Охота на неверного мужа (СИ) - Серебрянская Виктория

— Нет уж! — фыркнул в ответ Глеб. — С меня хватит и Ангелины! Более тупой и деревянной бабы я в своей жизни не встречал! И ее мне подсуетила ты! Так что хватит. Следующую выбираю сам. Я сегодня вложил деньги в одно очень прибыльное дельце…

— Что за дельце? — неожиданно насторожилась свекровь. — Глеб, ты уже однажды вложил инвестиции! Едва не оставил нас всех даже без жилья!

— Ха!.. — самодовольство так и перло из бывшего, как перекисшее тесто из квашни. У меня даже получилось открыть глаза и повернуть голову на голос, чтобы увидеть его лицо. — На этот раз все будет четко! Я вложил деньги туда, куда должна была вложить их Ангелина после того, как отсудит у меня все! Брюллов позаботился о своей подстилке… Создал ей все условия для приумножения богатства… Ненавижу! — вдруг с яростью рыкнул он. — С огромным наслаждением проткну ей сердце! Еще бы сделать это на глазах у Брюллова!.. Чтобы он понял, насколько больно терять свои игрушки! Ну ничего. Я запишу все на видео и отправлю ему…

— Сдурел?.. — разозлилась свекровь. Настолько, что даже бросила, по-видимому, свою работу и подошла, судя по звуку, поближе. — Не смей! Не должно оставаться никакого доказательства, что это сделали мы! Тем более, как!..

Наконец-то странное оцепенение, сковывающее мой мозг, спало. Будто поворот головы окончательно порвал невидимые путы. Я вдруг осознала, что лежу связанная в неудобной позе на спине. А окончательно онемевшие руки находятся подо мной. Что вокруг шумят старые деревья на ветру. А над головой раскинуло свой шатер звездное небо, на котором равнодушно красовалась круглолицая красавица-луна.

Немного повернув голову, я сумела разглядеть то место, где трудилась свекровь. Ну как разглядеть. Я проследила, как мать бывшего отходит от него, идет на десяток шагов вглубь парка, наклоняется, что-то подхватывает, проходит еще несколько шагов и начинает что-то чертить под ногами. И все бы ничего, возможно, я бы даже задалась вопросом, почему именно там. Но… Практически над Анной Павловной возвышалась слабо светящаяся в ночном воздухе арка ворот, чем-то напоминающая знаменитую Триумфальную. Так что я и без подсказок догадалась: это и есть Врата.

В следующий миг практически одновременно раздались в ночном парке две реплики:

— Скоро полночь! Поторопись!..

— Готово! Тащи ее сюда!

Я еще не успела сообразить, что это означает, а ко мне уже подошел бывший. Наклонился, протянул руки подхватить. Да так и замер, заметив, что я очнулась и смотрю на него в упор…

— Очухалась, — криво усмехнулся Глеб спустя несколько секунд. — Крепкая ты!.. — Мне почему-то почудилось в его голосе отвращение. — Ну, тебе же хуже!

Бывший схватил меня, больно, без сантиментов впиваясь пальцами в тело, то ли собираясь так и нести, то ли намереваясь закинуть меня себе на плечо. Но не успел вообще ничего сделать. Неожиданно раздался сухой и какой-то страшный щелчок, что-то вроде глухого визга и мой бывший муж, дернувшись всем телом, неожиданно начал оседать.

Его лицо было слишком близко. И я не могла не заметить его расширившихся до предела глаз, которые быстро заливало чернотой. Тьмой, из которой на меня смотрела Вечность.

Глеб выронил меня, когда сам упал на колени. Так что я не слишком сильно ушиблась. Вот только упала лицом вниз и больше не могла что-либо видеть. Только услышала топот ног и истошный вой Анны Павловны:

— Гле-е-еб!..

Глава 8

Полная беспомощность — жуткое состояние. Падая, я больно ударилась, из легких вышибло весь воздух. Но едва ли обратила на это внимание. Волновало не это. А то, что где-то совсем близко обезумевшая Анна Павловна, Глеб и… Филип. Я задергалась, пытаясь если не освободиться, то хотя бы получить минимальный обзор, чтобы видеть приближающуюся опасность. Чем мне это поможет, я даже не задумывалась. Наверное, руководствовалась инстинктами. Вот только перекатиться даже на бок не получалось.

— Ты!.. — завопила снова поблизости бывшая свекровь. — Что ты сделал с моим сыном?!..

