Наследник поневоле (СИ) - "Гоблин - MeXXanik"

— Перевертыши, — протянул я недоуменно.

— Люди, которые умеют оборачиваться в зверей, — пояснила девушка. — Чаще всего в волков и медведей.

— То есть он шаман, который не раскрылся? — уточнил я. — Как наш Фома?

— Не совсем, — ответила Нечаева. И тут же поправилась: — Вернее совсем нет.

Она нахмурилась, подбирая слова.

— В Фоме есть сильный дух-покровитель, который помогает ему в жизни. Мастер Питерский в первую очередь человек, а уже потом кот. Гришаня же духа-покровителя не имеет. Он сильнее, выносливее и проворнее обычных людей. На нем всегда все заживать будет как на собаке. Его чутью стоит доверять, потому как он шкурой ощущает неприятности и засады. Также может управлять животными и, как вы выразились, «привлекает внимание женщин». Таких принято звать кобелями. Но Гришаня и впрямь немного… самец, — девушка смешно наморщила нос. — Возможно, парень по-иному владеет силой. Но волчья натура поработила его как человека. Поэтому у него так просто вышло притвориться братом Миши из Московии.

— Волк в овечьей шкуре, — пробормотал я, и девушка кивнула.

— Все так. И в этом нет ничего страшного. Потому как мы с вами знаем, что быть человеком не всегда хороший выбор. Будь Гриша простым парнем, без этой волчьей составляющей, то давно бы уже погиб. Не удивлюсь, если ваш водитель считает себя крайне удачливым. Наверняка полагает, что ему просто, как он выражается, «фартит». Но с чем ему повезло, так это с натурой. Волка сложно застать врасплох, обмануть или заставить делать что-то против его воли. Он будет всегда защищать сначала свою шкуру, а уж потом исполнять клятвы.

— Очень удачная черта характера, учитывая, что выживать парню приходилось не в лучших условиях, — заметил я.

— Помните, что Гриша всегда будет сам по себе. До тех пор, пока не признает в ком-то вожака. И только после этого он может стать ему преданным. Его не привязать клятвой, не принудить и не купить. С ним не сработают любые человеческие увертки. Но если ваш водитель даст вам слово по своей воле, то ему можно будет доверять.

— Однако слово свое Гриша сдержит только при условии, что ему не придется портить шкуру, верно? — уточнил я.

— Он выкрутится и не станет рисковать. Такие как он умеют находить выход из самой сложной ситуации. Конечно, до кошачьих им далеко, — девушка усмехнулась, показав кончики удлинившихся клыков, — но волки все же относятся к семейству псовых. Им нужен вожак. И они постоянно будут его искать, или сами станут им. Но вы же понимаете, что для вожака у Гриши не хватает статуса. Останься он сыном помещика с титулом, и я бы не позавидовала крестьянам в его деревне. Быть может, мужикам пришлось бы поднимать своего барина на вилы.

— Он не показался мне жестоким, — возразил я.

— Потому что он не дурак! — припечатала Арина Родионовна. — Но не обманывайтесь, Гриша при необходимости способен проявить свои волчьи качества в полной мере. Он может стать опасным врагом или хорошим помощником. И то и другое у него получится исполнить мастерски.

— Наверное, его не стоит держать поблизости, — предложил я. — Если он вас так раздражает…

— Глупости, — отмахнулась девушка. — Было бы неразумно отказываться от возможности приручить волка. Если он останется рядом с вами по своей воле, то станет верным слугой. А может быть, и очередным вашим другом. Есть у вас такая особенность, Павел Филиппович, обрастать людьми со специальным даром. И нравится им.

— Вы предвзято ко мне относитесь, — смутился я.

— Вы приглянулись Людмиле Федоровне, — девушка принялась загибать пальцы. — Фома считает вас лучшим другом и покровителем. Морозов говорит о вас с гордостью, словно вы для него и впрямь родной. Зимин принимает вас за своего. Иванов почитает вас товарищем…

Я любовался Нечаевой, которая потрясла кулаком в воздухе, а потом усмехнулась:

— Про себя даже говорить не стану. Вы и так все знаете

— Знаю, — кивнул я. — Так чем же вам не угодил Гриша? Раз вы говорите, что он хитрый и не злил вас нарочно?

