Влюблен без памяти (СИ) - Лисенкова Ольга

Она помедлила с ответом. С одной стороны, Юбер обратился к ней точно так же, как милорд, назвав ее леди Вивьен, и вроде бы выказал почтение, как знатной даме. С другой – ни для кого в доме не было секретом, что сейчас они с сестрой живут как самые обычные простолюдинки, сами зарабатывают на хлеб и даже носят другую фамилию. Нынешнее положение гостий в господском доме – не более чем каприз милорда. Как же ей реагировать на реплику Юбера – как даме или как простушке-швее, которой по-свойски подмигивает приближенный к лорду слуга?

– Передам распоряжение лорда насчет кареты, – сказал Юбер. – Минут через десять будем ожидать вас, миледи.

Он вновь склонил голову и, прежде чем удалиться, вновь улыбнулся той широкой улыбкой, которая вряд ли предназначалась аристократам. У Вивьен невольно дрогнули краешки губ. К чему скрывать – мужское внимание оказалось приятно. Орен морочил голову Марианне, хотя из этого и не могло выйти ничего хорошего. В нынешнем положении сестер Рендин им не стоит заглядываться выше, чем достойные, но простые люди… Вив еле слышно хихикнула, потешаясь над собой. Злопыхатель сказал бы, что она позавидовала сестре, которую выделяет милорд. А Юбер обменялся с ней всего лишь парой слов, и она уже рассуждает так, словно это может что-то значить!

Да где там запропастилась эта Марианна? Вивьен вернулась в гостиную – и обнаружила, что та стоит напротив Орена, держа в руке хрустальный шар, в то время как милорд положил ладонь на артефакт. Глаза у обоих были открыты, но Вив сразу поняла, что Орен с Марианной находятся в пространстве воспоминания, куда нет ходу посторонним. Она замерла в дверях.

– Звезды, – проронила Марианна улыбаясь.

– Все-таки звезды, – тихо отозвался милорд.

Они разомкнули руки, но так же безотрывно продолжали смотреть друг на друга. В окне висела пелена дождя. «Любуетесь звездами?» – хотела съязвить Вив, но смолчала. Орен заметил ее первый.

– Мы решили провести еще один эксперимент, – пояснил он. – На всякий случай. Нам было любопытно, что покажут нам на этот раз.

– Звезды? – вопросительно повторила Вивьен.

– Когда я вызволил вашу сестру из полицейского участка, ей захотелось подышать свежим воздухом. После дождя воздух был настолько чистым, что звезды казались крупнее и ближе, чем обычно.

– Общее воспоминание, – скривив губы, выдала Марианна, с лица которой как по мановению волшебной палочки исчезло мечтательное выражение. – Я надеялась, что получится подсмотреть что-то из того, чему я не была свидетелем, но все зря. Ладно, поедем. Всего доброго, Эдвард, до вечера!

И тут он вновь поцеловал ей руку. Нет, с этим точно надо срочно что-то делать.

Глава 30

После особняка, когда-то принадлежавшего семье Рендинов, комната под крышей показалась Марианне настоящей голубятней, как и назвал ее Эдвард, – маленькой, тесной, скромной и душной. Да к тому же Вивьен решила воспользоваться тем, что сестры наконец остались наедине, чтобы прочитать длиннющую лекцию, полную нравоучений и заунывных «случаев из жизни»! Марианна не чаяла вновь выбраться на волю и вернуться домой – в смысле к лорду Орену.

Завтра с утра они отправятся в путешествие! В удобной карете с мягкими сиденьями и спинкой, а главное – вместе. Ну и что с того, что у них нет будущего? У них есть настоящее. Никто и никогда не смотрел на Марианну так, как Эдвард. Никто так не прикасался к ее рукам, плечам, никто не одалживал ей сюртук, чтобы она не озябла. Никто не вытаскивал ее из полицейского участка (впрочем, она никогда раньше и не попадала в полицейский участок).

Марианне хотелось быть с ним и никогда не расставаться. Вот и все.

– Ты не понимаешь, – попыталась объяснить она сестре. – Мне нет дела до того, что он лорд, а ему нет дела до того, что я теперь не знатная особа. Мы просто… видим друг друга.

– Я вас тоже вижу, – обиженно отозвалась Вив. – И то, что я вижу, мне совсем не по нраву.

