Проклятый Лекарь. Том 3 (СИ) - Молотов Виктор

Примитивно. Даже оскорбительно примитивно.

Морозов, главный врач элитной клиники, человек, плетущий сложные административные интриги, поставил следить за мной… этого любителя. Он мог бы нанять профессионала из службы безопасности. Но он использовал этого дрожащего юнца. Почему? Хочет сэкономить? Или он недооценивает меня настолько сильно?

Последний вариант был наиболее вероятным. Даже слегка оскорбительным.

Но это было хорошо. Враг, который тебя недооценивает, уже наполовину проиграл. Он думает, что играет в шахматы с выскочкой-ординатором. Он не знает, что сел за доску с тем, кто эти шахматы изобрёл.

— Нюхль, — мысленный приказ был коротким и чётким. — Объект санитар. Слежка. Хочу знать всё: куда идёт, с кем говорит, что передаёт. Полный отчёт по возвращении.

Невидимый слуга беззвучно отделился от моей фигуры и поскакал за шпионом, как струйка дыма за сквозняком.

Оставив разведчика выполнять свою работу, я направился прямиком в кабинет к Сомову. Враг сделал свой ход, теперь пришло время для моего. Нужно было превращать потенциального союзника в реального заговорщика.

Я постучался и, не дожидаясь ответа, вошёл в кабинет, плотно закрыв за собой дверь. Простейший жест рукой, и «полог тишины» — базовая техника, которую знал каждый некромант — окутал помещение, отсекая нас от всего мира.

Это был не просто ритуал. Это был сигнал. Сигнал о том, что разговор будет выходить далеко за рамки официальных протоколов.

Сомов поднял голову от бумаг.

Он отложил ручку, снял очки и посмотрел на меня. Это был жест не усталости, а предельной концентрации. Он понял, что это не очередной отчёт о пациенте.

— Пётр Александрович, нам нужно поговорить о будущем этой клиники, — начал я без предисловий.

— Слушаю вас, коллега, — произнес он настороженно.

— Морозов теряет контроль, — я присел напротив, как будто ставил диагноз пациенту. — Симптомы: прогрессирующая паранойя, неэффективное распределение ресурсов, слежка за ключевыми сотрудниками с помощью некомпетентного персонала. Клиника больна, Пётр Александрович. И болезнь сидит в кресле главврача.

— Вы о чём-то конкретном? — Сомов медленно принялся протирать стёкла очков, его взгляд был непроницаем.

— У меня есть поддержка покровителей этой клиники, — я не стал перечислять имена. — Они инвесторы. И они хотят видеть здесь современную медицину, а не феодальные разборки. Они мой ресурс. И, соответственно, могут стать вашим.

— И вы предлагаете… — он сделал паузу, подбирая слово, — переворот?

— Я предлагаю партнёрство, — поправил я. — Вы становитесь главврачом. Ваш административный опыт и положение позволяют занять такую должность. А я стану вашим заместителем по научной и лечебной работе. Мои методы, которые вы сегодня наблюдали, станут вашими. Вместе мы превратим эту клинику из доходного места для аристократов в ведущий научный центр Империи. И получим неограниченный доступ к ресурсам.

Я закончил говорить и замолчал, давая Сомову время всё обдумать.

Видел, как в его голове идёт расчёт. На одной чаше весов — риск. Гнев Морозова, провал, крах карьеры. На другой — власть, слава, возможность войти в историю медицины. И я. Непредсказуемый, опасный, но невероятно эффективный. Лучшая карта в колоде.

Он долго молчал, глядя в окно на ночной город. Затем медленно повернулся ко мне.

— Это очень серьёзное предложение, — медленно произнёс Сомов, наконец отводя взгляд от окна. — Оно требует… взвешенного подхода. Мне нужно подумать.

Но в его глазах я уже видел ответ. Амбиции, которые он сдерживал десять, а то и пятнадцать лет, рвались наружу. Он уже мысленно примерял кресло главврача. Вишенка почти созрела, осталось только дождаться, когда она сама упадёт мне в руки.

Управляемый амбициозный Сомов куда лучше параноидального Морозова.