— Вообще-то пытался убить, — равнодушно отозвался Филип. — Но, видимо, давно не тренировался. Рука дрогнула. Так что ваш сын жив. Можете забирать его и убираться с моей территории…

— Черта с два!.. — с нескрываемой ненавистью перебила его Анна Павловна. Почти прорычала. — Думаешь, победил? Думаешь, я теперь подчинюсь? А вот выкуси! Я все равно осуществлю свой план!

Я не узнавала свою бывшую свекровь. Да, Анна Павловна никогда не была высокообразованной интеллектуалкой. Однако в ней все равно было нечто такое… Про таких, как она, обычно говорят: леди до мозга костей. Элита. Голубая кровь. И вот сейчас эта рафинированная интеллигенция рычала на Филипа, будто пьяная торговка рыбой.

— Даже ценой жизни своего сына? — тихо, как шелест ночного ветерка, так что я еле разобрала слова, парировал вампир. — А ведь он может истечь кровью, пока вы будете пытаться перехитрить меня…

Свекровь снова перебила вампира:

— Не успеет! Я уже все подготовила! Осталось только полить пентаграмму кровью Хранительницы…

— Если вы сделаете хотя бы шаг в сторону Ангелины, я снова выстрелю, — холодным и мертвым тоном перебил свекровь Филип. — И на этот раз уже не промахнусь, будьте уверены. Я не позволю принести Хранительницу в жертву. Не сейчас.

Наверное, слова Филипа все-таки впечатлили Анну Павловну. Потому что я услышала, как свекровь несколько недоверчиво, дрогнувшим голосом, но с деланной бравадой возразила:

— Ты не посмеешь! Я — член Совета!..

— А Ангелина — единственная, кто может открыть Врата. Без нее мы все окажемся заложниками этого мира до конца своих дней. — Анна Павловна что-то попыталась возразить. Но Филип не дал ей такой возможности, неожиданно жестко отрезав, будто плетью стегнув: — Не обольщайтесь! Даже если вы и сумеете сейчас каким-то чудом открыть Врата, я никогда не допущу, чтобы вы прошли сквозь них. А когда они захлопнутся, на этот раз навсегда, вы останетесь в этом мире вместе с вашим сыном, который, кстати, сейчас медленно, но уверенно истекает кровью, гнить заживо без доступа к магии. Вы ведь знаете, что случается на Земле с ведьмами? Запертая в них сила не позволит им умереть до тех пор, пока они не передадут следующей ведьме свой дар-проклятие. А дочери у вас нет.

Аргумент, похоже, достиг своей цели. Во всяком случае, вокруг воцарилась благословенная тишина. Хотя я все равно не могла расслабиться. И веревки, связывающие мне руки, с каждой секундой впивались в кожу все сильней и сильней. А еще под щекой оказался мелкий, но острый камешек. Я сразу в запале не обратила на него внимания. Но чем дальше, тем сильнее и болезненнее он впивался в нежную кожу.

Обнаженной грудью я ощущала, как кто-то пытается под ней пролезть. Муравей, что ли? Хотя какие муравьи ночью? Это, наверное, был какой-то ночной житель травяных джунглей. Но мне от понимания этого не было легче.

— Как у вас тут, оказывается весело! — внезапно раздался знакомый голос, заставив меня вздрогнуть. Я уже слышала его однажды. Тоже ночью. Доран. Оборотень и член загадочного Совета. — Знал бы, поторопился бы.

В противовес словам голос звучал с отвращением, чуть раздраженно. Мол, подняли тут с постели посреди ночи. И ради чего?

— Наконец-то! — с нескрываемым облегчением выдохнул в ответ Филип. — Чего так долго-то? Мне пришлось стрелять в Глеба! Посмотри, он там еще жив? И развяжи, пожалуйста, Ангелину! Я приблизиться не могу, ты же знаешь…

Тяжелые приближающиеся шаги я слушала с затаенным облегчением и страхом. На свободу хотелось. Но как вставать? На мне же бывшая родня даже нитки не оставила! Впрочем, паниковала я слишком рано и зря.

Чужие руки легко перерезали мои путы, не причинив даже лишнего дискомфорта. А потом на спину легка какая-то ткань, пахнущая табаком и дымом от костра. А я услышала:

— Ангелина, вы сможете встать?

Я открыла рот, чтобы ответить, и тут же его закрыла, почему-то смутившись. Вместо этого неловко повернулась на бок, цепляя пальцами то, чем меня накрыли, и придерживая, чтобы ткань не сползла с тела. Потом неуклюже села, прикрываясь руками. И обомлела.