Наследник поневоле (СИ) - "Гоблин - MeXXanik"

— К слову о деле Свиридова. Шуйский прислал курьера с конвертом. Сейчас.

Девушка встала с кресла, забрала с угла стола желтый пакет и протянула его мне:

— Вот.

Взяв конверт, я вскрыл его и достал несколько листов. Пробежал по тексту взглядом.

— Дело Свиридова направлено в суд, — пробормотал я. — И меня просят стать экспертом-переводчиком для призрака, который является главным свидетелем.

— Быстро же они все это провернули, — оценила Нечаева.

— Свиридов во всем сознался, так что делопроизводство было ускоренным, — ответил я. — Его задачей было сдать всех монархистов, чтобы получить смягчение. А вот дело его подельников уже может тянуться годами. Думаю, там будет очень много эпизодов, по каждому из которых нужно будет собрать доказательную базу.

Я положил бумаги на стол и сделал глоток чая.

— И когда назначено заседание? — полюбопытствовала девушка.

— Завтра в девять утра, — ответил я. — По старой традиции мастер Шуйский решил оповестить меня в последний день.

— Мне кажется, он привык думать, что важные дела бывают только у него самого, — усмехнулась Нечаева. — А если вы откажетесь от участия в деле?

— Увы, мы уже обговаривали это, — развел я руки. — Так что я ему вроде как обещал. Бумаги просто формальность. Кстати, нужно подписать согласие и направить его в жандармерию.

— А можно мне тоже посетить завтрашнее заседание? — живо попросила девушка. — Если я впишу присутствие на таком заседании в свою практику…

Я помедлил с ответом:

— Надо будет разместить объявление о том, что прием начнется позже…

— Я могу посидеть в приемной! — послышался с лестницы голос Яблоковой, и мы не сговариваясь обернулись. Людмила Федоровна уже подходила к столу.

— Вы? — пораженно произнес я.

— Да что там сложного? — отмахнулась Яблокова. — Сиди в приемной да записывай просителей в журнал. А на все вопросы можно отвечать, что Павел Филиппович отбыл по важным делам в суд и будет ориентировочно после обеда. А начнут буянить — спущу на них призраков. Вроде несложно.

— Большое спасибо! — воскликнула Арина Родионовна. — Я буду очень признательна вам.

— Пустое, — отмахнулась Людмила Федоровна. — Мне же не придется завтра копать в шахте уголь. Или забивать шпалы. К тому же мне будет полезно для разнообразия пообщаться с живыми. Надо привыкать.

— Приступить нужно будет к восьми утра, — напомнил я.

Яблокова поморщилась и тяжело вздохнула:

— Это, конечно, минус. Но чем только не пожертвуешь ради того, чтобы ребятишки были счастливы.

Покосившись на меня, она обеспокоенно уточнила:

— Случилось чего, Павел Филиппович? Выглядишь неважно.

Я вздохнул и во второй раз кратко пересказал историю, которая произошла на складах.

— Умеешь ты знакомиться с начальством жандармерии, — произнесла Людмила Федоровна, когда я закончил рассказ. — Это поэтому ты такой смурной вернулся?

— Не совсем, — поморщился я. — Просто после обыска на складе я решил посетить мельницу. По делу тех приютских мальчишек.

Арина Родионовна и Яблокова приблизились ко мне одновременно.

— Ну, давай, не томи уже, Павел Филиппович! — начала Людмила Федоровна. — Видел парнишку? Он среди призраков там обитает?

— Нет, среди призраков я его не обнаружил, — признался я. — И духи, что обитают там поблизости, тоже не видели. Однако поговаривают, что ловидух призраков с мельницы сразу же забирает. Место там особенное.

— Или мельник парнишку вывез куда-нибудь, а потом уже порешил, — задумчиво пробормотала Яблокова.

— Почему вы думаете сразу о плохом⁈ — удивилась Нечаева. — Может быть мальчик жив и здоров!

— Вполне вероятно, — на удивление легко согласилась Людмила Федоровна. — Просто, если сразу готовиться к худшему…

— Гришаня предложил мне зайти к мельнику в гости, — продолжил я. — И для этого водитель придумал достаточно интересную схему. Прикинуться родственником Миши, который приехал за ним из Московии.

