал, поэтому у меня нет никакого права разбазаривать семейные рецепты. Но я его успокоил, пообещав, что создам препарат гораздо лучше того, что придумали мои предки. Ведь мне одного взгляда на состав было достаточно, чтобы увидеть погрешности и понять, какие могут быть побочные действия.
Охранник подвёз меня до Госпиталя, в котором лежал Демидов. На этот раз меня впустили через парадные двери и даже проводили до Ординаторской, в которой меня уже ждал Адам Гидонович.
— А-а-а, да-да-да, это и есть тот самый препарат. Он помог многим моим пациентам. Благодарю! — он убрал листок бумаги с рецептом в карман и энергично потряс мою руку. — Премного благодарю! Знайте, вы спасли жизни сотни людей.
— Вы могли просто заказать нам такой препарат, и мы бы сами его для вас изготовили, — сказал я.
