Глава рода. Продолжение (СИ) - Ахминеева Нина

Вид собственной крови потихоньку остудил воспалённый разум. Облизнув пересохшие губы, графиня с мазохистским удовольствием вытащила осколок из раны. Замотав измятой тканью порезанную ладонь, истерично расхохоталась.

«Надо же, из-за малолетней гадюки сорвалась. Вовремя Кони её увёл. Вовремя», — с усилием поднявшись, Ольга Павловна покинула столовую.

Не реагируя на шарахающихся от неё слуг, хозяйка дома прошла в свои покои. Войдя, сразу же направилась в ванную. Распахнув настенный шкафчик, вытащила тёмную банку. Вытряхнув на ладонь три жёлтых пилюли, закинула их в рот, запила водой прямо из-под крана. Постояв недвижимо несколько минут, менталистка вернула сосуд с лекарством обратно. И по-старушечьи волоча ноги, побрела в комнату.

«Три года без приступов. Ещё и начался в присутствии Кони. Боюсь, адвокат догадался, что я его тогда обманула, — графиня опустилась в мягкое кресло. — Даже если и так, Анатолий Фёдорович слишком порядочен, чтобы поднимать ту грязную историю. Да и пересмотр дела ударит по его репутации. Нет, его можно не опасаться».

Упёршись затылком в спинку, женщина смежила веки. Убойное психотропное подействовало. Сердце больше не грозило выломать грудную клетку, а жажда убивать пропала окончательно.

«Придётся опять сидеть на препаратах, глушащих агрессию. Плохо. Тупею от них. И чем эта серая мышь меня так довела? — мысли текли вяло, сознание путалось. Ольга Павловна широко зевнула. — Жаль, что проверка сорвалась. Надо артефакт проверить. Нет, не сейчас. Выключает. Кровь никуда не денется. Позже посажу девку на поводок».

Графиня положила голову на подлокотник и тотчас захрапела.

Глава 2

Особняк графини Троекуровой остался далеко позади. Покусывая костяшку пальца, я смотрела через окно автомобиля на городские улицы. А в голове огромными шмелями жужжали встревоженными мысли.

На кой ляд графине сдались мои анализы крови и информация о магических способностях? Что именно хотела выведать, угощая специфическим десертом? А главное — она действовала по собственной инициативе или её попросили?

Устав ломать мозг в одиночку, я посмотрела на сидящего за рулём адвоката: мрачен, к разговорам явно не расположен.

Переживает. Сочувствую, но заверять, что всё нормально, не стану. Кони менталист, к тому же опытный юрист и должен людей, как орехи, щёлкать. Однако с госпожой мегерой серьёзно прокололся. Любопытно, юрист догадывается, как далеко зашла графиня, желая «узнать меня поближе»? Маловероятно, но вдруг? Впрочем, пока не важно.

Отвернувшись от мужчины, беззвучно спросила Або:

«Как думаешь, для чего всё это устроила белобрысая стерва?»

«Однозначно не отвечу. Могу только предполагать».

«Поделишься?»

«Конечно, — зверёк пошевелился в кармане. — Склоняюсь к тому, что менталистка хотела устроить тебе полномасштабную проверку. В твой разум она влезть не в состоянии. Оттого решила заставить говорить. Параллельно узнать уровень дара, ну и заодно посадить на магический поводок».

«На что посадить⁈» — от изумления у меня перехватило дыхание.

«На магический поводок, — терпеливо повторила высшая сущность. — Это один из методов долгосрочного управления живыми людьми. Способ весьма эффективный, но крайне болезненный для подчинённого. Получив приказ от хозяина, человек испытывает дикую боль. Пока не выполнит распоряжение — мучения не прекратятся. Мне удалось просканировать прислугу в особняке графини: они все прошли через ритуал подчинения».

В груди шевельнулось нехорошее предчувствие.

«И как проводится такой ритуал?»

«На крови менталиста и объекта подчинения», — ровным тоном пояснил Або.

Ладонь сама собой сжалась в кулак. Я стиснула зубы, мысленно процедила:

«Хочешь сказать, эта мерзкая баба станет моей хозяйкой?»

«Не станет, — поспешила успокоить высшая сущность. — Даже при всём желании ни один из одарённых этого мира не сможет управлять серебряной ведьмой. Как и любого другого человека, тебя могут обмануть, ввести в заблуждение и подтолкнуть к каким-либо действиям. Но не магическим даром, а исключительно словами».