— Из Московии, — хмыкнула Яблокова.

— И на мой взгляд, у него неплохо получилось это превращение в родственника, — подтвердил я. — Гришаня так хорошо вжился в образ, что мельник даже не усомнился, что он настоящий.

— Вам удалось попасть в дом? — недоверчиво спросила Людмила Федоровна.

— Нет. Но нас пригласили выпить чаю в беседку, — ответил я и рассказал о встрече с мельником.

— То есть парень уверен, что Миша находится в доме мельника по своей воле, — резюмировала Яблокова. — Но ты бы на всякий случай проверил бы, Павел Филиппович. А вдруг паренек уже среди неопознанных трупов нашелся. В реке всплыл, например.

Я потер ладонью подбородок.

— Можно попросить Шуйского проверить базы по неопознанным трупам, — сказал я после небольшой паузы. — Если бы еще знать особенные приметы…

— Мальчики описали этого Мишу в заявлении и даже приложили фотокарточку, — ответила мне Арина Родионовна. — Правда, фото старое. Сейчас принесу.

Она встала с кресла и быстро направилась к столу.

— А вообще, интересные тебе попадаются помощники, мастер Чехов, — понизив голос, произнесла Яблокова. — Сперва Фома, который шаманом оказался. Потом кошка из другого мира. Теперь этот, покусанный черными псами.

— И что это значит? — простодушно уточнил я, стараясь не показывать интереса. — Он тоже шаман, как и Фома, только с духом волка?

— Тут все сложнее, Павел Филиппович, — покачала головой Яблокова. — Тот лес не зря заповедным считают и не пускают туда никого. Говорят, там много всего чудного встречается. Вот и собаки те, скорее всего, непростые были. Но я про это все мало знаю. А вот семейный лекарь, Лаврентий Лавович, всей этой бесовщиной увлекается. Может быть, он более осведомлен.

Я задумчиво забарабанил пальцами по столу. Вернувшаяся Арина Родионовна же протянула мне лист бумаги, в правом углу которого скрепкой было прикреплено выцветшее черно-белое фото.

— Вот, Павел Филиппович, извольте.

— Спасибо, — ответил я и вынул из кармана телефон. Сделал фото листа и отдельный укрупненный снимок фотокарточки. А затем хотел уже было звонить Шуйскому, но в этот момент аппарат в руке завибрировал. И я непроизвольно улыбнулся, увидев на экране нужный мне номер.

— У аппарата.

— Добрый день, Павел Филиппович, — послышалось из динамика.

— Если вы по поводу обыска на складах, то в свою защиту хочу сказать… — начал было я.

— О чем вы? — удивился Шуйский. — Дубинин бодро отчитался, что обыск прошел по всем правилам, нарушений выявлено не было.

— А про призраков он рассказал? — вкрадчиво поинтересовался я.

— Сказал, что вы за неимением живых понятых, пришлось проводить обыск при призрачных свидетелях, — ответил Дмитрий. — Впрочем, как вы любите говорить, ни в одном своде законов не сказано, что призрак не может быть свидетелем. Так что сойдет.

Я удивленно поднял бровь. Выходит, Дубинин не стал жаловаться начальству на то, что злой, по его мнению, некромант натравил на жандармов призраков. Не стал писать докладную и скорее всего строго-настрого запретил делать это и жандармам, которые были с ним на складах.

— Я звоню вам по другой причине. Надеюсь, вы уже получили документы о назначении вас экспертом-переводчиком?

Я покосился на лежавшие на столе бумаги, которые так до сих пор и не подписал, и от досады едва не хлопнул себя ладонью по лбу.

— Получил.

— Тогда не забудьте завтра привезти на заседание подписанную копию, — произнес Шуйский.

Он хотел было завершить вызов, но я поспешно произнес:

— Дмитрий Васильевич, могу ли я попросить вас об одном одолжении?

— Слушаю.

— Я пришлю вам одну… ориентировку, по пропавшему без вести, — произнес я. — Вы можете проверить, есть ли среди неопознанных подходящее под описание тело?

— Жду фото, — коротко бросил Шуйский и завершил вызов.

Я отправил изображение сообщением, положил телефон на стол, и сделал глоток чая.

— Шуйский обещал помочь, — пояснил я Нечаевой и Людмиле Федоровне.