Дальний Рубеж (СИ) - Ступников Виктор

— Как-будто до этого они нас сильно защищали, — злобно усмехнулся я. — Сами справимся!

Той же ночью мы расставили скрытые посты вдоль дорог. Если люди хана решат напасть на деревню, мы встретим их во всеоружии.

А утром пришла новая беда.

— Ваше сиятельство! — вбежал в усадьбу запыхавшийся подросток. — На мельнице… Трофим…

Я бросился туда.

Мельник лежал на земле у своих жерновов с проломленным черепом. А все запасы зерна были украдены.

Глава 10

Саботаж? Не исключён. Не спроста же Степана, охранника, никто не видел уже давно. Видимо, он прихватил зерно и свалил в закат. Но без доказательств обвинять никого я не спешил.

К тому же это с таким же успехом могли быть люди хана. Вот только как они проскочили мимо постов? Неужели кто из своих провёл?

Я осмотрел место преступления. Кровь Трофима уже засохла — значит, убийство произошло несколько часов назад, вероятно, до рассвета. Следов борьбы почти не было — мельника ударили сзади, скорее всего, когда он проверял жернова.

— Ванька, — позвал я. — Кто сегодня был в дозоре с этой стороны?

Парень замялся:

— Федот и Гришка.

— Где они сейчас?

— Федот у амбара, зерно пересчитывает. А Гришка… — Ванька оглянулся. — Не видел его с утра.

Я сжал зубы. Опять Гришка.

— Найти его. Сейчас же.

Пока мужики обыскивали деревню, я осмотрел мельницу. Зерно унесли не просто так — на земле остались следы телеги, свежие, глубокие. Значит, груз был тяжелый, и увозили его не тайком, а быстро и нагло.

Это не бандиты. Бандиты просто сожгли бы мельницу и ушли. Это кто-то, кому зерно было нужно срочно.

— Ваше сиятельство! — крикнул Ермолай, подбегая ко мне. — Гришку нашли!

— Где?

— В лесу, у старой дубравы. Мёртвого.

***

Тело Гришки лежало у подножия дуба. Шея была сломана, а лицо застыло в выражении ужаса. Рядом валялся окровавленный нож — тот самый, что он когда-то украл.

— Не сам же он себя прикончил, — проборчал Ермолай, бледнея.

Я осмотрел следы вокруг. Кто-то сильный схватил Гришку за горло и одним движением сломал ему шею. Но на земле не было следов борьбы — значит, убийца подкрался сзади.

Или Гришка его знал и не ожидал нападения.

— Ваше сиятельство… — Ванька указал на что-то в траве.

Я наклонился. Среди листьев лежал кусочек ткани — грубый, серый, с вышитым узором.

Кафтан сторожа Степана.

— Так вот куда он пропал, — прошептал я.

— Но… Степан же старик! Как он мог…

Возможно, он действовал вместе с кем-то еще, потому что самому ему сил не хватило бы.

Я оставил этот вопрос без ответа, ведь было очевидно, что он действовал один. Но пугать такими фактами сейчас никого не хотел.

Дольше оставаться в лесу смысла не было. Степан ушёл. А рисковать своими людьми почём зря я не хотел, потому велел всем возвращаться в деревню и следить вдвое внимательнее друг за другом. Не хотелось, чтобы сейчас среди нас оказался еще предатель, но и тотальное недоверие также не хотелось зарождать.

Теперь нам требовалось зерно, а значит, дополнительные затраты. К тому же на карьер пока так никого не наняли. Все это вело к незапланированной вылазке в город, но прежде стоило заглянуть в теплицу. По моим прикидкам, рукреция должна была расцвести для сбора.

Вернувшись к усадьбе, я первым делом направился в теплицу, где с самого утра копошилась матушка.

— Ах, Мишенька, — встретила она меня, вытирая руки о фартук. — Как раз хотела тебе сказать — твои цветочки сегодня распустились.

Я подошёл к грядке с рукрецией. Действительно, среди сочных зелёных листьев уже виднелись первые алые бутоны, похожие на капли крови.

— Отлично, — пробормотал я, осторожно касаясь одного из цветков. — Матушка, можно тебя ненадолго?

Она кивнула, и я объяснил, как правильно собирать соцветия, не повреждая корни. Рукреция была капризной — если сорвать её неправильно, растение могло погибнуть, а нам нужен был постоянный источник.

