Демон Жадности. Тетралогия (СИ) - Розин Юрий

– Запиши, Роланда, – сказал я тихо. – Полковнику Вейгарду мы остались должны двадцать миллионов. Но за этот перебор он еще ответит.

– Да, – кивнула девушка.

– Кто вы, назовитесь! – раздался голос с флагманского корабля «спасшей» нас эскадры.

Мой собственный, но теперь хриплый и грубый голос Гирма Людоеда пророкотал в ответ:.

– Гирм Людоед! Капитан «Дикого Братства», чей корабль ты только что от коалиционных крыс прикрыл! Ищу аудиенции у совета Перекрестка! У меня для них есть деловое предложение!

На том конце провисела пауза, такая длинная, что я уже подумал, не план провален. Но наконец голос ответил:

– Людоед, говоришь? Слыхали мы про тебя. Братство твое, выходит, не совсем добили? Ну что ж, совет всегда рад поговорить с предприимчивыми людьми. Следуйте за нами до наших доков. Идем на сближение. Не делай резких движений.

– Резких движений не будет, – отозвался я. – Ведешь – мы за тобой.

Два самых крупных пиратских корабля плавно развернулись и легли на курс, параллельный нашему. Остальные заняли позиции сзади и по бокам, взяв нас в плотное кольцо эскорта, которое выглядело как почетный караул, но на деле было скорее тюрьмой на ходу. Любой неверный маневр – и борта наших кораблей проутюжат залпами.

Я отдал тихие приказы своей команде через направленный голос: держать строй, орудия не наводить, но быть наготове.

Мы понеслись сквозь пустоту, оставляя позади место недавней стычки. Спустя полчаса впереди, постепенно вырастая из мерцающей дали, вырисовался Перекресток.

Сначала это были просто огни, рассыпанные по темному силуэту гигантской, бесформенной Руины. Затем проступили очертания – нагромождение пристроенных друг к другу и нависающих друг над другом домиков, домов и домин. Десятки кораблей всех форм и размеров сновали вокруг, как мухи вокруг меда.

Меня охватило странное, противоречивое чувство. Я стоял на мостике, вцепившись в поручни, и смотрел на приближающийся хаос.

Вот главный док, вырубленный в теле гигантской скульптуры древнего великана. Там, семь лет назад, я посадил на ремонт свой первый корабль. «Логово» – та самая пиратская таверна, где я в последний раз пил с Леонгардом. Арена, где триумфально одолел Черную Сойку.

Каждый закоулок, каждый ржавый брус, каждая вывеска вызывала в памяти вспышку – смех Иваки, усталое лицо Лислейна до того, как обида его сожрала, шумные пиры в кают‑компании…

Но за каждой теплой картинкой тут же возникала другая. Огонь, взрывы, падающее тело Иваки и пустота.

Злость подкатывала к горлу горячим комом. Она была острой и ясной, направленной на конкретных людей, которые, я знал, где‑то тут, вероятно, пируют и считают свои деньги. И рядом с ней – тупая, ноющая горечь. Горечь по тем, кого уже не вернуть.

– Красиво, черт возьми, – пробормотал через артефакт мне в ухо Хамрон, прервав мой ход мыслей. – Ничего подобного я не видел.

– Красота эта до первого залпа, капитан, – хрипло ответил я голосом Гирма. – Держи ухо востро.

Нас вели к одному из внешних причалов, предназначенных или тех, кому не особо доверяли. Место было неуютным, на отшибе, давно не ремонтированным. Пиратские корабли‑проводники аккуратно встали по бокам, их орудия все еще были наведены на нас.

– Швартуйся! – скомандовал я.

«Золотой Демон» с глухим стуком причалил к массивному, проржавевшему пирсу. За ним последовали остальные четыре корабля. Процессия завершилась. Мы были в логове зверя.

Вскоре трап с глухим скрипом уперся в проржавевшие плиты пирса. Я сделал первый шаг вниз, ощущая под сапогами привычную вибрацию доков Перекрестка. Внизу, в окружении десятка человек сопровождения, стояли трое.

И мое сердце на мгновение замерло, а потом рванулось в бешеной пляске. Крайний слева, невысокий, черноволосый, несмотря на возраст, с тонкими чертами лица и недовольным прищуром маленьких глазок. Это был он. Кегарн Лиорго. Черный Клык. Один из тех, кто приказал убить и кто убивал моих людей.

