Дальний Рубеж (СИ) - Ступников Виктор

Прождав ещё несколько минут, я увидел как фитиль свечи наконец-то зажегся.

Маша сияющими от счастья глазами посмотрела на меня, едва не хлопая в ладоши от счастья, что у неё все-таки получилось.

— Поздравляю! Ты теперь тоже маг, — я обнял сестру и горячо прижал к груди, чмокнув в макушку. — Но тебе требуется чаще тренироваться, чтобы развить этот дар.

— Я знаю, но ведь это здорово, правда? — её так и распирало изнутри от гордости, что она смогла зажечь свечу.

Я встречал её дар в своём мире, и в развитом состоянии маги могли создавать фениксов, поджигать людей изнутри и даже поднимать столбы магмы из-под толщи земли.

— Конечно здорово, — подтвердил я. — В тебе открылись способности боевого мага. Главное, не сожги дом в своих тренировках, — отшутился я за что получил слабый тычок кулачком в грудь.

Я только сильнее рассмеялся.

— Дурак! — обиженно пробурчала сестра.

— Не обижайся. Я любя.

Оставив сестру, я пошёл в свою комнату. Ночь предстояла бессонная, ведь я собирался повысить собственный источник энергии. А для этого требуется время и особый ритуал.

Высыпав собранные ранее травы в зелье и пустив в котелок кровь, я начал ритуал.

Комната наполнилась густым ароматом трав и металлическим привкусом крови. Я сел в круг, очерченный мелом, и закрыл глаза, сосредоточившись на внутренней энергии. Она пульсировала внутри, как живая, но её было недостаточно.

Зелье в котле закипело, пузыри лопались с глухими хлопками, выпуская клубы зелёного пара. Я протянул руку над котлом, ощущая жар, и начал читать заклинание.

Слова были старыми, на забытом языке, но они оживали на моих губах, наполняя воздух вибрацией. Энергия в комнате сгущалась, и я чувствовал, как она впитывается в моё тело, расширяя каналы магии.

Боль пронзила меня, как раскалённый клинок. Мышцы напряглись до предела, кожа покрылась испариной. Но я знал — это неизбежная часть процесса. Источник не увеличивается без боли.

Прошло несколько часов, прежде чем я смог открыть глаза. Котёл остыл, зелье внутри превратилось в густую тёмную массу. Я поднялся на ноги, ощущая лёгкое головокружение, но вместе с ним — и новую силу.

Это сработало... А разве могло быть иначе?

Я разжал кулак и выпустил тонкую нить энергии. Она вилась вокруг пальцев, послушная и яркая. Раньше мне приходилось экономить каждую каплю магии, но теперь запас увеличился почти вдвое.

Но радоваться было рано.

За окном уже светало, а значит, скоро начнётся новый день — с новыми проблемами.

Утром приехал Ванька, но не один — с ним был сутулый старик в засаленном пиджаке, с сумкой инструментов.

— Каменотёс, ваше сиятельство, — представил его Ванька. — Говорит, жернова ещё можно поправить.

Старик молча кивнул и сразу направился к мельнице, даже не дожидаясь приглашения.

Я отозвал Ваньку в сторону:

— Что в городе?

— Беспокойство, — понизил голос парень. — Говорят, в соседних деревнях тоже скот режут. А в одной — семью целую ночью загрызли. Вот только следы укусов не всегда человеческие. Воевода людей собирает, но народ ропщет — мол, власти ничего не делают.

Значит, не всегда это дело рук оживших. Или кто-то просто пытался выдать себя за них? К тому же, как мне доложили, скот покусал не человек, а животное по типу волка. Хотя самого Степана укусил человек. В этой связи у меня появились вопросы к охраннику. Но только я объявил, чтобы его привели ко мне, как он сквозь землю провалился.

— Значит, скоро начнётся паника, — пробормотал я.

Ванька кивнул:

— Уже началась. Цены на хлеб взлетели, муку из лавок раскупают.

Я сжал кулаки. Если в городе не наведут порядок — голод и хаос дойдут и до нас.

К полудню мельник Трофим, довольный, сообщил, что жернова починили — можно молоть. Я отправил Ваньку с Федотом за зерном, а сам пошёл проверить, как идёт установка частокола.

Работа кипела — уже половина деревни была огорожена. Мужики, усталые, но довольные, перекликались между собой. Даже старик Степан, несмотря на укусы, таскал жерди.