Я наблюдал за игрой эмоций на его лице. Он был умён, но его мотивация — карьера, научная слава, признание — была до смешного прозрачной. Он был предсказуем. Идеальная фигура для того, чтобы поставить её во главе, самому оставаясь в тени.

— Пока будете думать, подумайте вот о чём, — добавил я, вставая. — Мне нужно остаться на ночное дежурство сегодня. Официально оформите как отработку за сегодняшнее отсутствие.

Он на мгновение удивился резкой смене темы, но тут же понял суть. Это был не просто запрос. Это был первый тест нашего неофициального альянса.

— Это я могу устроить, — без колебаний кивнул Сомов. — Считайте, что уже оформлено. Я передам распоряжение на сестринский пост.

Я кивнул и, не прощаясь, вышел, сняв полог тишины.

Сомов согласился. Маленькая услуга, незначительное нарушение протокола, но это был знак. Он уже начал играть в мою игру.

И я уже догадался, почему он согласился так быстро, поверив совсем молодому ординатору.

Кабинет главврача клиники «Белый Покров» был его логовом. Панели из тёмного морёного дуба поглощали звук, массивный стол внушал уважение, а огромное, от пола до потолка окно открывало панорамный вид на город.

Александр Борисович Морозов сидел в своём кожаном кресле, методично постукивая по полированной поверхности стола дорогой перьевой ручкой.

Напротив, вытянувшись по стойке смирно, стоял Крутов, начальник службы безопасности клиники — бывший офицер медицинской службы Императорской Гвардии, человек старой закалки, чьё лицо, казалось, было высечено из гранита.

— Александр Борисович, Пирогов остаётся на ночное дежурство, — чётко доложил Крутов. — Соответствующее распоряжение от заведующего Сомова только что поступило. Протокол пассивного наблюдения придётся отменить. Ночью в отделении много посторонних — медсёстры, дежурные врачи. Наш человек будет слишком заметен.

Морозов не нахмурился. Напротив, его тонкие губы растянулись в улыбке, лишённой всякого тепла.

— Отменить? Напротив, Крутов. Ночь — это не помеха. Ночь — это наше главное преимущество. Меньше свидетелей, меньше суеты. Идеальные условия.

Крутов непонимающе молчал.

— Активируйте протокол «Карантин», — тон Морозова сменился с задумчивого на ледяной и приказной. — Берите его тихо, лучше всего в ординаторской, когда он останется один. К утру он должен быть в нашем специальном помещении в подвале.

— Но, господин главврач, если он действительно… некромант, как предполагаете вы и наши источники… — начал Крутов, и в его голосе не было страха, лишь профессиональная оценка рисков. — Мои люди могут не справиться.

— Для таких случаев у нас в арсенале имеется кое-что из старых запасов, — Морозов открыл нижний, запертый на ключ ящик стола и положил на него тяжёлый, тускло поблёскивающий в свете лампы браслет. — Императорская сталь, прошитая рунами подавления магии. Любой маг в таких превратится в обычного смертного. Проверено в ходе Туркестанской кампании.

Он с лёгким стуком закрыл ящик.

— И помните, полковник. Официально — это внеплановая проверка на употребление запрещённых наркотических препаратов. У меня, как у главврача, есть все полномочия её инициировать при малейшем подозрении. Бумаги я уже подписал. Всё должно быть чисто и по протоколу.

— Понял, — коротко кивнул Крутов. — Леонид и Вячеслав справятся. Они у нас специалисты по… тихой работе. Опыт службы в Гвардии.

— Вот и отлично, — Морозов откинулся в кресле, давая понять, что совещание окончено.

Когда Крутов вышел, беззвучно прикрыв за собой массивную дверь, Морозов остался один. Он медленно поднялся, подошёл к огромному окну и посмотрел вниз, на огни клиники, раскинувшиеся под ним.

— К утру, — произнёс он в тишине кабинета, — мы наконец узнаем, кто же такой на самом деле наш загадочный чудо-доктор Пирогов. И какие тайны он скрывает.

Воздух в подвальной комнате видеонаблюдения был густым, пах остывшим кофе и работающей электроникой. Десятки мониторов отбрасывали на стены пляшущие тени, превращая небольшое помещение в центр нервной системы всей клиники.