Глава 11

Ярость вспыхнула во мне ослепительной, белой вспышкой. Пальцы непроизвольно сжались в кулаки, и от меня к нему полыхнуло неприкрытой, несдерживаемой, неконтролируемой жаждой крови и смерти. Это длилось меньше секунды – лишь краткий миг, когда я встретился с ним взглядом. Но, видимо, этого хватило.

Кегарн, который до этого лениво оглядывал наш корабль с видом скучающего начальника, внезапно насторожился. Его взгляд, тяжелый и пронзительный, уперся в меня.

Он не узнал меня под личиной Гирма – это было невозможно. Но он почувствовал нечто. Животное чутье старого небесного волка уловило исходившую от меня волну чистой, немедленной ненависти.

– Ну что, Людоед, – раздался голос центрального из троих, тощего человека в расшитом серебром камзоле, прерывая молчание. – Добрался‑таки. Я – Гиофар Стервятник. А это мои коллеги по совету, – он кивнул сначала на уже начавшую увядать, но еще сохранившую в облике воспоминания о своей безумной привлекательности женщиу, а затем на Кегарна.

Но Черный Клык не смотрел на Стервятника. Он не сводил с меня глаз.

– Мы раньше не встречались, капитан Гирм? – его голос был низким и глухим, как скрежет камней. – Мне показалось, я увидел в твоих глазах нечто… знакомое.

Я заставил себя расслабить плечи и издал короткий, хриплый смешок, больше похожий на лай.

– Встречались? – я усмехнулся, глядя на него с вызовом. – Запомнил бы, наверное, если б встречал. У вас, знаешь ли, лицо запоминающееся. А я таких лиц не забываю.

Я видел, как его пальцы слегка пошевелились у рукояти тяжелого артефактного пистолета на поясе. Он не поверил. Но и не мог понять, что именно вызвало его подозрения.

– Может, и не встречались, – медленно проговорил Кегарн. – Но что‑то ты уж очень напряженный для гостя, который ищет пристанища.

– После того как коалиционные ублюдки месяц гонялись за мной по всему сектору, я ко всему и всем напряженный, – парировал я, переведя взгляд на Стервятника, давая понять, что разговор с Кегарном окончен. – Я пришел говорить с советом. У меня есть предложение, которое вас заинтересует.

Стервятник, почувствовав напряжение, шагнул вперед, играя роль миротворца.

– Кегарн, оставь человека. Он только что спасся от Коалиции. И ему есть что рассказать. Пройдемте, капитан Гирм, обсудим ваше дело в более подходящей обстановке.

Я кивнул, делая шаг вперед, но периферией зрения продолжая следить за Черным Клыком. Он все так же пристально смотрел на меня, его лицо было непроницаемо, но в глазах тлела искра настороженности. Он что‑то заподозрил.

Это усложняло игру, но при этом делало ее интереснее, а желаемый результат, когда он будет достигнут – слаще.

Помещение, куда нас привели, напоминало больше склад оружия, чем зал заседаний. Грубый каменный пол, стены, завешанные шкурами небесных странников, массивный стол, сколоченный из неструганых досок.

В центре стояли три кресла, в которых восседали Кегарн, Гиофар и Валаоника. Мы пятеро расположились напротив, на простых скамьях. Гиофар, тощий и вертлявый, с хищным клювообразным носом, улыбался елейной улыбкой. Валаоника Ядовитая Ведьма наблюдала за нами с холодным, нечитаемым выражением. Кегарн же сидел, откинувшись на спинку. Его руки лежали на подлокотниках, а взгляд, тяжелый и все еще подозрительный, буравил меня.

– Ну так, Людоед, – начал Гиофар. – Рассказывай. Что привело таких замечательных парней в наше скромное убежище? Слыхали мы про ваше «Дикое Братство». Слыхали, как вы трещали на всех углах, что мы, пираты Перекрестка, стая мягкотелых баранов, пускающих в свое стадо кого попало.

– А еще, – вступила Валаоника, – что наши правила – это детские салки, а настоящие пираты должны держаться на страхе и крови.

Я усмехнулся, оскалив зубы в улыбке Гирма.

– Ага, трещали. Пока Коалиция не пришла и не разметала нашу базу к чертям. – я сплюнул на пол. – Вы, суки, думаете, мне приятно здесь сидеть и проситься к тем, кого я полгода назад назвал бы вырожденцами? Но жизнь, Стервятник, она такая штука – заставляет жопу поднимать с теплого места и бежать туда, где пахнет порохом и золотом, а не тлением. А здесь, в Перекрестке, как ни крути, и пороха, и золота больше, чем, мать вашу, где бы то ни было!