Локки 8. Потомок бога (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

— Весьма вероятно. Но я пока не понимаю, для чего он это делает.

— Хм, — хмыкнул асгардец, потирая подбородок. — Что ж, я поразмыслю над этим в тишине и покое, а затем вернусь.

— Как тебе будет угодно, — пожал я плечами.

Бог кивнул и скрылся в портале.

А я постоял немного под палящими лучами солнца, размышляя о Древнем, а потом провёл рукой по лбу, будто отгонял мысли о нём, и двинулся по городу. Сейчас ведь неплохое время, чтобы познакомить и других горожан с моим настоящим телом.

Я в каждом районе Гар-Ног-Тона собирал народ и делал всё то же самое, что и на ступенях Дворца Совета. И каждый раз хаоситы приходили к выводу, что моя вторая ипостась лучше первой.

Так прошло несколько часов. Яростное солнце уже начало сползать к горизонту. Жара чуть-чуть спала и в прокалённом пыльном воздухе появилось дыхание первых сумерек.

— Пора возвращаться в храм, — пробормотал я и двинулся прочь с окраины города, где оказался в результате своих «гастролей».

Путь мой лежал через узкие вонючие проулки, загаженные перекрёстки с потрескивающими деревом кострами и грязные улочки, где мусор порой скрывал стены домов.

— М-да, работы предстоит много, — пробормотал я, безрадостно оглядывая заполненные нечистотами канавы, привлекающие сотни мух.

Внезапно слева от меня раздался подозрительный шорох. Я тут же повернул туда голову, вызвав атрибут «взрыв энергии». Он окутал мою кисть, а взгляд упал на кусок ткани, закрывающий вход в лачугу. Тот слегка покачивался, хотя ветра не было. Ни дуновения.

— Выходи, пока я тебя не изжарил магией, — угрожающе процедил я, играя желваками.

Одна томительная секунда растянулась на минуты, пока я ждал ответа. И он последовал…

Из-за куска ткани выскочила жирная крыса, задев его. Она сверкнула голым хвостом и скрылась в куче мусора, бросив на меня сердитый взгляд глаз-бусинок, похожих на замёрзшие капли крови.

— Пожри тебя Хель, — проворчал я, но расслабляться не стал, а откинул рукой ткань, заглянув в лачугу.

Единственной угрозой, прячущейся в ней, была вонь. Внутри сдохла собака, а недалеко от неё возвышалась горка собачьих костей.

— Корейцы, что ли, тут жили? — пробормотал я, вернул кусок ткани в исходное положение и развернулся, чтобы продолжить путь, но замер, едва не выругавшись.

Он подкрался незаметно, как Смерть, туманная дымка, мрак. Невысокий согбенный старик в балахоне, словно сотканном из тёмно-синего куска неба. Под его высохшей старческой кожей расползалась паутина чёрных вен, пронзая худощавое лицо со впалыми щеками, выпуклым лбом и острыми, словно у эльфа, ушами.

Ввалившиеся глаза, тёмные как ночь и бесстрастные словно звёзды, изучали меня будто через микроскоп, как какую-то непонятную бактерию. Его взгляд выворачивал наизнанку, резал скальпелем. И страх внутри меня начал подкатывать к горлу, как холодная рвота. Но я каким-то чудом переборол его.

Тир Ткач реальности слабо усмехнулся, поняв, что я не собираюсь в ужасе падать к его кривым ногам и алмазному посоху, упирающемуся в зловонную грязь.

— Неожиданная встреча, — почти спокойно проговорил я, стараясь не обращать внимания на черепа, висящие вокруг пояса бога. Они скалили жёлтые зубы, злобно раззявив челюсти.

— Эта встреча изменит твою жизнь, — проскрежетал Тир неприятным голосом, царапающим барабанные перепонки хуже, чем ржавый гвоздь, скользящий по стеклу. — Я зрю тебя насквозь, Локки.

— Как рентген? — хмуро бросил я, взведясь как пружина.

Нервы натянулись подобно струнам на гитарном грифе, пульс набатом грохотал в висках, а внутренний голос шептал, что Тир силён, чудовищно силен. Его мощь сотнями холодных иголок колола мою кожу, забиралась под ногти и отравляла воздух. Но я всем своим видом показывал, что не боюсь его и готов сражаться до последней капли крови, если это понадобится.

— Вижу в тебе ростки Хаоса, — продолжил Тир, — ты одной рукой творишь добро, а другой сеешь зло… Сегодня ты строишь, а завтра разрушаешь. Любишь и через миг ненавидишь. В этом и есть Хаос, а ты часть его.