Пётр, бледный, но на ногах, координировал работы. Увидев меня, подошёл, слегка прихрамывая.

— Ваше сиятельство, — кивнул он. — Ещё день — и круг замкнём.

— Хорошо. Но этого мало, — сказал я. — Нужно организовать дозоры не только ночью, но и днём. И научить людей не паниковать, а действовать.

— Будет сделано, — твёрдо ответил он.

Я собирался ответить, когда со стороны леса раздался крик.

— Идут!

Все замерли. Я выхватил из-за пояса нож. И хотя голова была холодной, как сталь в моей руке, тело сжалось, как пружина, готовое вступить в бой.

Но это оказалось не нападение. Из леса выбежал запыхавшийся подросток — сын мельника.

— В лесу! — задыхаясь, выкрикнул он. — Дым! Горит что-то!

Мы бросились к окраине. Над дальним краем леса поднимался серый дым.

— Ветер на нас, — пробормотал Пётр. — Если разгорится…

Деревня могла сгореть дотла.

Я развернулся к мужикам:

— Вёдра, лопаты, топоры — всем, кто может держать! Пётр, остаёшься здесь, следи за порядком.

Люди бросились по дворам, хватая всё, что могло помочь против огня. Я забежал в усадьбу, чтобы предупредить всех домашних, чтобы со двора не выходили ни ногой, пока не вернусь. Никто возражать не стал, понимающе кивая.

После я поспешил в лес и скоро добрался до ближайшей опушки, где уже собрались мужики из ближайших дворов.

Огонь пока охватывал только дальнюю часть леса, но ветер гнал пламя в нашу сторону.

— Ройте канаву! — крикнул я. — Широкую, чтобы огонь не перекинулся!

Люди бросились к работе. Одни рубили молодые деревья, расчищая пространство, другие копали землю, создавая преграду. Женщины и подростки таскали воду из ближайшего ручья, поливая уже занявшиеся кусты.

Ванька с Федотом побежали вдоль кромки огня, сбивая пламя мешками, смоченными в воде. Я схватил лопату и присоединился к тем, кто рыл канаву. Земля была сухой, работа шла тяжело, но через час нам удалось создать достаточно широкий разрыв.

— Держитесь! — крикнул кто-то.

Огненный вал подобрался к нашей преграде. Яркое пламя лизало сухую траву, но, не найдя пути дальше, начало слабеть. Мы стояли, тяжело дыша, облитые потом, и смотрели, как огонь постепенно затихает, оставляя после себя чёрное, дымящееся поле.

— Удержали… — прошептал Ванька, вытирая сажу со лба.

— Пока что, — ответил я. — Нужно проверить, нет ли ещё очагов.

Мы разбились на группы и обошли лес по периметру. К счастью, больше пожаров не было. Но на обратном пути я заметил на земле следы — кто-то недавно прошёл здесь, причём не один.

— Это не звери, — нахмурился Федот, разглядывая отпечатки сапог.

— И вряд ли ожившие. Они боятся огня пуще гиены адской. Значит, поджигатели, — пробормотал я.

Ванька побледнел:

— Кому это нужно?

— Тем, кто хочет выкурить нас из деревни, — ответил я.

Мы вернулись к своим уже затемно. Люди, измождённые, но довольные тем, что огонь остановлен, расходились по домам. Я собрал самых надёжных мужиков в амбаре.

— Кто-то намеренно поджёг лес, — сказал я. — Возможно, это те же, кто убивает скот, потому что следы укусов, как мне известно, звериные. Возможно, волчьи или собачьи.

— Бандиты? — предположил Ермолай.

— Может быть. Или хан Байрак, что, в принципе, одно и то же. В любом случае, теперь они знают, что мы готовы обороняться.

— Что будем делать, ваше сиятельство? — спросил Пётр.

— Усилим дозоры. И подготовим засаду — если придут снова, встретим их как следует.

Мужики зашумели, предлагая свои варианты, но в итоге согласились с моим планом.

На следующее утро я отправил Ваньку в город — узнать новости и предупредить власти о поджоге. Сам же занялся распределением людей. Теперь дозоры ходили не только по деревне, но и вокруг неё.

К вечеру Ванька вернулся взволнованный:

— В городе говорят, что скоро могут ввести военное положение во всей империи. И если так… Нас либо заберут в ополчение, либо оставят без защиты.