— Я всё сделаю, как ты сказал, — заверила матушка. — Только скажи, что с ней дальше делать?

— Высушить в тени, потом перетереть в порошок. Он нам пригодится на продажу.

Она кивнула, но в глазах читалось беспокойство.

— Миша… — она понизила голос. — Ты уверен, что всё это необходимо? Эти патрули, защита… Может, стоит просто уехать? Пока не поздно?

Я положил руку ей на плечо.

— Куда, матушка? В город, где уже начинается паника? Или в другую деревню, где нет даже частокола? Нет. Мы остаёмся. И выстоим.

Она вздохнула, но больше не спорила.

Пока матушка занималась рукрецией, я отправился в дом, чтобы проверить запасы. После кражи зерна ситуация осложнилась — если не найти замену, к зиме могли начаться проблемы.

В кладовой я наткнулся на сестру. Маша сидела на полу, окружённая разложенными книгами из нашей небольшой библиотеки.

— Что читаешь? — поинтересовался я.

Она вздрогнула и захлопнула том.

— Ничего особенного… Просто искала что-нибудь про магию.

Я присел рядом и взглянул на обложку. «Травник и лечебник» — старинная книга, доставшаяся нам от прадеда. В ней действительно были записи о редких растениях, но ничего о заклинаниях.

— Если хочешь научиться контролировать свой дар, тебе нужен не травник, — мягко сказал я.

— А что тогда? — она с надеждой посмотрела на меня.

— Практика. И терпение.

Я взял её руку и развернул ладонью вверх.

— Попробуй сконцентрироваться. Представь, что в твоей груди есть маленькое пламя, и ты можешь направлять его в пальцы.

Маша закрыла глаза, сморщив лоб от усилия. Сначала ничего не происходило, но через минуту её кончики пальцев слегка покраснели.

— Чувствуешь? — спросил я.

— Да! — она открыла глаза, сияя. — Оно тёплое!

— Хорошо. Теперь попробуй усилить его, но не переусердствуй.

Она снова сосредоточилась, и в этот раз над её ладонью вспыхнул крошечный огонёк, дрожащий, как светлячок.

— У меня получилось! — воскликнула Маша, но в тот же момент огонёк погас.

— Не торопись, — улыбнулся я. — Всё придёт со временем.

Оставив сестру тренироваться, я поднялся в свою комнату, чтобы начать готовить очередную порцию зелья. Судя по тому, как быстро развивались события, мне тоже следовало не отставать и постоянно увеличивать собственный энергетический резерв, даже с риском для здоровья. Но я был уверен, что справлюсь с этой задачей.

Растолок часть дурманов, залил их водой и довёл до кипения. После чего оставил остужаться на окне — вполне привычный ритуал. Покончив с ним, я вернулся на улицу. Предстояло еще много дел.

К вечеру частокол был почти готов — оставалось лишь укрепить ворота. Александр Иванович с помощниками трудились не покладая рук, понимая, что это последний рубеж перед возможным нападением. Я прошелся по частоколу, сращивая стыки между вновь поставленными брёвнами. Нельзя было даже мыши проскочить внутрь.

— К завтрашнему полудню закончим, ваше сиятельство, — доложил плотник, вытирая пот со лба. — Только петли для ворот покрепче надо.

Я кивнул:

— Хорошая работа. После этого займётесь полами в усадьбе — матушка уже начала ворчать, что от постоянного скрипа она скоро сойдет с ума.

Александр Иванович усмехнулся:

— Барыня права. Когда дом весь точно живой, то ненароком начнешь себе выдумывать всякого.

На обратном пути к дому я заметил Ваньку, который о чём-то оживлённо спорил с Федотом у амбара. Подойдя ближе, я услышал обрывки фраз:

— ...ночью видел! — горячился Федот. — Они там, у старой мельницы, собираются!

— Ты бы ещё бабам наговорил, — отмахивался Ванька. — Чего панику сеять?

— Что происходит? — спросил я, подходя.

Федот резко обернулся, и по его лицу я понял — парень действительно чем-то напуган.

— Ваше сиятельство, — он понизил голос, оглядываясь. — Вчера в дозоре был. Видел — у разрушенной мельницы, за рекой, огни. Люди в чёрном. Человек пять, не меньше.