— Я просто противоречивая натура.

— Твои слова не стоят ничего. Ты можешь сколько угодно отрицать очевидное, но реальность не изменится. Хаос не уйдёт из твоей души. Рано или поздно ты примкнёшь к нему. Падёшь в его глубины, сольёшься с ним. — Слова бога вспороли воздух как пули, ударив меня в висок.

— Ты ошибаешься, — процедил я, гоня прочь навязчивые мысли, что он хоть в чём-то был прав. — Думаешь, мне неизвестны принципы психологической обработки? Я, мать вашу, Локки, а не школьница, которой легко запудрить мозги! Считаешь, что я не понимаю, ради чего ты явился?

Лицо Тира затвердело, превратившись в холодную маску. Глаза стали подобны двум колючим иглам, а сила ещё больше начала выбираться из его души. Стена дома за моей спиной пошла хаотичными трещинами, грязь под ногами затвердела и рассыпалась чёрным прахом.

— Запугиваешь? — криво усмехнулся я, сложив руки на груди. — Ради чего? Если бы ты хотел убить меня, то уже давно напал бы, а не вёл все эти речи. Тебе нужен свой агент в стане славянских богов, и твой выбор предсказуемо пал на меня. Разве не так, Тир Ткач реальности?

Ледяная броня бога на миг дала трещину. По его лицу скользнула бледная тень удивления. Хотя чему тут удивляться? Любой адекватный бог на моём месте смекнул бы, какие мысли бродят в голове Тира.

— Ты будешь мне служить или умрёшь, — проскрежетал бог, крепче сжав посох, отражающий померкший солнечный свет.

— Выбор невелик, но мне нужно подумать, — проговорил я, не спуская тяжёлого взора с Тира.

Попутно мой мозг лихорадочно искал выход из ситуации. Если бог нападёт, тогда мне придётся очень несладко. Существо такой силы мне ещё не доводилось побеждать… в одиночку. Нет, у меня были сюрпризы в рукаве, но хватит ли их, чтобы одолеть самого Тира?

А тот меж тем шагнул ко мне, вперив в меня взгляд глубоких как тьма глаз. Они буквально кричали, что я должен подчиниться ему, встать на колени и назвать хозяином.

Во мне вскипела вся моя ершистость и гордость. Аж затылок закололо. И Тир вдруг отступил…

— Думай, — проронил он и, скользнув по мне хитрым взглядом, исчез в портале.

— Фух, — тихонько выдохнул я, осознав, что не дышал всё то время, пока он буравил меня взором.

Да что я… Кажется, даже крысы, насекомые, ветер и солнце замерли, боясь привлечь внимание Тира. Но сейчас, после ухода бога Хаоса, и крысы зашуршали в мусоре, и букашки застрекотали на земле, и светило вроде как засияло ярче.

— И что мы сейчас имеем? — пробормотал я и медленно пошёл в сторону центральной площади, задумчиво хмуря лоб.

Если отказать Тиру — это смерть. Он меня убьёт. Ежели начать служить ему — это тоже смерть, но другого рода. Я возненавижу себя, если превращусь в чьего-то прислужника. Стану трусом, выбравшим рабство. Грубо говоря, я потеряю сам себя, умру.

Нет, дамы и господа, нужно искать третий вариант. Такой, который и жизнь бы мне сохранил, и свободу воли. И кое-какие мысли у меня уже были на этот счёт, ведь я допускал, что нечто подобное когда-нибудь может произойти со мной.

Глава 13

Уже в сумерках я добрался до своего храма, напоминающего пагоду. Из его окон лился дрожащий свет от пламени свечей и жаровен, а перед входом возле ступеней горели два факела. Между ними обнаружилась троица имперцев: Огнева, Илья и Шилов. Они о чём-то беседовали, но, увидев меня, замолчали. Их взгляды быстро скользнули по моему истинному обличью, а затем баронесса тревожно спросила, облизав пухлые губы:

— Локки, а ты чего такой бледный?

— Знаешь, кто такие хамелеоны? Вот я пытаюсь раскрыть их секрет. Пока получается краснеть и бледнеть, но я точно на верном пути.

Рафаэль Игоревич дёрнул головой и улыбнулся.

Илья же быстро отчитался, заложив руки за спину:

— Сломанный рог принялся за создание школы. В качестве рабочих там трудятся черти. По его словам, они работают из рук вон плохо, но я сам тайком ходил поглядеть на них и в корне не согласен с минотавром. Черти работают просто замечательно. Шустрые, вёрткие, ловкие, да ещё и едят мало, и перекуров у них нет.