Девушка замялась.

— Я чувствую от него сильный запах псины, — нехотя призналась она, и я заметил, как ее щеки едва заметно покраснели. — Такой, что его не перебивает даже парфюм.

— Странно, что Фома не увидел в нем этой особенности.

— Думаю, это можно легко объяснить, — Нечаева пожала плечами, — Фома не выпускал своего кота наружу в присутствии Гриши. На это не было повода. Да и не так уж много времени они с Гришей провели рядом. А в своей обычной человеческой форме наш Питерский все же человек. А вот я… — Арина Родионовна потупилась, но я понял, что она просто кокетничает, — я всегда остаюсь собой настоящей. Я не человек и не кошка. Я одновременно и то и другое.

— И это прекрасно, — произнес я едва слышно, точно зная, что Нечаева разберет каждое слово.

— Иногда я сама себя боюсь, Павел Филиппович! — вдруг выпалила девушка. — С тех пор, как я стала вспоминать прошлое…

Я ободряюще улыбнулся, и в этот момент в приемную вошла Яблокова.

— Вот ваш чай, Павел Филиппович, — произнесла она, передавая мне фляжку. — Настоян точно по рекомендации. Используй его с умом.

— Спасибо.

Я взял емкость и убрал ее в карман пиджака. Арине Родионовне Яблокова протянула пузатый термос.

— Здесь чай попроще. Вам тоже сгодится.

— А как вы поняли, что я уговорила Павла Филипповича взять меня с собой? — удивилась моя невеста.

— У вас не так много времени на то, чтобы проводить его вместе, — посетовала соседка. — Я бы тоже на вашем месте захотела отправиться с женихом на свидание. Пусть и в прозекторскую.

— Какой жених — такое и свидание, — хихикнула Арина Родионовна и взяла с полки свою сумочку. — Я готова!

А через долю секунды во дворе послышался звук подъезжающей машины.

— Нам пора, — со вздохом произнес я и подал руку своей спутнице.

Шуйский отрядил за мной целый кортеж из трех машин. Две из них были обычными патрульными автомобилями, с синими полосами. Третья же была черным представительским авто, которое, по-видимому, было на балансе жандармерии для особых задач. Например, для поездки начальника жандармерии на доклад к Великому князю. Или чтобы доставить одного особо важного некроманта. И едва мы с Ариной Родионовной оказались на крыльце, из черного авто вышел водитель. Он обошел машину и галантно открыл заднюю дверь.

Мы заняли места на широком сиденье и выехали со двора. Патрульные машины включили проблесковые маячки, заставляя транспорт уступать дорогу, и кортеж полетел по трассе. Я же прикрыл глаза и задремал. Нечаева держала мою ладонь в своей, и от этого на душе становилось светлее.

Дорога до прозекторской заняла немного времени.

— Прибыли, Павел Филиппович, — послышался голос Арины Родионовны, и я с неохотой открыл глаза.

Кортеж уже стоял на территории прозекторской. На парковке я заметил пяток патрульных машин. А у дверей нас ждали Шуйский и лекарь в белой рясе.

— Интересно, зачем здесь целитель? — удивилась Нечаева.

— Скорее всего, ему просто хочется посмотреть, как работает некромант, — ответил я, выходя из салона.

— Добрый вечер, — поприветствовал меня Дмитрий.

— Добрый, — отозвался я. — Спасибо за сопровождение.

— Пустое, — отмахнулся жандарм. — Вы не будете против, если на допросе с нами будет присутствовать представитель Синода?

Я удивленно поднял бровь.

— Новое распоряжение Синода, — с улыбкой пояснил лекарь. — Вы же понимаете, что оживлять мертвых мог только Искупитель.

— Я не оживляю их, — поправил я лекаря. — Скорее, реанимирую на время.

— Поэтому я и должен буду зафиксировать, что мертвые после допроса вернулись в свой привычный вид, а не пошли бродить по столице, — с готовностью закивал лекарь.

— Хорошо, — согласился я.

— Тогда идемте, — заключил Дмитрий и открыл скрипучую дверь. Мы последовали за ним.

— Вопросы для протоколов уже составлены, сам опрос будет фиксировать камера, — начал инструктировать меня Шуйский. — Вопросов мало, так что каждый мертвяк не отнимет много времени.