Они спустились к карете, весьма недовольные друг другом. Юбер помог им подняться в карету и утолкать в нее же узлы, чтобы те не промокли.

Если на пути к съемной квартире сестер все больше молчали, то на обратной дороге Юбер решил развеять висящее в воздухе напряжение.

– Хрустальный шар, значит, – неожиданно заметил он.

Марианна вздрогнула.

– Откуда вы знаете?

– Так в доме все только о нем и говорят. С того самого дня… В общем, вот уже четыре дня.

Марианна вздохнула. Конечно, слуги обсуждали ее выходку: сначала она попалась на глаза Дрейку, потом лорд послал своих людей проследить за ней…

– Ну да.

– Хрустальный шар – он же всегда был инструментом гадалок, – продолжал с воодушевлением Юбер. – Или прорицателей. Вот только мошенников среди них больше, чем истинных магов. Разве можно заглянуть в будущее? Вот наша карета сейчас накатит на камень, слетит колесо, и мы застрянем тут на полчаса, а пока этого не произошло, могли бы поручиться, что вернемся уже через четверть часа. Такое ни один прорицатель не предскажет!

Он засмеялся, сверкая белыми зубами. Марианна отвернулась к окну.

– Это другой шар, не тот, что у гадалок, – мягко объяснила Вивьен. – Гадалки могут говорить что угодно, шар им нужен для антуража. Могут напридумывать, что в голову взбредет. Наш артефакт показывает только воспоминания, там не может быть никакой лжи. Да и пользы особой нет, – добавила она, выразительно глядя на демонстративно пялящуюся в окно сестру.

– Вы правы, пользы нет, – согласился Юбер. – Человек и так помнит все, что ему нужно, а что не нужно – забывает, и нет нужды держать под рукой целый магический артефакт ради того, чтобы в нем хранилось то, что не заслуживает внимания. Разве что забудешь что-то очень важное… Но ведь такого не бывает. То, что важно, помнишь всегда.

Марианна вскинула ресницы, но ничего не сказала. Доверие Эдварда было сокровищем, которое она сохранила в самой глубине сердца, и если даже камердинер лорда, имеющий к нему круглосуточный доступ и посвященный в самые разные тайны, до сих пор не знает, что Эдварда мучит невозможность вспомнить ранние годы, то она точно не будет тем человеком, который растреплет секрет.

– Хотя… эти письма… – добавил с ноткой сомнения Юбер.

Последовало молчание. Его прервала Вивьен, чтобы не показаться грубой:

– Письма?

– Не так давно милорд стал получать письма без подписи, такие странные. Они его обычно расстраивают, и он их сжигает на свече или спиртовке, благо у него в лаборатории вечно что-нибудь да горит.

– Анонимные письма?

– Да, миледи.

– Это гадко, – высказалась Вивьен. – Но почему вы упомянули о них сейчас? Когда мы говорили об артефакте? Разве это как-то связано?

Юбер выглянул в окно. Кучер спрыгнул с облучка и отправился распахнуть ворота. Юбер понизил голос:

– Не то чтобы милорд со мной откровенничал, сами понимаете, я всего лишь слуга. И, разумеется, я никогда не позволял себе читать его письма. Но, будучи камердинером, ты невольно находишься подле господина и что-то слышишь. Так вот, сминая и сжигая эти письма, милорд порой шептал что-то вроде: «Не помню! Не помню!» Мне подумалось, что и интерес милорда к этому артефакту, должно быть, связан с тем, что он умудрился запамятовать. Это так?

Вивьен вдохнула, намереваясь ответить, но бросила взгляд на лицо Марианны и улыбнулась.

– Мы впервые слышим про письма, – сказала она, не погрешив против истины, – и, право, не можем ничего об этом сказать.

– Однако же это интересно, – вступила Марианна. – Вы полагаете, в письмах содержатся намеки на нечто, что случилось в прошлом? Почему только намеки, и отчего их адресант отказывается поставить под письмом свое имя?

– Тс-с, – сказал Юбер, поднося к губам палец. – Не будем обсуждать этот щепетильный вопрос, когда нас могут услышать, леди. Впрочем, откуда мне знать? Как камердинер я только могу вас заверить, что милорд неизменно расстраивается, когда получает такую корреспонденцию.