Уф-ф-ф. Полегчало. Но появился ещё один насущный вопрос: где ушастый научился так изощрённо нервы мотать?

Достав из кармана грызуна, посадила его на ладонь. Поглаживая лопоухого нервотрепателя, думала обо всём и сразу.

«Троекурова узнает, что я беременна?» — уточнила я, не прекращая приятного занятия.

«Скорее всего, — с сожалением отозвался тушканчик, не уклоняясь от ласки. — Не накручивай себя. Твоей крови для определения отца ребёнка недостаточно. Но обязательно поговори с некромантом. Выслушай его, а ещё лучше — примите решение сообща».

Сообща? Серьёзно?

Неодобрительно нахмурилась. Взгляд неожиданно зацепился за валяющийся под ногами букет начальника городской полиции. Измятые, поникшие цветы пробудили воспоминания о том, как сегодня было стыдно за мысли о предательстве мужа.

Может, и правда попробовать?

Автомобиль неспешно ехал вдоль ограждения какого-то храма. Запоздало вспомнив, что не говорила Кони, куда меня следует отвезти, повернула голову к юристу.

— Анатолий Фёдорович, — позвала я негромко. — Куда мы едем?

— Вы что-то сказали? — переспросил адвокат. — Простите, я не расслышал.

— Куда мы едем? — я не сводила цепкого взгляда с мужчины.

Тот озадаченно посмотрел на меня, затем вновь перевёл взор на дорогу и неожиданно признался:

— Куда глаза глядят.

Ух ты, даже так?

— Анатолий Фёдорович, давайте ваши глаза будут смотреть в сторону центрального рынка. Хочу купить продуктов, — пояснила я с полуулыбкой.

— Да, конечно, — торопливо согласился аристократ.

Миновав перекрёсток, он развернул автомобиль и поехал в обратном направлении. Нахохлившись в кресле, я поглаживала Або. И ждала. Раз юрист вышел из своего сумрака, то должен хоть что-то сказать.

Спустя несколько минут Кони действительно заговорил:

— Александра, я искренне сожалею, о том, что произошло за обедом. Ольга Павловна средь местных дворянок действительно пользуется уважением. У меня были все основания предполагать, что графиня окажет вам содействие. Право слово, не ожидал от неё такого… — он запнулся и добавил: — поведения.

Конечно, я не физиогномист, но положение тела мужчины, его мимика, интонация весьма красноречиво говорили — он реально сожалеет.

— Ольга Павловна, бесспорно, пыталась меня унизить, — заметила я холодно. — Это неприятно. Однако меня сейчас тревожит иное. В поданном мне десерте находилось вещество, подавляющее волю и побуждающее к откровениям.

— Александра, вы не шутите? — неверяще поинтересовался юрист.

— Мне не до шуток, — заметила я и жёстко осведомилась: — На прислуге в особняке надеты магические поводки. Вы заметили?

— Конечно, — нервничая, Анатолий Фёдорович побарабанил пальцами по рулю. — Подобный метод подчинения слуг прогрессивными дворянами осуждается, но тем не менее законом это не запрещено.

— Спасибо, что просветили, — обронила я ледяным тоном. — Помимо специфического десерта, в моём стуле находился артефакт, предназначенный для определения дара. А ещё для забора крови.

— Сука, — выдохнул поражённый до глубины души адвокат.

— Абсолютно согласна, — бросила я без тени улыбки. — Спасибо дару серебряной ведьмы — подчинить госпожа Троекурова меня не сможет. Точно так же, как и никто другой. Однако в том, что ваша хорошая знакомая попытается это сделать, сомневаться не приходится, — я отвернулась к окну, давая юристу время для осмысления.

Тот подъехал к обочине, остановился. Повернувшись ко мне всем телом, уверенно заявил:

— Александра, я ничего не знал о намерениях графини Троекуровой. Не желал и не желаю вам вреда, — яркая вспышка озарила салон, подтверждая слова менталиста.

В искренности адвоката я практически не сомневалась, но из предосторожности сделала контрольный выстрел, намекнув на давнее знакомство юриста с графиней. И Кони не подвел. Магических клятв мне прежде никто не давал, и всё же не сомневаюсь, что это была именно она. Пробрало до мурашек.